Ретроспект: Эхо
Шрифт:
– Пошли что ли, все равно по протоколу без нас не начнут.
– По протоколу должен быть еще и Доктор, полномочный представитель лесников.
– Его нет, Ирис, и вернуть его невозможно, нам всем его будет не хватать, да и не только нам. Теперь кены из Коридора не уйдут, пока не дороются до истины и не возьмут ее зубами за глотку. Сам знаешь, они бывают не только милыми и пушистыми, а очень могут проявить бойцовские навыки. Это мы привыкли, что они этакие мишки…
– Ага, как же – невесело ухмыльнулся Ирис, поправляя ремень грозы – этого, Кандыбенко, чуть кондрашка не хватила.
Рябого порядком разморило на солнцепеке и, пошатываясь и зевая, он уже думал вздремнуть, свернувшись прямо под разлапистой елью, как вдруг почувствовал на своем горле острую сталь:
– Кореш, не убивай! Деньги отдам, арты, все что хочешь отдам, только не убивай!
Его пинком опрокинули на землю и он, наводя резкость, с удивлением уставился на высокие, поджарые фигуры в застиранных комбинезонах старого образца. Один бесцеремонно уселся на пенек и уставился долгим изучающим взглядом. Рябой понял что начал речь не с того и на урок эти двое не тянули, скорее на шпиков, которые нет-нет, да и захаживали на Периметр, вернее на покинутое АТП, а все знают, что урки с шпиками на мази. Но непременного змея на рукавах не было, а был какой то другой, не виденный ранее знак в форме оскаленной волчьей головы.
– Собачьей… - сказал второй, равнодушно рассматривая Рябого.
При этих словах Рябого прошиб пот, он слышал такое бывает: за нарушение не писанного сталкерского кодекса красный сталкер может жестоко наказать, и даже прислать постулатовцев, которые ходят как призраки и для которых нет преград. Он начал лихорадочно вспоминать свои мелкие прегрешения: как мухлевал в карты, как пожалел и зажал раненому аптечку …
– А ты, Рябой, оказывается, гнилой человек – не дать умирающему аптечку.
– Так он не умирал – пролепетал было Рябой, и внезапно похолодел от жути – они читали его как открытую книгу!
– Хватит его мучить, брат - Зов постулата зовет его. Пойдешь ли с нами, недостойный? – подняв на Рябого белесые глаза, страшным голосом вопрошал второй, наставив палец ему в грудь.
– Да... да... – мямлил похолодевший Рябой – верой и правдой, в радости и горе…
Тут оба засмеялись страшным демоническим смехом, и один из них сделал знак подняться:
– Вставай, боец, а то отстирывать исподнее неделю придется. Мы не из постулата.
– Не из постулата? – проблеял Рябой, поднимаясь на ноги, и пытаясь унять предательскую дрожь в коленях.
– Но дело к тебе есть – Бирюка грохнуть надо.
– Бирюка? Я, да я… ну коли надо то надо… я завсегда…
Странная парочка снова засмеялась, а потом один из них протянул его рюкзак, на самом дне которого валялось всего добра, что завернутый в жирную бумагу кусок сала, да краюха черного хлеба.
– Не ссы, сталкер, это обычная проверка лесников.
И тут до Рябого дошло, лесники! Ну, конечно же, злейшие враги постулата, умелые бойцы и следопыты. Понятно, что за нашивка на плечах – лесники, а он уж чуть было и в самом деле не обделался. Лесник дружески хлопнул по плечу:
– Ты, Рябой, не серчай, что мы тебя разыграли, вроде как шутка, да только уж лучше мы, нежели бандиты. Они бы просто по горлу чик и все, больно ты на карауле зевал и ворон ловил, а теперь невольно, но будешь настороже.
Рябой кивнул, судорожно сглатывая слюну, явственно ощущая как холодное железо проходит по его шее рисуя улыбку.
