Ремесленные мастерские: от терапии к профессии, Липес Юлия Владиславовна

Ремесленные мастерские: от терапии к профессии

на обложку

Липес Юлия Владиславовна

Шрифт:

Мне кажется, очень важно, что в мастерской Дима научился осваивать мир с помощью других людей. Раньше он полностью отказывался принимать помощь, и из-за этого так трудно было его учить. Сейчас у Димы появилась собственная осмысленная и важная для него деятельность, возникла связь между его действиями и внешним миром.

Например, раньше Диму не интересовало, что такое деньги и для чего они нужны. Теперь он хочет получать зарплату и понимает, что она связана с его трудом. Дима заработал деньги себе на часы. До этого у него уже было несколько часов, которые он сломал, беспорядочно нажимая на кнопочки. С новыми часами он тоже хотел было играть, но мы сказали ему: „Если сломаешь, тебе опять придется копить деньги“, и с этого момента Дима обращается

с часами очень аккуратно.

В работе на полиграфических станках Диме интересны не только отдельные операции, но и весь процесс в целом – изготовление изделий, нужных другим людям. Мы все пользуемся блокнотами, сделанными в мастерской, Дима с гордостью дарит их родственникам.

Работа в мастерской организована таким образом, что все время видна связь между разными этапами и разными участниками процесса. Например, Дима сделал обложку для блокнота, теперь ему нужно пойти к Антону и попросить бумагу… Пошаговая работа учит планировать свою деятельность не только в мастерской, но и за ее пределами.

Я вижу, что за последние несколько лет Дима сильно изменился и повзрослел, и считаю, что это во многом связано с работой в мастерской. У него появились свои занятия и интересы. Он полюбил работать с кем-то вместе, а в совместной деятельности даже то, что прежде было чисто механическим и стереотипным, приобретает смысл. Например, раньше он мог часами сидеть, собирая и разбирая одни и те же складные картинки. Сейчас ему больше нравится прийти с ними ко мне или делать вместе со мной другую работу, хотя бы чистить картошку. Когда брат делает уроки, Дима садится рядом и пишет в своей тетради слова, которые он знает. На даче, когда я работаю на огороде, он тоже просит дать ему какое-нибудь дело. Точнее, просить сам он не умеет, но очень легко догадаться, когда у него появляется интерес. Сначала он внимательно наблюдает, а потом пытается сделать так же, как я. Неудачи его не расстраивают, потому что главное удовольствие он получает от совместной работы. Эту способность к подражанию я стала активно использовать для привлечения Димы к разной деятельности. Конечно, это требует много времени и терпения, но результат приносит нам обоим огромную радость.

Если у меня нет возможности работать вместе с Димой, он сам может заняться каким-то знакомым делом, например возьмет бумагу и фломастеры и будет рисовать. Дима с детства умеет вырезать из бумаги силуэты самых разных предметов (например, ему ничего не стоит без наброска вырезать велосипед или детскую коляску). Это умение пригодилось в полиграфической мастерской, чтобы делать к новогодней ярмарке открытки в форме снежинок.

У Димы появились дома свои обязанности, причем ему очень нравится их выполнять. Уже несколько лет он сам пылесосит квартиру. От меня требуется только вытряхивать пыль из пылесоса, так как Дима не сделает это достаточно аккуратно. Выносить мусор – тоже его обязанность, но кто-то из нас выходит вместе с ним на лестницу проследить, чтобы он не звонил в чужие звонки. Иногда я прошу его помыть посуду или еще в чем-то помочь мне. Чтобы справиться с работой, Диме нужно много времени, и я всегда это учитываю. Ему нельзя сказать: „Давай быстренько пропылесосим, потому что нам нужно уходить“ – лучше уж заняться этим в другой день.

Дима сам покупает продукты, когда в магазине немного народа, продавцы по соседству уже знают его. Мы очень ценим появившееся у Димы чувство ответственности и всегда подчеркиваем важность того, что он делает.

