Реванш
Шрифт:
— Грязная шлюха! Я выбью тебе чертовы зубы!
Из толпы собравшихся студентов раздаются радостные возгласы. Они образуют кольцо, четыре человека глубиной, вокруг чего-то, похожего на яростную кошачью драку. Один из парней из футбольной команды, Бронсон Райт, резко поворачивается с сердитой гримасой на лице, когда Алекс пытается протолкнуться через толпу. В ту же секунду, когда Бронсон видит, кто его толкнул, он отступает, закатывая глаза.
— Извини, старик. Я думал... — Бронсон не договаривает. Он просто отодвигается в сторону, чтобы Алекс мог пройти мимо.
Так было с тех пор, как после стрельбы в школе снова начались занятия. Во всех смыслах
Алекс Моретти напал на Леона Уикмена и получил за это пулю. Алекс Моретти чуть не погиб, убивая убийцу. Алекс Моретти теперь стал для наших одноклассников — полубогом, которого они одинаково любят и ненавидят.
Бронсон из лагеря «Мы ненавидим Моретти», так как он в футбольной команде, но он и не глуп. Он знает, что ему надерут задницу, если он начнет какие-то неприятности. Алекс берет меня за руку и ведет рядом с собой сквозь толпу. Бронсон свирепо смотрит на меня, когда я шаркаю мимо него, пронзая меня насквозь острыми кинжалами. Очевидно, то, что я с Алексом, ничего для него не значит. Я все еще та девушка, которая причинила неприятности королю Роли Хай. Хотя три парня из футбольной команды погибли, когда Леон вошел в школу и открыл огонь, Сэм Хоторн среди них, но Джейкоб Уивинг, к сожалению, все еще жив и здоров, и он нисколько не изменился. Он все еще хочет наказать меня за то, что я унизила его, когда он насиловал меня. А это значит, что все его тупые дружки по-прежнему заняты задачей сделать мою жизнь как можно более несчастной.
Интересно, что бы они сказали, если бы узнали, как был напуган их славный лидер в той музыкальной кабинке. Будут ли они все ещё слепо следовать за ним, если узнают, какой он трусливый кусок дерьма?
Обычно я опускала голову и избегала злобного взгляда Бронсона, но не сегодня. Я дала себе обещание и намерена его сдержать. Я больше не позволю этим придуркам запугивать меня. Им этого больше не удастся. Сделав глубокий вдох, я лучезарно улыбаюсь Бронсону, одаривая его ослепительной улыбкой, в которой есть едва заметный намек на снисхождение. Очевидно, он этого не ожидал. Его хмурый взгляд исчезает, вместо этого Бронсон расширяет глаза от шока и удивления.
— Лживая маленькая сучка, — шипит он мне вслед.
В прошлом я могла бы притвориться, что не слышу его, но сегодня утром я бросаю взгляд через плечо, скучающе выгнув бровь, и этот жест производит желаемый эффект —похоже, у него пар идет из ушей, он чертовски зол.
— Арргхх! Убирайся... нахрен ... от меня!
Алекс пробивается сквозь толпу, и там, в середине круга тел, стоит Зен, согнувшись пополам, пойманная Розой Хименес в ловушку. Когда Кейси была рядом, Роза была вторым эшелоном королевской семьи Роли. Она встречалась с Лафлином Вудсом в течение последних трех лет, но за это время Зен, должно быть, сделала более пятидесяти выпадов в сторону её парня. Зен всегда находила забавным флиртовать с ним, постоянно пытаясь трахнуть его, хотя знала, что это причинит боль Розе, потому что тогда это не имело значения. Она была неприкасаемой. Одна из самых желанных Сирен Кейси Уинтер. До тех пор, пока Кейси прикрывала ей спину, Зен могло бы сойти с рук даже убийство. Однако теперь, когда Кейси находится почти в сотне миль отсюда, в Сиэтле, похоже, что Зен открыла для себя, что такое расплата, и ей это не очень нравится.
Роза обхватывает рукой горло Зен, рывком ставя ее на колени, и девушка
— Ну же тварь. И что ты собираешься делать? Что ты сделаешь? — рычит Роза. Толпа кричит, некоторые из них скандируют, призывая Зен встать, но большинство встает на сторону Розы.
— Всыпь ей!
— Сделай ей больно, Роза!
— Убей эту суку!
Я с ужасом смотрю, как Роза достает из заднего кармана сверкающий кусочек серебра, и вдруг у нее в руке оказывается жестоко выглядящий зазубренный охотничий нож.
— Вот дерьмо! — Парень, стоящий рядом со мной, зануда из компьютерного клуба, замечает оружие и, развернувшись, бежит к зданию школы.
Половина остальных зрителей делает то же самое, пятясь от сцены с поднятыми руками и страхом в глазах. Другая половина замерла не моргая, их ноги вросли в землю.
Рука Алекса крепче сжимает мою. Я уже вижу, как он прыгает в эту схватку, ставя себя в очередную опасную ситуацию, которая может стоить ему жизни, и ужас расцветает у меня в груди уродливым цветком. Не в этот раз, Моретти. Этого не случится. Другой рукой я обхватываю его за плечи и впиваюсь пальцами в кожаную куртку. Он тут же оглядывается на меня, в его лице появляется напряжение, и я качаю головой.
— Не надо... Боже, пожалуйста, не надо... не в этот раз.
Роза держит нож перед лицом Зен, показывая ей лезвие.
— Как ты будешь трахаться с чужими парнями, когда у тебя все лицо изрезано, сука? — сплевывает Роза. — Ты все еще думаешь, что это смешно, да? Все еще думаешь, что это твое Богом данное право пытаться взять то, что тебе не принадлежит?
Когда-то я любила Зен. Она была одной из четырех других людей во всем мире, которые действительно знали, какая я на самом деле. Я бы сделала все, чтобы защитить ее. Чуть больше года назад я бы сама набросилась на Розу, отчаянно желая убрать ее подальше от моей подруги, но теперь вокруг моего сердца поднимается холодный щит безразличия. Это действительно чертовски плохо, но есть такая вещь, как справедливость, она должна быть, и слишком многим людям сошло с рук слишком многое в Роли Хай. Может быть, пришло время людям расплачиваться за свои грехи.
Зен кричит, высокий, пронзительный, жалостливый звук, и моя холодная как камень решимость колеблется. Роза морщится, тычет ножом в лицо Зен, и я вижу решимость в ее глазах. Этим утром она здесь не для того, чтобы напугать Зен, а чтобы причинить ей боль. Наблюдать решимость на лице Розы — реально тревожно.
Когда же мы стали такими? В какой момент изнасилование, убийство и нападение стали приемлемыми для учеников этой школы? Был ли какой-то определяющий момент, который заставил одного из нас сорваться? Может быть, действия этого единственного человека тогда позволяли трем другим людям отбросить обычную порядочность и взять все, что они хотели? Может быть, все это было результатом цепной реакции боли и страдания из-за одного маленького, определяющего момента, который мог бы показаться незначительным в то время, но теперь несет ответственность за восемнадцать жизней?
Роза наносит удар, но не выполняет свою угрозу и не режет лицо Зен. Вместо этого она хватает в охапку волосы Зен, срезает и распиливает ее дикие, упругие кудри, а затем позволяет им развеваться на ветру.
— Нет! Нет, нет, только не волосы. Пожалуйста! — всхлипывает Зен.
Ее волосы были частью ее личности с тех пор, как я ее знаю. Зен — один из самых тщеславных людей, которых я когда-либо встречала. Отрезать ей волосы? Это почти то же самое, что оставить шрам на ее лице. По крайней мере, это не навсегда.