Революционер одной соломинки. Философия и работа Масанобу Фукуоки
Шрифт:
* Неяпонский человек.
Мы закончили, когда было слишком темно, чтобы больше ничего видеть, и вернулись в фермерский дом, покрытые грязью. Потом мы приняли ванну, поужинали и легли спать около одиннадцати часов. Во время обеда один из рабочих сказал мне: «Вы знаете, о чем говорили те сельские жители, не так ли? Они гадали, как долго ты протянешь ». На следующее утро и следующие двенадцать утра мы продолжали в том же порядке, пока не был собран урожай. В тот вечер другой фермер из деревни спросил, не хочу ли я помочь ему собрать урожай, но я вежливо сказал ему, что у меня есть другие дела, которые
ГЛАВА 3
Природная ферма Масанобу Фукуока
Несколько дней спустя я прибыл в деревню г-на Фукуока и направился к рисовым полям. Было легко увидеть, какие поля принадлежали ему, потому что они были заполнены клевером, соломой и сорняками; насекомые были повсюду. Мистер Фукуока работал поблизости и подошел ко мне, чтобы поприветствовать. Это был невысокий стройный мужчина, одетый в ботинки и рабочую одежду обычного японского фермера, но его белая тонкая борода, блестящие глаза и настороженная самоуверенная манера поведения придавали ему вид весьма необычного человека.
Мы представились и поболтали несколько минут. Я рассказал ему о своем опыте в ашраме на острове Суваносе и о нашей ферме в Шузане. «Итак, - сказал он, - вы знакомы с выращиванием риса. Вы когда-нибудь видели такой рис? »Я сказал ему, что не видел. «Это потому, что эти поля не вспахивались более двадцати пяти лет». Меня охватила тряска. Не пахали больше двадцати пяти лет? Действительно? Я вспомнил тот урок о почвах, где профессор сказал, что было бы здорово, если бы нам не приходилось вспахивать землю, но мы просто не знали, как выращивать пищу другим способом. Это был пример, о котором никто не знал! Мне казалось, что я только что открыл для себя Святой Грааль органического беспахотного земледелия.
Я слышал, что мистер Фукуока разрешал студентам жить и работать на своей ферме, поэтому я спросил его, могу ли я остаться на некоторое время, чтобы «принять его учение», что довольно формально, но сразу дает понять, какие у нас отношения. Он согласился, затем добавил: «То, как я здесь занимаюсь сельским хозяйством, немного отличается от того, к чему вы привыкли, поэтому было бы хорошо, если бы вы были непредвзятыми». Он сказал мне, как найти путь к саду, где я встречу другие ученики; они покажут мне все вокруг.
Оглядываясь назад, я вижу, что все, что я делал в Японии до того момента, подготовило меня к тому, что должно было последовать. Я мог достаточно хорошо говорить по-японски, особенно по терминологии сельского хозяйства, и имел опыт совместной жизни в деревенской обстановке без современных удобств. Я знал, как использовать японские сельскохозяйственные орудия и выполнять большинство основных сельскохозяйственных работ, и я мог работать целый день, не унывая. Я также знал, насколько важным будет этот многолетний пример выращивания зерновых с использованием органических методов без обработки почвы для мирового сельскохозяйственного сообщества. Но больше всего меня подготовило к пониманию философии мистера Фукуока, когда я сел на этот корабль в Сан-Франциско с небольшим количеством вещей и без плана, только с уверенностью, что все будет хорошо.
Небольшая деревня, в которой вырос мистер Фукуока, находится примерно в семнадцати милях от города Мацуяма. Семья Фукуока, вероятно, поселилась здесь много веков назад.
Нынешний фермерский дом был построен дедом г-на Фукуока и является типичным для других жителей деревни. Ферма состояла из примерно одного акра(40 соток) рисовых и ячменных полей и десяти акров(4 га) цитрусового сада, расположенного на холме с видом на Внутреннее Море.* От поля до фруктового сада идти минут двадцать.
* Небольшое море среди островов Хонсю, Кюсю и Сикоку.
Я поднялся по узкой извилистой дороге, которая вела к «горе», где Меня тепло встретили несколько молодых японцев, которые только что возвращались с работы. Хиде-сан показал мне все вокруг. Мы прошли через поле из горчицы, редиса, гречихи, люпина и сорняков, которое в большинстве мест было выше пояса. Хиде-сану приходилось время от времени рубить виноградные лозы и ветки, чтобы расчистить тропинки, которые были не более фута шириной и существовали только там, где люди или животные недавно путешествовали. Он показал мне источник и цистерну, пруд, свои любимые фруктовые деревья и ягодные кусты, бревна шиитаке, аккуратно сложенные под деревьями, курятник, сарай для инструментов и несколько мест, откуда можно было посмотреть на долину и увидеть вплоть до залива Мацуяма. Здесь росли тутовые деревья, конские каштаны, гинкго, сумах, бамбук и так много растений, которые я никогда раньше не видел, все вместе росли без видимого порядка или рисунка.
В какой-то момент я спросил Хидэ-сана, где находится огород. Он остановился и подумал про себя на мгновение, затем посмотрел на меня и сказал: «Ты хочешь сказать, что еще не заметил? Весь сад - это огород ». Он сорвал цветки некоторых горчичных растений, затем листья трех или четырех листовых растений, которые я не сразу узнал. «Хотите салат?» - спросил он с улыбкой. Затем он попросил меня пройти за ним в нескольких шагах от тропы, которая показалась мне заросшей сорняками. Он раздвинул растения, чтобы обнажить несколько огурцов, сладкий картофель и тыкву. С тех пор и до конца тура он продолжал указывать, пока мы шли. «Здесь картофель, там дыни, а там малина, лопух, помидоры, лук». Повсюду росли овощи, не говоря уже о изобилии диких съедобных растений. «Вы узнаете, где все находится примерно через месяц», - сказал он. Наконец мы подошли к маленькой хижине, которая будет моим домом на следующие два года. Ю-сан была моей «соседкой по хижине» вместе с одним или двумя другими, когда возникала необходимость.
Наш однокомнатный приют также служил групповой кухней. У входа был земляной пол, но большая часть жилой площади была приподнята на платформе с татами.
Постельное белье и личные вещи были аккуратно сложены в углу. Кухонные принадлежности, включая фасоль и зерно, мешок с картофелем и еще один мешок сладкого картофеля, банки с мукой, соленые огурцы, мисо и сухофрукты, были в другом.
Были также посуда, горшки, вок и чайники, почерневшие от многих лет использования.
Связки сушеных трав были подвешены на веревках внутри, в то время как другие овощи и фрукты сушились снаружи под карнизом. У входной двери стоял большой глиняный кувшин для воды с ковшом.
Еду готовили на дровяном камине в центре комнаты.
Различные горшки и чайники по очереди висели над огнем на регулируемом крючке, подвешенном к стропилам. Дым от огня выходил из хижины через два отверстия по обе стороны потолка. Большую часть времени это работало достаточно хорошо, но все же потолок был покрыт тонким слоем сажи. В первую ночь, когда я был там, мы ели восхитительный ужин из вареного риса с ячменем, обжаренных овощей и мисо-супа. После обеда мы допоздна болтали под звездами.