У Димы и раньше были свои обязанности дома. Еще в детстве он резал овощи для салата идеальными кубиками и выполнял другие поручения, но не испытывал к этим занятиям никакого интереса. Он не думал о том, зачем нужна его работа, не стремился доделать ее до конца, неожиданно вскакивал и убегал. Сейчас Дима понимает, что его работа полезна, и радуется своим обязанностям. Его мир расширился, в него теперь оказались включены нужды и интересы других людей. Почувствовав, что ему оказывают больше доверия, Дима

и сам стал больше доверять людям. Он легче принимает объяснения и может изменить свои планы и стереотипы в соответствии с обстоятельствами.Я думаю, основное, что дала Диме мастерская, – это умение учиться и работать. Теперь мы видим, что он может освоить специальность. Не важно, будет ли он работать именно в малой полиграфии, ведь если придется заниматься другим ремеслом, он освоит и его».

Другой пример – рассказ Надежды Львовны Моргун о Стасике. Из этой истории видно, как занятия в мастерской помогают справляться с тяжелыми психическими состояниями, возникающими порой у наших учеников.

«Стасику сейчас 15 лет, он пришел в Центр, когда ему не было пяти. У него серьезные эмоционально-волевые нарушения, еще в детстве он стремился уйти от общения с людьми, отказывался от всякой деятельности. В течение нескольких лет педагоги Центра пытались найти что-то, что Стасик делал бы с удовольствием, но казалось, что его ничто не интересует, кроме еды. Его приходилось заставлять выполнять задания, играть, танцевать, рисовать… У Стасика не было никакой целенаправленной деятельности. Когда его оставляли в покое, он смотрел в окно, прыгал и кричал.

В 11 лет Стасик начал заниматься в школе-мастерской. К этому времени приобрел некоторые полезные знания и навыки, но применял их только под давлением родителей или педагогов. Речью Стасик так и не начал пользоваться.

Сейчас Стасик занимается в учебной группе. Удивительно, но в мастерской нашлась деятельность, которая его по-настоящему заинтересовала. Он освоил работу на брошюровщике, занимался этим с удовольствием, сам видел ошибки, откладывал в сторону плохо пробитые листы. Кроме того, Стасик успешно учился работать на резаке. Дома он стал доставлять родителям гораздо больше хлопот, требуя, чтобы с ним все время чем-то занимались. Мама даже просила в мастерской задания для самостоятельной работы.

Одновременно с появлением интереса к деятельности повысилась и деструктивная активность: Стасик начал драться, плеваться, обижать других учеников. Он не мог ездить в транспорте, приходилось возить его на машине. Однако, даже в этот трудный период он с удовольствием шел на занятия в мастерскую. Когда ситуация стала совсем тяжелой, Стасика положили в психиатрическую больницу, затем он продолжал лечение дома под наблюдением психиатра ЦЛП. После этого занятия возобновились, но индивидуально. Работая отдельно от других, Стасик стал намного спокойнее. Он легко вспомнил все, что умел раньше. Мы устроили так, чтобы мама смогла незаметно посмотреть, как Стасик работает на брошюровщике, – она была очень удивлена.

Мы решили постепенно приучать Стасика опять ходить в группу. Начали с того, что после индивидуальных занятий он 5-10 минут работал вместе со всеми, и понемногу увеличивали это время. Если он приходил в тяжелое состояние, сажали его за брошюровщик, придвинув к стенке так, чтобы он чувствовал себя отдельно от других. Он сосредоточивался на работе и успокаивался.К концу учебного года Стасик опять стал вялым и пассивным, как раньше, перестал самостоятельно работать. Однако теперь мы уже знаем его возможности. Мы понимаем, что внезапные перепады в эмоциональном состоянии, отказ от деятельности – это временные трудности, которые мы и дальше надеемся преодолевать».