Ретроспект: Эхо
Шрифт:
– Варяг, мы эти места знаем еще хуже тебя, без провожатых от нас толку мало, погибнем в этих лабиринтах, а тут их сколько, глаза слезятся выискивать проходы. Верес тоже не мальчик, да и времени прошло уже основательно. Его голем молчит и на вызовы не отвечает, даже прайд не смог его вынюхать на расстоянии, след будто отрезали.
– За проводниками дело не станет – замер, прислушиваясь к чему-то, сухощавый Брюс, разглядывая лесную сень и ступая след в след по мягкому мху – генерал прав, надо стягивать силы к Экс-два. У меня на Заслоне стоит целый отряд бывших постулатовцев и у каждого есть неоплаченные счета к братьям по вере. Они эти места как пять пальцев знают. Выйдем из предбанника, нагрузите с подошедших БТРов големы и можешь идти с моими ребятами обратно. Но в стычки не встревать - для нас главное найти эту самую Полину раньше постулата. Насколько я понял доклад
Варяг кивнул, рассматривая пробивающиеся сквозь кроны лучи, и осторожно вышагнул из-под зеленого свода на свет. Некоторое время люди жмурились, пока глаза привыкали к яркому золотистому светилу, стоящему в самом зените. Кеноиды деловито расселись кружком, с любопытством поглядывая на стоящие неподалеку БТРы. Сидевший на броне путник, при виде их мохнатых глыб моментально взвел автомат, но, увидев Коперника, опустил, и махнул рукой.
– Ну, что? Не забыли, как выглядит работающая техника, а? – Брюс посмотрел на бойцов, которые привыкнув к лесным сводам и болоту под ногами, настороженно рассматривали открытое и простреливаемое пространство – Если не совсем одичали, то приступайте к разгрузке.
– А не потянут? – с сомнением посмотрел на темнеющий лес Коперник.
– Кто? – вскинув бровь, ответил Брюс, и, сбросив с плеч автомат и рюкзак, вместе со всеми приступил к разгрузке. Людей быстро прошиб пот, обильно струясь по лицам то и дело, скапывая в мелкие лужи под ногами. Солнце жарило с небосвода, растянувшиеся цепью лесники быстро разгрузили ящики и облегчением заняли свободные места в БТРах. Внутри было на удивление прохладно, немного попахивало соляркой, резиной, но в целом было довольно сносно. Любопытные кеноиды тоже было сунулись внутрь, но чхнув от резкого для их ноздрей запаха, предпочли сидеть снаружи на броне или мерно трусить рядом. Молодой Уголек резво вспрыгнул на громоздившуюся у обочины груду ящиков, и тут же, в пол глаза, уснул чутким сном, дожидаясь пока с базы за ними не придут и можно будет вернуться в такую привычную зеленую полутьму. БТРЫ пыхнули соляркой, Уголек, от непривычного звука, вскочил как ужаленный, и, скатившись кубарем вниз, нелепо вскидывая длинные щенячьи лапы, обиженно завизжал вслед уезжающей колонне. Люди засмеялись и даже кены вскинули в ухмылке губы и, держась от выхлопов на почтительном расстоянии, скользили по ломкой, металлического отлива, траве.
Крамарь, не любивший подземелий и прочих тесных помещений, вылез наружу и, подставляя под порывы влажного ветра загорелое лицо, вытянул пачку сигарет, степенно раскурил и предложил ребятам. Аметист сунул в пачку любопытный влажный нос, принюхиваясь к непривычному запаху, тайком рассматривая Дуду, у которого неожиданно обнаружилась способность к эмпатии. Доктор тоже отказался от предложенного в машине места и устроился на растянутом брезенте, закусив стебелек травы, закинув руки за голову, и устремил взгляд ввысь, насвистывая какую-то нехитрую мелодию.
– Скажите, ребята, а от чего я не видел у вас на базе ни одного сталкера? Не доходят они к вам, что ли?
– Доходить то они может, и доходят - хмыкнул Ирис, рассматривая заросшие душистой травой пологие склоны - да только не заходят. Их кены не пускают.
– А что так? – Крамарь затянулся и скосил глаза на Аметиста, изучающего Дуду пристальным взглядом. Молодой путник сидел прислонившись к башне, мерно покачиваясь на ходу, прикрыв глаза, и Крамарь отметил про себя, что из этого следует всего два варианта: либо Дуда уйдет в менталы к лесникам, либо им придется открывать собственный собачник на Арсенале. Тут Аметист поймал взгляд Крамаря и запрокинул в ехидной ухмылке голову, выставляя напоказ белые как снег клыки. Тфу ты, развели тут Ноев БТР, уж и подумать нельзя спокойно, что бы у тебя в голове не покопались.
– В общем, скверная вышла история – Ирис бережливо смазывал подаренную Коперником грозу, втирая ветошью оружейную смазку в предмет всеобщей и яркой зависти лесников, не забывая приглядывать в пол глаза за Аргусом, что прыгая меж мерцающих аномалий, по своему обыкновению гонял яркую бабочку. Улепетывающая бабочка попала в «водоворот», лихорадочно заметалась, ища выход, но незримая сила раскрутила ее по спирали и выбросила в сторону помятые, ненужные крылья, что кружась в воздухе, упали в разинутую от удивления пасть кеноида. Аргус разочаровано выплюнул останки и, вопросительно склонил голову на бок, взглянув на человека.
