Ретроградный меркурий
Шрифт:
– Зольникова, - отвечаю официально.
Потому что звонит он мне на рабочий номер.
– Зольникова… - недовольно.
– Какого лешего?.. Крышу решила сменить?
– Извини, Виктор. Я…
Дура.
– Дура… Я там власти не имею.
А где ты власть имеешь, ты меня настрого брать запретил!
– Без меня решила плыть?
– Ну вот так вышло, - тру висок.
Виктор никогда не нежничает. Режет жёстко. Но всегда по делу.
– Тонуть будешь, Ивана мне не смей топить!
–
Скидывает вызов.
Дура… Дура! Дура.
Дура, что из под крыши высунулась. Это бесспорно. Но с другой стороны, может и повезло. Кто знает, в чьих руках бы сейчас эти дела наших девочек вторую жизнь обрели.
С дерьмовым предчувствием, долистываю до конца дело Муратова. Это дело бывшего хозяина Насти… Жены Сергея, старшего брата Ивана.
Этот экшен я хорошо помню. Я в нем участвовала. Хотя в деле лично не фигурирую.
Анастасия Барковская… ныне - Зольникова. Ой, смертей-то сколько на бедную Настю нашу навешали. Как черная вдова в деле числится.
Настя тоже несколько лет была пленницей.
Маньяки долбанные, шлюх им мало! Девочек хороших подавай.
И Настин, и Варин маньяки, с повреждённым мозгом, отдыхают от жизни в одном и том же специализированном заведении. Оба мудака чудом выжили.
– Ознакомилась?
– заходит Мансуров.
– Ознакомилась… А Вы, товарищ майор, наверное, третье дело принесли?
– сжимаю зубы.
Третье дело - это сестры моей Эвы. Она тоже хорошая девочка. И на нее тоже упырь нашелся!
А я вот - девочка плохая… Упырям невкусная.
– Ты наивно полагаешь, что их всего три?
– сухо улыбается Алишер.
– В чем цель?
– Видишь ли, я не приемлю никаких форм сотрудничества с персоналом. Только тотальное осмысленное рабство. Люблю, знаешь ли, когда каждую мою мысль услужливо улавливают до того, как озвучу. И если брошу мячик, его несут обратно в зубах и хвостом виляют.
– Боюсь, это не моя история. Не сработаемся.
– Думаешь?
– опасно прищуривается.
– Да и к тому же, какое мне дело до преступников в погонах, что в этих делах фигурируют?
– А дело у нас другое, Диляра. У нас в московском отделении безопасности, орудует банда, семейный подряд. Три брата в разных должностях, дядька их - полковник, жёны… Одна переводчица с доступом, вторая в звании, на данный момент в оперативном отделе. Красивая, зараза… - оскаливается, заправляя мне прядь волос за ухо.
Отстраняюсь.
Сволочь…
Делаю глубокий вдох.
– И банда эта, используя служебное положение, такие дела крутит… - цокает он.
– Представляешь, из стволов вещдоковских расстреляли подозреваемых. Некто Иван Зольников.
– Доказательства?
– В квартире где проводился расстрел нашли его ДНК.
– Это не доказательство.
– Но я открою дело, заберу на допрос, вколю ему химию, и он даст мне показания. А дальше весь подряд прикрутим. В общем, на пожизненное всем при желании натянуть можно.
Сглатываю ком в горле.
– И что ради ублюдков каких-то, - хлопаю папками об стол.
– Топить своих за превышение?
– Это служба безопасности. Здесь своих нет. Каждый сам по себе. Так вот… Как ты думаешь - висяк это или можно реально эту банду закрепить?
С горящим лицом сжимаю лист бумаги, лежащий под рукой.
– Вот ты, Диляра, подумай… - медленно обходит мой стол.
– Над этим вопросом.
Встаёт за спиной.
– Зачем это Вам?
– Ты знаешь, кто такие высокофункциональные социопаты?*
– Допустим, - хриплю я.
– Тогда ты должна понимать, - наклоняется, шепчет мне в ухо.
– Что я люблю игры в треш! И мне нужны игроки в команду, у которых нет ни одного тормоза, кроме моей команды “фу”. Поиграем?..
Вот и на мою голову маньяк?
– А если Вы, Алишер, проиграете?
– А я ни разу не проигрывал… - шепчет он.
Чувствую его дыхание на шее, прижимается губами к моей коже.
Дергаюсь.
– Сидеть!
– как собаке бросает мне.
В уши долбит пульс, едва держу себя в руках, чтобы не долбануть ему локтем в лицо.
С разворота!
Со всей силы!
– Хочешь, чтобы был висяк, “только тотальное осмысленное рабство”.
– Товарищ майор, у вас проблемы с сексом? И денег на шлюху нет? Я могу занять… - вытираю демонстративно шею.
– Глупая ты ещё, Диляра. Я это сделал не потому что мне хотелось, а потому что тебя ломало… - усмешка.
– Мне нужно было, чтобы ты позволила. И ты… позволила.
Ррр!
– Сработаемся. Так что - висяк?
– Висяк…
Этот бой я проиграю. А войну мне проиграть нельзя!
– Умница, - моргает мне.
– И не переживай так… Со временем, я научу тебя получать от этого кайф. Обещаю.
Останавливается в дверях.
– У нас сегодня оперативное сопровождение. Будь в вечернем. Заеду часов в десять. Табельное - с собой.
В разбитом состоянии, не понимая как правильно поступить, я выхожу из здания.
Ивану сказать - сразу нет! Ему крышу сорвёт, непредсказуемо, чем закончится. Ванечка порывистый…
“Ивана мне не смей топить!” - звучат в голове слова Виктора.
Вот это я попала…
Мысли мечутся, не вижу ничего. На крыльце встречаю пожилую коллегу из своего бывшего отдела по защите свидетелей на крыльце. Ветер развивает волосы, мешая говорить. Терпеть не могу распущенные.
– Всё. Я официально на пенсии.