Ремарк и миражи
Шрифт:
— И правильно сделают, — одобрил Роберт. — Отсюда видно, что стены у многих домов обшарпаны, а насквозь-ржавые крыши никакого доверия не вызывают…. Ну, и куда нам?
— Конечно, налево…
Они, лавируя между припаркованными автомобилями, двинулись в нужном направлении.
Неожиданно Морис остановился и, нервно оглядываясь по сторонам, возбуждённо забормотал:
— Это же автомобиль Барракуды…. Вон тот чёрный БМВ последней модели. Я его по номерам узнал. Редкостная удача, редкостная. Давно мечтал…. А сколько сейчас времени? Чёрт, уже без восьми минут девять. Нельзя опаздывать. Нельзя. Иначе эта осторожная уругвайская гадина может насторожиться…. Ремарк, иди один. Поболтай с ним немного. А я подойду чуть позже….
— Что ты задумал?
— Нет времени. Потом объясню.
— Куда идти-то?
— Видишь — торец серого трёхэтажного здания? Это дом за номером «один» по улице Симона Боливара. У тебе нужен — за номером «девять». Вот, туда и направляйся.
— А как я узнаю Барракуду?
— Он возле нужного дома один будет. Не ошибёшься. Шагай уже. Не отсвечивай…
— Как скажешь, приятель, — Роберт, недоумённо пожав плечами, двинулся к серому дому.
«Бред законченный, так его и растак», — недовольно ворчал подозрительный внутренний голос. — «Что, интересно, придумал этот рыжеволосый беспокойный журналюга? Проколоть колёса на машине младшенького Барракуды? Или же исцарапать ржавым гвоздём — в полный хлам — капот, багажник и дверки? Зачем ему это? Непонятно. Хрень какая-то…. А райончик, действительно, тот ещё. Сразу видно, что нежилой — уже долгие-долгие годы. В доброй половине окон стёкла выбиты. Или же полувыбиты. Подъездные двери скособочены. Или же полностью отсутствуют. Бытовой и строительный мусор валяется и здесь, и там. А вон упитанная красно-бурая крыса перебежала через дорогу. Слава Богу, конечно, что не чёрная кошка. Спасибо и на этом…. Вот и «девятый» домик. Ничего необычного, такой же обшарпанный, скучный и мрачный, как и все остальные. И никого рядом с ним нет. Никого…. Стоп, братец, стоп. Это «девятый» дом от соседних ничем не отличается. Чего не скажешь о «двенадцатом», который находится на противоположной стороне улицы. У него же парадные отсутствуют. Вообще. То есть, располагаются, наверняка, с другой стороны. Странно это. Особенно учитывая тот факт, что здешние здания вплотную примыкают торцами друг к другу…. Не нравиться мне здесь, братец. Опасностью пахнет. Будь, пожалуйста, настороже…. Опа! В окне третьего этажа «двенадцатого» дома обозначилось какое-то мимолётное движение…».
Роберт, не раздумывая, бросился в сторону. Прыжок, кувырок, пируэт, прыжок…
Через несколько секунд он оказался за кубическим железным мусорным баком, валявшимся на тротуаре. А ещё, находясь в очередном кувырке-пируэте, рассмотрел — в окне третьего этажа дома напротив — призрачный человеческий силуэт.
«Мужчина, судя по всему», — прокомментировал увиденное хладнокровный внутренний голос. — «В тёмно-коричневой широкополой шляпе и с чёрной магазинной маской на физиономии. Больше ничего определённого, увы, сказать не могу. Ну, кроме того, что он сжимал в ладонях (наверное, и до сих пор сжимает), снайперскую винтовку…. Кстати, наше общее с тобой правое плечо слегка саднит. Следовательно, задел, гнида…. А винтовка у него, получается, оснащена глушителем. Практически бесшумно всё произошло. Ну-ну…. Слышишь, братец, глухие стуки? Это пули, выпущенные из снайперской винтовки, встречаются с корпусом нашего мусорного бака. Хорошо ещё, что он сделан-отлит из толстого металла. Повезло, чего уж там…. А что это ты, притворяясь штатским скромником, здесь разлёгся, а? Ну-ка, покажи этому субчику в маске — почём нынче фунт лиха. Давай-давай…».
— Сейчас покажу, — пообещал Роберт.
Он достал из кармана куртки пистолет, снял его с предохранителя, примерился и, резко выглянув из-за мусорного бака, открыл по нужному окну третьего этажа беглый огонь.
— Бах! Трах! Бах! — загремело сразу практически со всех сторон. — Ба-ба-х-х-х…
Глава десятая. Погоня
— Бах! Трах! Ба-ба-х-х-х…
«Какое же громкое, звонкое и «долгоиграющее» эхо живёт в здешних трущобах», — восхитился непоследовательный внутренний голос. — «Запросто можно офигеть. Наверняка, отголоски этой стрельбы были слышны и на автомобильной стоянке. Нехорошо, право слово, получилось. Так можно и внимание местных правоохранительных органов привлечь, чего, честно говоря, не хотелось бы…. Всю пистолетную обойму выпустил? Хвалю. Срочно замени на новую. А, вот, стрелять пока больше не надо. Ни к чему. Нет никаких силуэтов в злосчастном окошке третьего этажа…. То ли убежал наш незадачливый стрелок в чёрной маске. То ли, словив меткую пистолетную пулю, упал-свалился на пол…. Проверить бы надо. А?».
