Ретроспект: Эхо
Шрифт:
– Стой, дай отдышатся.
Она бросила скользящий взгляд по сторонам, кивнула, и присела напротив:
– Слабая у вас подготовка, разведчик.
– Я не выворотник, что бы скользить по лесу не разбирая дороги.
Полина тряхнула неровной челкой, убирая с глаз набежавшую прядь, и многозначительно положила руку на винтовку:
– С чего ты взял, что я выворотник?
– Почему нет – пожал плечами Верес, – какие могут быть гарантии? Ты видела мой жетон, я твой – нет.
– Выворотники не разговаривают – она прищурилась и принялась изучать «шотландца» блеснувшими глазами.
– Зато стреляют отлично, да и выдержка у них отменная, прямо как у тебя.
– Логично – кивнула Полина, достала свисающий
– Научились, но оборудование довольно громоздкое и в карман не влезет даже при всем моем желании. А эти десять лет мы посвятили вытаскиванию страны из руин. Не знаю как у вас – но мы тут были всего на волосок от ядерной войны. Это так, для справки, но, полагаю, что в Севастополе вам тоже было не сладко.
– Союз все еще существует? – распахнула изумленные глаза Полина, и Верес отметил затаившуюся на самом дне горечь.
– А ты что ожидала здесь увидеть? Соединенные штаты? После того как у них не прошел в девяносто первом году финальный аккорд Даллеса, нацеленный на развал страны изнутри, они пустили по нам свои ракеты, да только зубы обломали. Встречный вопрос можно? У меня их, знаешь, тоже немало накопилось.
– Валяй – она кивнула головой, посматривая на браслет – только не затягивай, тут можно попасть на патруль постулата и хоть после обработки они бойцы так себе, но с какой стороны держать автомат все-таки помнят.
– Ты все время говоришь - десять лет, чего ты так прицепилась к этой цифре?
– Тебе будет трудно это понять, но там, за гранью, в осажденном Севастополе, прошло только два года. Не десять.
– Вот это новость – присвистнул разведчик – а как же соизмеримость констант времени-пространства?
– Тоже мне, Эйнштейн - там свое пространство, чуждое настолько, что даже Зона по сравнению с ней – детский садик.
– Ну, если вы там такие крутые ребята, то почему не изобрели защиты от плазморазрядника? Или как он там называется?
Полина рывком подняла голову и впилась в него взглядом:
– Откуда ты знаешь…
– Скажем так, прогулки по ночному Периметру, мое любимое время провождение, после догонялок с шкилябрами. Да и медальон у тебя очень любопытный, точь в точь как у Листа.
– Что за Лист? – Полина тайком взяла оружие наизготовку и, заметив это, Верес ухмыльнулся:
– Не стоит считать нас идиотами - ежу понятно что ты с того самого грузовика. Как ни крути, а Севастопольские номера тут редкость, да и медальоны курьеров не выдают направо налево. Лист это уцелевший, которого мы подобрали после того, как по вам шмальнули, светловолосый такой, со странным выражением глаз.
– Мистраль жив? – радостно вскочила на ноги Полина.
– Жив, только отморожен на всю голову, не помнит нифига, так, урывками набегает на него что-то вроде просветления и начинает говорить в бреду о Севастополе, про СНГ какой то. Не просветишь на этот счет?
– Некогда – Полина закинула винтовку на спину – если Мистраль жив, то он вспомнит все что нужно.
– А то, что не нужно, тоже вспомнит?
– Слушай, где тебя откопали, такого остороязыкого? Или таких сейчас берут в космонавты?
– Где посадили, там и откопали, а вообще, говорят, в капусте нашли.
– Ага, понятно, так ты еще и головой ударился, во время приземления. Ладно, пошли быстрее, нам надо засветло успеть на хутор, а там решим, как быть дальше. Жаль, нет под рукой Мистраля, мы бы в два счета соорудили прокол.
– Куда?
