Революционер одной соломинки. Философия и работа Масанобу Фукуоки
Шрифт:
Это приводит к проблемам второго и третьего поколения, которые более разрушительны и их еще труднее исправить. С этого момента мы становимся зависимыми от «решений», которые никогда бы не понадобились, если бы мы изначально оставили все в покое.
Вот несколько примеров из сельского хозяйства. Когда поле вспахивается, естественная растительность, являющаяся средой обитания насекомых, уничтожается. Когда посевы подвергаются нападению насекомых, поблизости нет хищников, которые могли бы держать их под контролем. Пестициды используются для ограничения потерь и считаются полезными.
Со временем они становятся незаменимыми. Если бы среда обитания разнообразных
Когда плодородие почвы истощается из-за вспашки, людям необходимо пополнять запасы питательных веществ для последующих культур. Применяются химические удобрения, которые считаются полезными, и тогда они становятся необходимыми. Если бы почва не была вспахана и на ней был бы выращен постоянный покров из почвообразующих растений, плодородие почвы могло бы поддерживаться без применения химикатов. Удобрение также изменяет pH почвы и вызывает загрязнение, сея семена будущих трудностей.
То же самое и с гербицидами. Когда почва вспахивается, семена сорняков из глубины почвы взбалтываются и имеют возможность прорасти. Обработка почвы также создает голую землю, которая является магнитом для быстрорастущих сорняков. Используются гербициды, которые считаются спасительными средствами. По иронии судьбы, вспашка часто проводится специально для удаления сорняков. Фактически, это заставляет их возвращаться, заставляя фермера бегать по беговой дорожке «плуг – сорняки».
Этот процесс происходит и в человеческом обществе. Формальное образование кажется ценным, потому что оно учит навыкам, которые помогают учащимся жить в мире, созданном людьми. Если бы этот ученик жил в культуре, где жизни людей были напрямую связаны с миром природы, формальное образование было бы не только бесполезным, но и препятствовало бы способности ученика учиться на интуитивном уровне.
Например, когда ребенок изучает классическую музыку, он становится нечувствительным к звукам природы и перестает воспринимать их как эталон красоты.
Ребенок начинает думать о красивой музыке как о том, что их культура считала прекрасной.
Учить детей музыке так же необязательно, как обрезке фруктовых деревьев. Детское ухо улавливает музыку. Журчание ручья, лягушачье кваканье на берегу реки, шелест листвы в лесу - все эти природные звуки - музыка - настоящая музыка. Но когда раздаются различные мешающие звуки и сбивают с толку ухо, чистое, непосредственное восприятие музыки ухудшается. Если оставить его продолжать идти по этому пути, ребенок не сможет слышать крик птицы или шум ветра в виде песен. . . Ребенок, которого воспитывают с чистым и ясным слухом, возможно, не сможет сыграть популярные мелодии на скрипке или фортепиано, но я не думаю, что это имеет какое-либо отношение к способности слышать настоящую музыку или петь. Когда сердце наполняется песней, можно сказать, что ребенок музыкально одарен. 11
Г-н Фукуока использует природу без различий и толкований как свой неизменный стандарт. Во всех обсуждениях, будь то медицина, диета, образование, сельское хозяйство, искусство, политика, экономика или что-то еще, его стандарты всегда одни и те же. В современном обществе такого стандарта нет. Мы отказались от этого, когда отдалились от природы и решили жить в относительном мире наших собственных идей. Стало невозможно определиться с абсолютной ценностью чего-либо и трудно стало уметь жить. Большинство людей просто выбирают то, во что верить, и принимают решения, исходя из любого стандарта. Это может быть что угодно - национализм, экзистенциализм, гедонизм, наука, либертарианство или какая-нибудь религиозная доктрина. Часто решение основывается на ценностях, усвоенных дома или в школе, или на предполагаемых личных интересах.
Естественное земледелие работает лучше всего, когда ландшафт максимально приближен к естественным условиям. В большинстве случаев это предполагает хотя бы некоторую реабилитацию.
Люди получают наибольшую личную выгоду от занятий естественным земледелием, когда их внутренний ландшафт максимально приближен к естественному порядку.
Это тоже обычно требует периода корректировки. Для большинства из нас этот процесс начинается с отказа от большинства вещей, которым нас учили в молодости. Это процесс отпускания, «отбрасывания» ненужных мыслей и предубеждений. Наконец, когда у нас остается «ничего», мир снова становится мирным и приветливым. Когда я впервые услышал, как мистер Фукуока сказал: «Нет смысла понимать мир, просто наслаждайся им», я почувствовал, как с моих плеч сняли огромную тяжесть.
ГЛАВА 2 Мои путешествия по Японии
Когда я отправился в Азию на борту корабля «Президент СС Кливленд» в 1970 году, я понятия не имел, что В итоге я проживу почти четыре года в сельской местности Японии. У меня не было фиксированного маршрута, поэтому я полагаю, что все было возможно, но то, что произошло на самом деле, последовательность событий, которая привела меня к ферме Масанобу Фукуока, и моя пожизненная работа с в растениями, почвой и естественным земледелием, я никогда не мог предсказать или вообразить.
Почему-то меня всегда интересовала Азия. В колледже в Беркли Я изучал специальность «история Китая». После учебы я решил поехать в Азию, чтобы посмотреть, как там. У меня не было особого плана, кроме как сесть на пассажирское судно из Сан-Франциско в Иокогаму, а затем продолжить свой путь в Юго-Восточную Азию, Индию или куда-нибудь еще. У меня было около тысячи долларов, рюкзак с тем, что, как я предполагал, мне понадобится, и виза в Японию. Мне было двадцать три года, и я никогда раньше не выезжал за пределы Соединенных Штатов.
Несколько моих друзей проводили меня под серпантины и крики «счастливого пути!», Когда корабль отходил от причала. Было волнительно плыть под Золотыми Воротаи и закатом. Наконец-то я собирался в Азию.
Сегодня большие пассажирские суда почти исчезли, но в то время это был самый дешевый способ путешествовать в Азию. Люди использовали их как автобусы. Я встретил на корабле много интересных людей. Одной из них была молодая женщина по имени Казуко, которая возвращалась в Японию после посещения семьи в Стоктоне. Я также встретил пару миссионеров, направлявшихся на Филиппины, журналиста из Гонконга, специалиста по Азии, направлявшегося в Тайбэй, который, как я позже узнал, был агентом ЦРУ, и двух ветеранов Второй мировой войны, которые были на пенсии и остались живы на Гуаме. Позже я их всех посетил. Я плыл шестнадцатым классом (из шестнадцати), который оказался общежитием рядом с машинным отделением. После первых душных, шумных ночей Я решил спать на палубе под звездами.
Казуко пригласила меня остаться с ней и ее бабушкой и дедушкой в их доме к северу от Токио. Затем мы провели месяц или около того, путешествуя по заснеженным северным префектурам, и в конце концов добрались до Киото, древней столицы и культурного центра Японии. Мы встретили на корабле жителя Нью-Йорка по имени Доминик, который ехал туда навестить друзей, поэтому мы решили нанести ему визит. Он познакомил нас с удивительно эклектичным сообществом японцев и жителей Запада, которые приветствовали нас, как если бы мы были семьей.