«Аргуша, не все такие неуязвимые как ты, да и тебе, стрекозел этакий, стоит
Аргус вздохнул и уныло поплелся за БТРом, что звеня комариным писком защиты, мягко полз по асфальту, иногда вздрагивая под схлопывающимися аномалиями. На самом горизонте темнело тревожное пятно Развязки, впритык подходящей к дороге, некогда соединяющей Глушь и бывший военный завод «Арсенал». Кроме этой, непонятно каким чудом уцелевшей дороги, серой лентой вившейся между заброшенных, заросших сорняками бескрайних полей, на которой время от времени еще проглядывали облупленные остатки дорожной разметки и серые будки одиноких автобусных остановок, их соединяла старая железнодорожная ветка, теперь заброшенная и основательно разрушенная. Той стороной старались не ходить, аномалий было не так уж и много, но грунт то и дело проседал, образовывая гигантские разломы, в которых виднелось нечто напоминающее расплавленную магму. Хотя, какая к черту магма, из-за непрестанных прорывов земля регулярно сотрясалась и будь это так, то все давно было бы затоплено огненными языками. Но что-то там все-таки было, глухо клокочущее, всхлипывающее разными голосами и вырывающееся на поверхность струями тумана. Выяснять из первых рук никто не пытался, не было такого идиота, который в здравом уме сунулся бы в сухое ущелье. Оно и впрямь было высушенным дотла: поднимающее к небу корявые руки-ветки мертвых деревьев, темными полосами обрамляющие утлые развалины, в которых резвились толпы тварей, чувствующими себя здесь полноправными хозяевами. Патрули путников сюда не заходили, даже преследуя шпиков, а сразу поворачивали обратно, желая тварям приятного аппетита. Потому не было ничего странного в том, что колона не спеша и осторожно шла по обманчиво мирной ленте дороги, обочины которой густо заросли травами, пахнувшими сладкой медовой горечью и светящимися в пшенице синими васильковыми глазами.
– Странная история – повторил Ирис, забил магазин и взял предложенную сигарету – раньше сталкеры были - из тех, кто имел голову на плечах и глаза на нужном месте. Сами видели, места у нас заповедные, дикие, почти сказочные.
– Ага, там чудеса, там леший бродит, русалка на ветвях сидит… - хмыкнул Крамарь, разглядывая концентрические круги на полях, оставленные разгулявшимися за ночь полевиками.
– Леший бродит – согласно кивнул Ирис, сразу поняв, к чему клонит путник – но встречаться с ним не желательно. Хотя можете попробовать, вдруг повезет. О русалках не знаю, не видел. Хотя болота тянутся по всему северу, кто знает, может какая прелестница, из выживших, вдруг и покрылась чешуей. Котик тоже есть, ученый, мать его, веселый такой, улыбчивый.
– Знаем, как же… мозги здорово полощет и ладно сказки говорит. Ребята как-то одного такого изловили, всю задницу ему транквилизаторами утыкав, аки ежику, и на цепь посадили, смеху ради, на Елькином дубе, растущем как раз посреди Развязки. И что вы думаете? Эта скотина и там умудрилась не сдохнуть, ловко рассказывая шпикам сказки и здорово попортив их поголовье, пока Гриф лично не озадачился вопросом, куда это, собственно, так регулярно пропадают люди. Стали они издали, через оптику, рассматривать окрестности. Сами знаете, места там веселые – упыри туда-сюда бегают, резвятся, слепышей не протолкнутся, ну и засекли под самый конец на Елькином дубе, в самой гуще что-то непонятное. Буян, снайпер наш, сразу смекнул в чем речь, ну и перебил ему одним выстрелом цепь. Издали оно и не сразу поймешь, что там звякнуло, там регулярно что-то звякает и дребезжит. Подходят шпики к дубу, для выяснения подробностей, а сверху им на голову ловко так планирует этот разожравшийся гиппопотамус. Можете себе представить, что там было! Пока шпики в себя пришли, баюн куда-то ушмыгнул, успев, пользуясь неразберихой, прихватить одного из них как припас на дорогу.
– Здорово – засмеялись лесники, облепившие броню БТРа – только не опасно ли оставлять такого дурня на Развязке?
– Нам то что, это уже забота шпиков – плотоядно ухмыльнулся Крамарь, - но ты что-то там про сталкеров…
– Да - спохватился Ирис – сталкеры. Заходили они к и нам, принимали мы их нормально, по-человечески, патронами снабжали, сами видели, у нас упырей на один квадратный метр дохренаси водится. Те арты нам в обмен толкали, хотя у нас у самих их ангары забиты, вы таких ребята в упор не видели. В общем, нормально все было, пока не попятил кто-то у Доктора бракованного кена, из первых, ранних выводков. Мы сами бы и не сообразили, но кены поставили всю базу на уши, а потом по следу пошли. До самого предбанника гнали, а потом отпустили. Так ведь, Доктор?