– Вот и хорошо – подытожил лесник, вставая с пенька и дружески подмигивая – веди в лагерь, охранничек, у нас к старшему дело, только не вздумай шутить. Я же по роже вижу - решил расквитаться и провести через «спиральный овраг», просто так, на всякий случай.
С этими словами ноги у Рябого едва не отказали обратно, он хотел было возразить, что даже и в мыслях не было, но тут кусты перед ним зашевелились, и из них выбралась здоровенная собака, по сравнению с которой даже матерый волколак казался жалким щенком. От ужаса сталкер словно примерз к земле, ожидая, что лесники откроют огонь, но те спокойно прошли к этой образине и один из них положил ладонь на огромную лобастую голову:
– Проведи нас безопасным путем, Аргус, и если суждено мне погибнуть, то пусть тело мое покроется шерстью, а ноги станут такими же неутомимыми как твои, брат-лесник.
Ускользающий в беспамятство Рябой почувствовал, как в голове щелкнуло, и успел зафиксировать мысль: «так вот как сходят с ума», но наваждение тут же исчезло, мысли стали кристально ясными, а тело легким и невесомым, двигаясь помимо его воли. Тут он увидел на широченной спине пса рюкзак, и его зубы защелкали еще сильнее.
– Ирис, а мы не перестарались? – прошептал давящийся от смеха и делающий страшное лицо Кипарис.
– Мы теперь на Периметре будем частыми гостями, и нет более действенного способа заставить несговорчивых сталкерюг сотрудничать, нежели их припугнуть. Ручаюсь, не успеем мы предупредить старшего об опасности, как Рябой приукрасит нашу встречу такими живописными подробностями, что авторитет лесников взлетит на небывалую высоту.
– Ловко ты загнул – «и если суждено мне погибнуть, то пусть тело мое покроется шерстью» - теперь весь Периметр будет уверен, что мы после смерти становимся оборотнями.
Рябой деревянными ногами шел по едва заметной сталкерской тропе, а лобастый «оборотень» время от времени поворачивал голову, смотря на него и жадно облизывался. Сталкер, холодея от жути, смотрел в его глаза и видел в них разум, осмысленный, глубокий и …голодный. Он, было, попробовал рухнуть в спасительный обморок, как однажды рухнул, когда его зацапала банда Бритого, но подобный фокус не получился, несмотря на то, что факир был трезв. Сбоку показалось движение и по бокам от него появились еще два чудища, конвоируя словно заключенного. Когда все закончилось, лесник подал знак, все остановились возле пригорка и странное оцепенение пропало.
– Значит так, Рябой. Иди вперед и предупреди своих – идут лесники, у нас срочные дела к старшему, и пусть особо впечатлительные уберут автоматы подальше, ибо если раздастся хоть один выстрел… в общем действуй, охранничек. Через десять минут ждем тебя с ответом. Все понятно?
Рябой кивнул и прыснул через ленту дороги с завидной прытью.
– Думаешь, вернется?
– А куда он денется, вернется как миленький, иначе ночами спать не сможет, прислушиваясь к каждому шороху.
И верно, не успели лесники как следует изучить окружающий пейзаж, как на пригорке снова показался Рябой, а за ним шел кряжистый сталкер в поношенном комбинезоне с весьма красочными отметинами. Комбинезон, как и оружие, вещь характерная и может многое рассказать о владельце. Взять хотя бы броневые пластины на груди, явно видно, замененные и если присмотреться к ним внимательно, прикинуть ширину едва заметных стежков по бокам, то становилось понятно, что этот пожилой неторопливый сталкер обладал превосходной реакцией и не так давно схватился с шкиляброй. Увидев дружелюбно улыбнувшихся кеноидов побледнел, сбился с шага и вытянул вперед руки, показывая, что оружия у него нет. Ирис кивнул, и сталкер осторожно приблизился, проскользнув возле кеноидов, которые впрочем, не обратили на него особого внимания, высматривая трясущегося Рябого.