Решающий шаг
Шрифт:
— Пропало все!
Ашир молча постукивал плеткой по луке седла. Артык постоял немного, опустив голову, и, вдруг видимо на что-то решившись, вскочил на коня.
— Едок, Ашир! — сказал он и погнал коня. Ашир последовал за ним.
Выехав из зарослей, они заметили далеко впереди уже подъезжавших к аулу всадников. Артык натянул повод, не решаясь что-либо предпринять. Ашир поравнявшись, сказал:
— Ничего не поделаешь, на время мы потеряли Айну.
Артык бросил на него удивленный взгляд:
— На время?..
— Может быть, не навсегда.
— Почему ты так думаешь?
— Айна неглупая девушка.
— И что же?
— Она найдет, что сказать.
— А ты что хочешь сказать?
— Артык, Халназары важничают... Они не захотят брать девушку, которой... коснулась чужая рука.
На мгновенье перед Артыком встала Айна — веселая, игривая, нарядная, как молодой фазанчик. Он глубоко вздохнул и опять погнал коня:
— Едем, Ашир!
Ашир догнал его и схватил за повод:
— Погоди, Артык!
— Не могу! Сердце не терпит!
— Все равно нам их не догнать! А приедем сейчас в аул, на нас падут подозрения.
Артык не знал, на что решиться. Ашир продолжал:
— Тот игрок хорош, который понимает, что он проиграл. Нам нельзя слишком торопиться. Давай вернем лошадей, а сами разойдемся по домам. А еще лучше — поезжай на этом коне дня на два в город, к Ивану. Если Халназары узнают, что ты украл невесту, тебе несдобровать. Сам понимаешь, у них сейчас арчин да волостной в гостях.
Артык покачал головой:
— Хоть на раскаленный таган посади, все равно не поеду! Что там с Айной?
— Но ведь я здесь!
— А может быть, тебе одному не удастся сделать того, что надо.
Артык считал себя теперь кровно связанным с Айной. Он решил про себя: «Жива Айна — и я должен жить, умрет она — и я умру».
К своим шалашам они подъехали, когда было уже совсем темно.
Увидев Артыка, Нурджахан облегченно вздохнула. Весь день она места себе не находила. После того, как у шалашей побывали всадники Халназара, она думала уже не об Айне, а молила бога лишь об одном — чтобы жив остался Артык. Теперь она благодарила бога за то, что сын благополучно вернулся домой.
Сахат Голак знал уже, что Ашир участвовал в похищении девушки, сочувствовал этому, но у него сильно болело плечо от удара плетью, и он встретил сына бранью:
— Ах вы, рожденные в час проклятий! Натворили дел, а мы отвечай! Ну, хорошо, уж если вы решились на такое дело, так хоть предупредили бы отцов и матерей!
Мать, сразу заметившая, что Ашир печален, встала на защиту сына:
— Будет тебе, отец, не ворчи! Они еще дети, по-детски и поступили.
— Дети... Да у этих детей уже борода пробивается!
Чтобы развеселить отца, Ашир стал шутить:
— Ну, отец, ты в молодости, видно, не похищал девушки и теперь просто завидуешь нам!
Но Сахат понял их невеселое настроение и усмехнулся:
— Ну, а вы, значит, привезли ее, и она сидит теперь в кибитке — гремит серебром, блистает красой!
Ашир смутился. И так у них ничего не вышло, а тут еще отец насмехается.
А Нурджахан, видя, в каком смятении вернулся Артык, сразу догадалась, что побег не удался, но у нее не хватило решимости расспрашивать сына. Поставив перед ним чай и положив чуреки, она сама стала рассказывать о том, что произошло днем у шалашей.
Артыку ни чай, ни чуреки не лезли в горло. Все его помыслы были с Айной. А когда узнал, что из-за него били Сахата Голака, что мать получила удар камчой, он готов был бежать к Халназарам и расправиться с обидчиками.
Наскоро поев и напившись чаю, он посоветовался с Аширом и пошел в аул разузнать, что там творится. Ашир хотел пойти с ним, но Артык сказал:
— Ты отведи лошадей, я скоро вернусь.
Зная горячность Артыка, Ашир просил его быть осторожным, не показываться на людях и на время отложить месть.
Было прохладно и пасмурно. Артык быстро дошел до аула и направился прямо в шалаш Гандыма. Самого Гандыма не было, он еще не возвращался с вечерней молитвы, а жена его, Биби, латала одежду. Поставленный на кувшин оловянный светильник давал больше копоти, чем света. Тоненькое, как язык змеи, пламя его чадило черным вонючим дымом. Шалаш был мал — вытянув в стороны руки, можно было коснуться обеих стенок. Высокий человек не мог бы здесь стать во весь рост. Войлок был весь в заплатах, а во всем домашнем скарбе не было ничего, что могло бы соблазнить даже нищего.
Войдя в шалаш, Артык поздоровался с Биби и, сделав вид, что давно не бывал в ауле, начал издалека:
— Слышал я, тетушка Биби, что в нашем ауле есть люди, которые в тяжелое время справляют той... Говорят, у Халназаров свадьба...
Биби задержала руку с иголкой и внимательно посмотрела на Артыка. Ничего не разобрав на его лице и в глазах, она удивилась:
— Вай, сынок, ты не слыхал новость? Где ж ты гуляешь?
— У меня в городе есть друг, — нашелся Артык. — Я гостил у него и вот возвращаюсь домой.
— Ах, так и скажи!.. В ауле столько новостей. Если ты ничего не знаешь, погоди — я сейчас вскипячу чайку, а потом...
Артык остановил ее:
— Нет, тетушка Биби, мне ничего не нужно. Только что по дороге ел и пил. А к вам завернул — дай, думаю, узнаю, как прошел праздник у баев.
— Какой праздник?
— Что — неужели с таким богатством и поскупились?
— Ах ты, боже мой!.. Да ведь Айна в прошлую ночь сбежала!
— Сбежала?
— Ну да! Весь праздник баям испортила... А гостей сколько к ним понаехало! Сам волостной...