Революционер
Шрифт:
— Почему бы и нет? — устало и грустно спросил доберман. Я понял его настроение и тоже слегка сник.
— Ты в этом аду уже триста лет живёшь. Или сколько там...
— Не важно, честно говоря.
— Да нет, почему же? Было бы не важно — ты бы давно узнал ответ на свой вопрос.
Доберман махнул на меня лапой, будто говоря, чтоб я заткнулся. Из меня был не самый лучший собеседник для душевных и философских бесед. Да и из добермана тоже никакой. Потому что через две минуты после того как он рассуждал об аде и рае, он вдруг вспомнил:
— Интересно, а никто там мой косячок не скомуниздил?
Я посмотрел на добермана, который сохранял наисерьезнейшее выражение своей морды, и громко, заливисто рассмеялся. Вот что нужно было Доббу на небе — либо один большой, либо много-много маленьких косяков, полных любимой травки-забавки.
— Спокойно! — заверил я его, отдышавшись, — В увольнительную пойдём когда?
— Да до Москвы доедем и там пойдём, — спокойно ответил доберман, – — Там закупимся, может даже... Волчиц, а?
— У них в январе, — напомнил я, — ну может какие-нибудь лисицы не будут против. Учитывая то, что рожденные они вообще никогда не против.
— Да и волчицы тоже не против, — напомнил он, — просто не хочется в пустую, как никак...
— С каких это пор ты заботишься о заселении планеты, а? — я хотел толкнуть добермана в плечо, но лишь неловко потянулся к нему лапой. Мой удар ушёл в воздух, но пёс, улыбнувшись, покачнулся на своём месте.
— Ну надо же пару раз в году-то... Нас поменьше будет, чем самок. К тому же — не хлюпики какие-нибудь...
—Найди себе доберманшу, – щёлкнув пальцами, посоветовал я, — Строгую, властную. Они, по-моему, все такие.
— Ага. Кто же соблазниться на железного дровосека?
— Ты же вроде в нужных местах совсем не железный...
Доберман молча повёл ушами, скрестив лапы на груди.
— Да лаааадно тебе, — протянул я, — мы с тобой уже двенадцать лет дружим. Помнишь, где-то под Саратовом, там вроде был общий душ, и мы…
— Эй, я понял, — оборвал меня Добб, — Можешь не продолжать.
Воцарилась неловкая пауза, а я снова рассмеялся. Просто потому что вспомнил что-то смешное.
Мы ждали своих, мечтая об увольнительной в Москве…
====== 5. Фонари грызут аллею. ======
Вдалеке послышался шум двигателей, разбавляемый дружными восхищёнными возгласами. Добб тут же подорвался со своего места, выскакивая за ворота. Подобрав пулемёт, за ним поспешил и я.
К бывшей базе бандитов, подпрыгивая на ухабах, двигалось две машины. Большие легковушки с открытыми кузовами, в которых сидели наши ребята, явно отрываясь на полную катушку. Нас редко возили на машинах, поэтому покататься хотели все.
— Вот это да! — воскликнул я, смотря на приближающиеся огни фар, — Откуда они берут топливо в этой глуши?
— Дизели, — с улыбкой ответил доберман, — Они работают чуть ли не на подсолнечном масле.
— Круто, — восхищённо выдавил я. В темноте машины не казались очень большими, но, когда они приблизились, я смог хорошенько их рассмотреть: огромные колёса с покрышками на низком давлении, два места внутри, и много мест снаружи, в кузове. Каждая машина привезла троих бойцов — все сидели в кузове, наслаждаясь поездкой. Водители были не наши, видимо, местные.
Чуть покружив, грузовики остановились у ворот, и бойцы спустились на землю, полные счастья и восторга.
— Стоять… — лениво сказал Добб, поднимая своё оружие, — Сначала представьте гостей…
Я удивлённо посмотрел на добермана — всех шестерых бойцов мы знали, и в представлении не нуждались. Но, приглядевшись, я понял причину негодования добермана: в кабине одного из грузовиков сидел лис. На его машину доберман и наставил свой гранатомёт.
— Добб, ты чего? — спросил подошедший к воротам боец из нашего вагона, — Своих не признаешь?
— Своих — признаю. Лис — не очень… — признался он.
— Ты это потом седьмому вагону скажи, — шепнул я своему другу, — Потом посмотрим, что они от тебя оставят.
— Слушай, не шути, — проворчал он, сдвигая брови, — Кто этот лис? — Добб ткнул в сторону машины стволом. Рыжий водитель поспешил вылезти со своего места и представится:
— Меня зовут Ренрек, я из городской администрации. В благодарность за избавление нас от бандитов мы предоставляем вам эти две машины для перевозки Вашего имущества.
Доберман опустил ствол.
— Конечно, если вы не будете против — поделиться неким количеством патронов для местной милиции, — продолжил он.
— Не жалко, конечно, — ответил я, — Здесь хватит на всех.
— Тогда давайте приступим к погрузке…
Шестеро солдат, присланных к нам в качестве рабочей силы, зашли на базу и под нашим руководством стали собирать боеприпасы, загружая их в кузова машин. Даже с таким подарком, мы с Ренреком посчитали, что в одну ходку мы не справимся. Первой партией шло всё самое важное — самые ходовые патроны для автоматов и пистолетов, гранаты и новое оружие. Обе машины были забиты доверху и уже не выдерживали — поэтому мы отправили их к поезду, разбирая, что будет брать лис для своих. Он был необычайно скромен — два ящика патронов для Пистолета Макарова и ящик для автомата Калашникова. Даже Добб подобрел и хотел предложить ему больше, но лис признался, что этого им хватит на год, если не больше. Бандитов больше не было, а согласно плану партии (то есть нашего государства) милиция никого не убивала и даже старалась не калечить. Оружие применялось не так часто, как у нас…
Ко второй партии, в которой уехала большая часть тяжёлого оружия и гранатомётов, прицепили ещё и две зенитные пушки — их могли завернуть у поезда, так как таскать их с собой смысла не было, как и места для них. Если что — останутся на вокзале и будут радовать нас, когда мы снова вернёмся в этот город. Добб никак не хотел отдавать свой ящик с гранатами. Он нашёл целых три и выбрал самый полный — теперь он был самый счастливый доберман на свете, а заодно и самый опасный. Как и Терминатор, он был готов тащить свою добыче на себе, хоть пешком — потому что знал, что никто не обратит внимания на его заслуги, и его патроны свалят в одну кучу и будут давать пять штук в месяц.