Революционер одной соломинки. Философия и работа Масанобу Фукуоки
Шрифт:
В течение полутора лет мы познавали волшебный мир естественной почвы, где минералы, микроорганизмы, корневые волоски, дождевые черви и тому подобное существовали вместе в блаженном состоянии гармоничного совершенства. Земля стала нашим особенным другом. Затем кто-то приходит и разрушает все, протаскивая через нее плуг. Как возмутительно! Некоторые студенты, в том числе я, чуть не плакали. Остальные были в ярости. Затем одна молодая женщина, стоявшая у входа, подняла руку и спросила: «Если вспашка - это так плохо, почему мы это делаем?» Профессор ответил: «Потому что мы не знаем другого способа выращивать достаточно еды». Я осознал эту информацию и поэтому вспомнил позже, когда Я случайно наткнулся на ферму мистера Фукуока.
Незадолго до выпуска я получил письмо от моего друга Билла,
Шузанская долина
Долина Сюзан, где жили Билл и Хироко, расположена примерно в тридцати милях к северу от Киото. Дорога туда из города занимает около часа по узкой извилистой дороге через кедры, сосны и смесь лиственных деревьев, в основном дуба, ореха и клена. Азалии росли в подлеске. Когда я впервые увидел долину, она напомнила мне Шангри-ла.
Если не считать случайных автомобилей и линий электропередач, пребывание в Сюзане было похоже на возвращение в прошлое, возвращение в традиционный для Японии период Токугава 1700-х годов.
Здесь были рисовые поля и огороды, фермерские дома с соломенными крышами, бамбуковые рощи и аккуратно подстриженные японские кедры, растущие на склонах гор. Система орошения была такой же, как и раньше, и все еще работала безупречно. Женщины работали на полях в традиционных бело-голубых хлопчатобумажных одеждах, а воздух был наполнен ароматной горной свежестью, которая была одновременно волнующей и опьяняющей. Время от времени мне приходилось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что я не сплю. Это был 1974 год, всего через двадцать девять лет после окончания Второй мировой войны. На первый взгляд это было трудно увидеть, но с тех пор произошло много глубоких изменений. Разновидность негабаритных мотокультиваторов, появились в долине в начале 1950-х годов, заменив тягловых лошадей и волов. Вскоре после этого были введены химические удобрения, гербициды и пестициды. Благодаря этим технологиям резко снизилась потребность в человеческом труде. На внесение гербицида на поле площадью в один акр(40 соток) потребовался всего час или около того, но прополка того же поля вручную заняла бы у трех или четырех человек несколько дней. Использование синтетических удобрений сделало изнурительную работу по переработке компоста ненужным, хотя сельские жители по-прежнему держали компостные кучи для своих огородов.
Новые методы были продвинуты оккупационными войсками союзников и поддержаны японскими сельскохозяйственными кооперативами, поэтому почти все сразу переключились на научное сельское хозяйство. Тогда это было не так очевидно, как сейчас, когда современные методы вызывают загрязнение, истощают почву и делают посевы более слабыми и более уязвимыми для насекомых и болезней.
Все эти трудосберегающие устройства стоят денег, поэтому большинству молодых людей пришлось переехать в город в поисках оплачиваемой работы. Очевидная экономия рабочей силы в деревнях сменилась избытком рабочей силой в городе(япошкам пришлось бетонировать берега рек, чтобы чем-то занять население). Между 1955 и 1970 годами сельское население Японии сократилось с 75 до 10 процентов. Сегодня это меньше половины. Оставшиеся фермеры были либо пожилыми людьми, либо семьями старшего сына, оставшегося следить за собственностью.
Это отражает то, что происходило в Соединенных Штатах в тот же период, но есть и некоторые отличия. За исключением нескольких широких равнин, сельскохозяйственные районы в Японии представляют собой узкие долины, а размер отдельных полей довольно мал.