– На тот свет – оглянулась Полина – иначе, зачем бы мы сюда прорывались с боем? У нас одна очень неприятная новость, Верес - мы следующие. Не понимаю, почему они ждали целых десять лет, и что их сдерживало – но теперь они пришли в движение, развернув наступление на всех уровнях.
– Кто такие - они? Пришельцы?
– Умный, да? У тебя будет возможность увидеть это воочию, уверяю - после этого твою дурь как рукой снимет. Кстати, где теперь Мистраль? Не могу до него достучатся, пробовала несколько раз, но глухо, он не отвечает.
– Должен был идти со Звездочетом на Экс-один, что бы открыть вашу весточку в медальоне. Вообще, зачем было так все усложнять? Без паролей генштаба и канала связи его ведь не откроешь, и какой смысл было так делать?
– Для того, что бы его ни открыл на раз-два какой либо забулдыга сталкер. Информация, как ты понимаешь, более чем секретная. Не сумев его открыть, он продал бы его военным, и медальон попал бы по назначению. Возможно и другое - он просто пропал бы в Зоне, как это часто бывает, но что бы этого не случилось, мы постарались выжить.
– И что, каждый прокол сопровождается таким вот фейерверком?
– Тебе случалось отступать с боем? – Полина кинула на него сердитый взгляд.
– Было дело. Однако для той, что пропала вместе с Севастополем десять лет назад, ты очень много знаешь. Как ни крути, но десять лет назад сталкеров здесь еще не было. Твоя осведомленность в здешних делах несколько настораживает.
– В самом начале нашего знакомства – Полина перепрыгнула через наполненный бурлящим «киселем» ров и присела, высматривая какую-то опасность – я упоминала, что работала на «Проект». Тут ведь не всегда было так живописно как сейчас. Обычный военный заказ Минобороны, которых всегда было пруд пруди. Мы вооружались, готовились к войне, а нас взорвали изнутри, на уровне экономики и социума. Мы проглядели целый пласт - людей нельзя кормить одной только отвлеченной от жизни идеологией - надо, что бы она и в действительности работала, не доказывая, а показывая, что мы и в самом деле жили в стране, где так вольно дышит человек.
Она сделала едва заметный знак, и Верес в который раз удивился тому, как непринужденно и легко она использует повадки, более присущие прошедшим огонь и воду спецназовцам, нежели ученому, со стройной фигурой. Но где она этому училась, не в «Проекте» же, сидя за микроскопом или уравнениями?
Лес начал редеть, над головами время от времени пролетали одинокие птицы, почему то уцелевшие в этой части Зоны, которую разведчик, при всей своей опытности не мог узнать. Но Полина уверено шла вперед, бесшумно ступая по поросшей мхом земле, порой замирая, и насторожено прислушиваясь. Кроме узкого браслета он не заметил у нее ни ПК, ни иного приспособления хоть отдаленно напоминающего детектор, и как она безошибочно распознавала незримые глазу аномалии, для него оставалось загадкой. Да она и сама была загадкой, отвечая краткими, колкими фразами, отложив разговор о «Проекте» до лучших времен. Знать бы, доживут ли они до этих самых лучших времен. Но человеку свойственно надеяться, и, исходя из этого, Верес следовал за Полиной, решив, что к Экс-два он доберется позже, а пока что надо доставить ее в безопасное место и обеспечить защиту, хотя на деле выходило совсем наоборот. Полина играючи справилась с шкиляброй, а по определению аномалий и прочих многоликих опасностей Зоны с ней не мог тягаться даже голем, который лишь жалобно мигал огоньком спящего режима, толи и в самом деле пребывая во сне, толи закапсулировавшись на веки вечные. Оставим решение этого вопроса на потом - и голем разбудим и со Звездочетом свяжемся, а пока надо следовать за Полиной и попытаться вытянуть из нее максимум информации. Она знает очень многое, если не все, и не спешит этим делиться, хотя ее можно понять. Тут сам порой не поймешь где свой, где чужой и наличие выворотников лишь подливало масла в огонь.