Репетитор
Шрифт:
– Как же вы допустили, чтобы ваш хозяин забеспокоился о дочери? Не могли для него придумать, что-нибудь убедительное?
Дохляк процедил:
– Это Пастернак поднял шум. Он обнаружил, что Никася исчезла, сообщил Габору и нанял сыщика. Поэтому дело начало выходить из-под моего контроля.
Я снова обратился к Никасе:
– Как вы оказались в Париже?
– Три дня назад один албанец из моей охраны заметил какого-то типа, который шатался вокруг дома. Вечером Хичкок сделал мне укол. Очнулась я уже на нашей посудине. Здесь
Никася посмотрела на меня и, с надеждой, спросила:
– Кстати, у вас есть сигареты?
Я повернулся к рабовладельцу.
– Тарантул, вы курите?
Тот отрицательно мотнул головой.
– Нет уж, увольте. Не с моим здоровьем.
– А эта дама, с богатым спортивно-уголовным прошлым?
– Она дымила как бронепоезд.
По моему предыдущему опыту выходило, что албанка будет находиться без сознания еще примерно полчаса, поэтому я спокойно поискал у нее в карманах сигареты. И не напрасно. Протянув Никасе начатую пачку «Голуаз» и зажигалку, я продолжил разговор:
– Значит, заполучив в свои руки такие любопытные документы, вы, Тарантул, решили подзаработать шантажом Сулеймана? А для страховки прикрыться дочерью своего хозяина? Что, закружилась голова от астрономических сумм?
Тарантул огрызнулся в ответ:
– Не ваше дело, Баринов! Очень жаль, что вас еще в Москве не пристрелили!
– Ах, какая афера не состоялась! – воскликнул я с притворным сожалением. – Послушайте, жалкий шантажист, вам, действительно, для счастья не хватает швейцарского будильника за тридцать тысяч долларов, как у Сулеймана?
– А что? Если вам хватает денег, значит, вам не хватает воображения! – ответил Тарантул, злобно сверля меня маленькими глазками.
В нашу беседу вмешалась Никася. Она затушила окурок и вдруг, вскочив с места, с беспокойством спросила:
– А где моя левретка, где Дурочка?
Видя мое недоумение, она повторила:
– Моя левретка, собачка такая маленькая.
– На камбузе она, – буркнул Тарантул. – Набила брюхо и спит, наверное.
Бывшая пленница двинулась было к выходу, но я ее остановил:
– Погодите, Никася. Там в коридоре лежит огромный вахтенный. Вы можете запнуться. Давайте сначала закончим разговор. Скоро здесь будут коллеги капитана Тарантула, поэтому нам нужно поскорее покинуть пиратский корабль.
Девушка без возражений вернулась на свой диванчик и с наслаждением закурила еще одну сигарету.
– Ну и как вы теперь собираетесь поступить, господин Баринов? – насмешливо спросил Тарантул.
Ответить похитителю юных дев я не успел. Нашу увлекательную беседу прервал звонок на мой мобильник. Предчувствуя недоброе, я поднес аппарат к уху.
– Еще раз здравствуйте, – приветливо сказал Сулейманов. – Надеюсь, я вас не отвлекаю? Вы уже нашли Никасю и документы? В противном случае, мне придется прислать вам голову вашей очаровательной спутницы Александры!
5
– А зачем вам, собственно, Никася? – машинально спросил я, чувствуя, как ледяное лезвие пронзило сердце. – Шантажировал-то вас Тарантул.
Сулейманов довольно засмеялся.
– Что вы говорите? Ну, господин Тарантул далеко, в Москве, а Никася, я думаю, рядом с вами. Или я ошибаюсь?
– Ошибаетесь. Ровно наполовину. Тарантул тоже рядом со мной и в данный момент отчаянно ищет выход из сложившегося положения.
– Вы превзошли мои ожидания, господин Баринов, – обрадовался Сулейманов. – Теперь нам просто необходимо встретиться!
– Где?
– Я мог бы подъехать к вам, – предложил мой собеседник.
– Боюсь, что это невозможно, – отказался я.
– Тогда давайте на нейтральной территории. Есть одно тихое местечко. Там нам никто не помешает.
Сулейманов объяснил, где находится «тихое местечко».
– С нетерпением жду вас со всеми бумагами, Никасей и господином Тарантулом.
Я жестко произнес:
– Сулейманов!
– Да, дорогой?
– Если вы с Сашкой что-то сделаете, это будет самая большая ошибка в вашей жизни. Эта девочка здесь совершенно ни причем.
Сулейманов хохотнул:
– Но не я же ее сюда притащил.
Он отключил телефон. Эта сволочь была права. Это была моя вина, что Сашка попала в такую передрягу. Оставалось только надеяться на то, что, до нашей встречи, с ней ничего не случится. А там посмотрим – кто кого…
Я собрал документы в папку и подал Никасе. Потом занялся Тарантулом. Тащить его через весь город связанного и без рубашки было опасно. Все-таки голые торсы руссо туристо для Парижа не характерны. Пришлось освободить ему руки. Тарантул торопливо оделся. Подобрал с пола свои очки и снова напялил на нос. Можно было трогаться в путь.
– Мне нужно умыться, – внезапно объявила Никася, – и забрать Дурочку с камбуза. Не могу же я ее здесь бросить!
– Только собаки нам не хватало, – проворчал я, заранее понимая, что обречен на поражение. Спорить с женщиной – себя не уважать.
Больше не обращая на меня внимания, Никася отправилась на корму, где располагалась судовая кухня. Проходя мимо стола, она небрежно сунула в карман мобильник своего похитителя. Видимо сказались папины гены. Пока Никася ходила за левреткой, я опять связал Тарантула. На этот раз шнурками из спортивных туфель мощной албанки. Для маскировки набросил на связанные руки чью-то старую куртку, висевшую на крючке возле двери.
Никася вернулась через несколько минут. Она умылась и расчесала свои длинные темные волосы. В общем, теперь девушка выглядела немного лучше, чем раньше. На руках она держала малюсенькую собачонку. Увидев меня, собачонка тоненько тявкнула и высунула язык.