— Надо, конечно, — поднимаясь на ноги, согласился Роберт. — Кто бы спорил…. Только, вот, как это сделать? Парадной нет. Водопроводные трубы отсутствуют…. Ага, кажется, между «четырнадцатым» и «шестнадцатым» домами имеется арка. Попробуем, понятное дело, перебраться на противоположную «домовую» сторону…
Минут через семь-восемь он добрался до нужной квартиры на третьем этаже, дверь которой оказалась распахнутой настежь. Добрался, перевёл сбившееся дыхание и, методично поводив пистолетным стволом по сторонам, расстроено подытожил:
— Сбежал, гнида штопанная. Причём, судя по отсутствию кровавых пятен на полу, целым и невредимым. Жаль, конечно…. Получается, что наша встреча с Барракудой-младшим уже состоялась? То бишь, завершилась с ничейным счётом? Хм, интересное кино. Ладно, будем трогаться в обратный путь…
Роберт, крепко прижимая пальцами левой руки носовой платок к ране на правом плече, тронулся, а его неугомонный внутренний голос тут же, не теряя времени даром, приступил к тщательному «разбору полётов»: — «Это что же такое у нас получается, а? Элементарная подстава? Она самая, век пива «Кильмес-Кристаль» не пить…. Кто её организовал? Безусловно, разыскиваемый маньяк…. Естественно, возникают вопросы по его личности? Понятное дело, как же иначе…. Самый перспективный фигурант — Морис Мюллер, задержавшийся — якобы по важным и неотложным делам — на автомобильной стоянке. Ты, братец, направился к улице Симона Боливара, а он, старательно пригибаясь, переместился в правую сторону и припустил, что было духа, по параллельной улице. По дороге достал из тайника шляпу, маску и винтовку. Поднялся по бетонной лестнице на третий этаж, отдышался, прицелился и открыл огонь. Ничего хитрого…. Считаешь, что столичный репортёр слишком упитан и неповоротлив для того, чтобы осуществить такой резкий марш-бросок, а после этого отстреляться и сбежать? Причём, даже не бросив винтовку? Перестань, братец. В тихом омуте, как известно, черти и русалки водятся…. Хорошо, пусть Морис не лично стрелял в тебя, а нанял для этой цели специально-обученного киллера. Мол, всё спланировал, организовал, доставил потенциальную жертву на место, а сам скромно и дальновидно отошёл в сторонку. Чем, собственно, не вариант? Вариант, конечно же. Маньяки, они далеко не всегда действуют своими руками…. Как бы там ни было, но в обоих этих случаях сеньора Мюллера мы больше не увидим — обязан, по всем классическим законам и канонам жанра, смотаться и залечь на дно.… А если репортёра использовали, всё же, втёмную и он ничего не знал о готовящемся покушении? Если Морис, действительно, задержался возле парковки по безусловно-уважительной причине? Бывает, конечно…. Но где же он тогда? Почему до сих пор не появился? Вот, в чём вопрос…».
Он прошёл мимо серого трёхэтажного здания. Улица Симона Боливара закончилась. Впереди замаячили разноцветные крыши двух-трёх сотен машин, ожидавших своих хозяев и хозяек, посещавших торговые и развлекательные комплексы «нового» Бельграно.
Справа, на тёмно-буром картонном ящике из-под парагвайских апельсинов, восседал, беззаботно щурясь на блёкло-жёлтое солнышко, ободранный серый котяра.
— Вот, у кого не жизнь — а малина сладкая, — завистливо вздохнув, пробормотал Роберт. — Сидит тут, понимаешь, загорает. Ни забот тебе, ни хлопот…
— Мяу, — благостно откликнулся кот, мол: — «И тебе, путник проходящий, всего хорошего», — а через мгновенье добавил: — Мяу-у-у! — мол: — «Только ты, приятель, не расслабляйся — почём зря — раньше времени. Спектакль-то, тем временем, продолжается…».
— Хорошо, не буду. Спасибо, что напомнил…
Роберт, насторожённо оглядываясь по сторонам, подходил к пустынной автомобильной стоянке.
К пустынной?
Это точно. Разномастных машин наблюдалось — несколько сотен, а людей рядом с ними — единицы.
— О-у. У-у, — раздалось из-за угла кубического двухэтажного здания, сложенного из красно-бордового кирпича. — У-у. О-у…
«Судя по плоской крыше и многочисленным чёрным толстым проводам, отходящим от неё, данный домик является местной электрической подстанцией», — многозначительно хмыкнув, сообщил задумчивый внутренний голос. — «Что из того? Проходим, братец, мимо, не обращая никакого внимания на все эти дурацкие стоны. Очередная подстава, понятное дело. Не иначе. Себе дороже…. Что-что? Понял, не дурак…. Ну, сам смотри. Не маленький…».
Роберт, сбавив шаг, осторожно заглянул за угол красно-бордового здания. Заглянул и удивлённо присвистнул: на светло-зелёной травке лежал — в окружении вездесущих чёрно-угольных аргентинских сверчков — Морис Мюллер. Неподвижно, надо заметить, лежал. Безвольно разбросав руки-ноги в стороны и болезненно постанывая.
«Скорее всего, его ударили по голове вон той тяжеленой доской», — предположил после наспех произведённого осмотра быстрый на выводы внутренний голос. — «А до этого нашему репортёру под правый глаз поставили классический фингал и своротили нос на сторону. Ещё и его правая нога вызывает опасения, то бишь, торчит в сторону как-то неестественно…. Давай-ка, братец, подсуетись. По щекам похлопай клиента. Уши ему хорошенько разотри. За нос подёргай. Ещё — за что-нибудь. Вспомни, чему тебя учили — в своё время — во французском Иностранном легионе. Действуй, короче говоря…».