Рэми и Remmi
Шрифт:
– У тебя звенит что-то, - вскинулась Белочка.
Прислушалась.
– Это аська завывает, написал кто-то.
– Так ответь!
– Да ну, - отмахиваюсь.
– Потом гляну.
– Ты чего, так же нельзя!
– Ужаснулась она. Да у некоторых вежливость ничем не вытравишь. Не то что у меня.
Я страдальчески поморщилась:
– Белочка...
– Иди!
Вздохнув, подняла свое хорошо так потяжелевшее тело из-за стола. Удались Ленке
Терпеливой пчелкой гудел комп, слава богу, не сильно пострадавший от моего любящего пинка. На экране весело мигало оповещение.
Heleg: привет)
Remmi: привет
Heleg: даже не знаю, если честно, что спросить))
Heleg: ты выспалась хоть?
Remmi: нет, работала всю ночь
Remmi: зато все сделала, что надо было)))
Remmi: слушай есть у меня идея
Heleg: какая?
Remmi: ты занят сегодня?
Heleg: уже нет
Remmi: пошли погуляем))
Heleg: давай!
Remmi: я тебя с одной хорошей девушкой познакомлю
Heleg: нет. Нет, лучше не надо.
Remmi: да брось, она абсолютно мировая!
Heleg: не хочу.
Remmi: ну, пожа-алуйста! А то я обижусь!!!)
Heleg: ладно.
Heleg: когда и где?
Remmi: давай через два часа. Там же на набережной.
Heleg: идет.
– Белка!
– заорала я из комнаты.
– Хорош, тухнуть пошли гулять!
На кухне что-то грохнуло и с громким звоном разбилось, а виновница всего этого охнув, что-то залопотала.
– Ну чего там опять?
Белка стояла около раковины, с руками по локоть в воде и пене, и виновато глядела на разбившуюся кружку.
– Ты чего посуду мыла?
– Тут только глаза закатить. Белка это Белка.
– Ага, - и виновато опущенные глаза, в которых горел неподдельный стыд. Щеки ее жарко горели, как у бывает у многих рыжих.
– Прости, за кружку, пожалуйста! Я не хотела, честно-честно!
– Ничего страшного...
Белочка все еще красная от смущения продолжила домывать ту гору посуды, что скопилась у меня дня наверное за три. Я в это время убрала осколки чашки и принялась вытирать уже вымытые тарелки.
В этом вся Белка. Она физически не может сидеть, сложа руки, ей все время надо кому-то помогать, что-то делать,
– Ты говорила что-то про "гулять", - спустя какое-то время, когда румянец окончательно покинул ее щеки, напомнила Белочка.
– Угу, сейчас пойдем на набережную. Я Олега позвала.
– Это который инвалид?
– Да. Ты не бойся он нормальный, не из тех, кто пальцы гнут.
– Ой, да я и не думала...
– Брось, Белка, я тебя как облупленную знаю. Да и сама всегда считала, что чем больше у человека денег тем он неприятнее и мой папаня тому первый пример... Но эти вроде не такие. Олег так точно.
Белка ничего не сказала, она ни про кого кроме своей будущей свекрови плохо не говорила, но взгляд остался прежним. Что ж ладно, увидит, поймет сама.
Вскоре я собралась, влила в себя чашку божественного кофе (приготовленного Белочкой) и мы, взяв на поводок Рэма, двинулись в путь. Он все время прогулки жался к Белочкиным ногам, то призывая поиграть, то напрашиваясь на ласку.
Когда мы пришли на набережную Олег уже был там. И не он один.
– Оп-паньки, какие люди, да без охраны...
– прокомментировала вполголоса. И уже громче: - Привет честному люду! Вот, знакомьтесь, это Белочка, моя самая близкая подруга. Белка, это Сергей, а это вот Олег.
– Здравствуйте, - воспитанно поздоровалась Белочка. Сергею пожала руку (он, кажется, сильно удивился), попыталась повторить это и с Олегом, но тот не позволил - осторожно, но непреклонно перехватил ее руку и прижался к ней губами.
Белочка покраснела так, что затмила цветом своей кожи даже Рэма. Который, кстати, был как-то подозрительно тих: не лаял, не вилял бешено хвостом и вообще смотрел на гиганта как на врага народа.
– Чего это он?
– вслух удивилась.
Внезапное всеобщее внимание пса не вдохновило, и он, с хмурой мордой, уселся Белочке попой на ботинки и отвернулся. Во дела! Да чтобы Рэм и не красовался! Астероид сейчас на нас грохнется, не иначе.
– Это он мне, наверное, ветеринарную клинику простить не может, - поделился мыслями гигант.
– Там не особо приятные процедуры были, мне пришлось его держать.
– А ну тогда ясно... Пошлите тогда, что ли?
И мы дружной гурьбой побрели по набережной.