Сельскохозяйственные земли нелегко было объединить в мега-фермы, как это произошло в Соединенных Штатах, для размещения все большей и большей техники. Также в
В Соединенных Штатах, когда фермеры покинули ферму, потому что они либо не выплатили ссуду, либо переехали в город по личным причинам, они потеряли собственность. В Японии, даже после того, как остальная часть семьи переехала в город, старший сын остался, обеспечивая непрерывность владения. Родственники возвращались в гости и поддерживали связь со своими сельскими традициями. Даже сегодня многие японцы в городах знают, как собирать дикие продукты и как готовить простые лекарства из дикорастущих растений. Ферма Билла и Хироко была тем местом, где жил староста деревни. Вероятно, она была построена в середине 1600-х годов, примерно в то же время, на склоне холма с видом на долину был построен замок даймё *. Дом был похож на другие фермерские дома, с его впечатляющей соломенной крышей и хозяйственными постройками, но он был больше других, имел большую центральную комнату, которая использовалась для собраний и имел два декоративных сада, которые мы спасли от путаницы ежевики и сорняков.
* Даймё были феодалами, правившими определенными регионами Японии до 1867 года. Они подчинялись сёгуну, который обладал абсолютной властью, хотя сёгун формально был назначен императором править от его имени.
Кроме того, это был единственный дом с большим складским помещением с белыми стенами. Однажды, когда хозяин дома пришел в гости, он открыл складское помещение и позволил нам заглянуть внутрь. Были доспехи, старая мебель и заплесневелые груды книг и бумаг. Хозяин приходил не часто, слава богу. У него была идея, что наша община была буддийской школой, а мы были его учениками. Мы дали ему прозвище Капитан Дзен, потому что, когда он приходил, он ожидал, что мы будем сидеть в медитации в течение двух часов утром, прежде чем мы сможем выйти на работу в поле. Конечно, мы проявили должное почтение. В конце концов, мы были в Японии, и он был нашим благодетелем.
Дом был заброшен более десяти лет, и поля были бельмом на глазу, поэтому мы пошли работать и все отремонтировали. Соседи сначала осторожно наблюдали за нами. Мы, должно быть, были очень красивы с нашими бородами, длинными волосами, в комбинезонах и рубашках с крашеными галстуками, но они увидели, что благодаря нашей работе дом был восстановлен, а поля снова были чистыми и засаженными урожаем. Довольно скоро они стали заходить пить чай, поначалу скорее из любопытства, чем из чего-либо еще. Постепенно посещения стали более регулярными и расслабленными, и в конце концов нас приняли в сообщество. Нас пригласили принять участие в совместных сельскохозяйственных работах, таких как посадка и сбор риса, а также удаление сорняков из ирригационных каналов. Жители деревни отчаянно нуждались в рабочей силе, и мы были более чем счастливы внести свой вклад.
Наша идея заключалась в том, чтобы выращивать зерновые так же, как японцы выращивали их в традиционные времена. У нас был относительно большой огород перед домом и около акра(40 соток) орошаемых рисовых полей. Был безграничный запас навоза от соседнего фермера, который держал в коровнике несколько коров. Он мотивировал нас, чтобы мы надели высокие резиновые сапоги и вычистили коровник насколько душе угодно.
Еще был бесконечный запас рисовой шелухи с местной мельницы. Мы закапали навоз и рисовую шелуху в почву с помощью культиватора и сделали компост для подкормки овощей. Почва заметно улучшилась за очень короткое время.
Мы часто спрашивали совета у наших соседей, и они были более чем счастливы помочь. Большинство из них не понимало, почему мы так интересовались старым способом ведения сельского хозяйства, но некоторых мы явно зацепили за живое. Однажды зимой мы выращивали вику в качестве покровной культуры, как и перед войной. Соседские поля зимой были голыми, поэтому наши действительно выделялись своими ярко-пурпурными цветами. Некоторые из нас однажды стояли рядом с одним из полей, когда пожилой парень проехал мимо на своем велосипеде. Со слезами на глазах он поблагодарил нас за выращивание именно этой покровной культуры. Он сказал нам, что прошло более двадцати пяти лет с тех пор, как он видел поле, подобное нашему, и это вызвало счастливые воспоминания.