Революция грядет: борьба за свободу на Ближнем Востоке

Фарес Валид

В отличие от консервативных богословов авторитарные режимы – исламистские и неисламистские – были больше озабочены тем, что придет на смену «Талибану», а не судьбой самого джихадистского движения. В течение последних девяти лет салафитские сети, джихадистскую пропаганду, радикальных священнослужителей и режимы, не желаюшие подъема демократии в Афганистане, объединяет общая цель – развалить «американский проект» в Центральной Азии, не допустить окончательного поражения талибов, остановить распространение демократии и свернуть процесс включения женщин в жизнь общества.

Антидемократическая идеология талибов

Как в Афганистане, так и в Пакистане талибские руководители четко выражали и выражают свое резко негативное отношение к демократии и правам женщин. Афганские

джихадисты показали всему миру в кровавой манере, насколько широко они прибегают к насилию в отношении женщин⁹. С тех пор как талибы сгруппировались в Вазиристане и пакистанской долине Сват, они сделали немало новых заявлений. Лидер движения за введение шариата в Пакистане Суфи Мохаммед сказал своим последователям в Мингоре в феврале 2009 г.: «Мы ненавидим демократию, мы хотим, чтобы ислам охватил весь мир. Ислам не приемлет демократию и выборы. С самого начала я относился к демократии как к системе, насажденной среди нас неверными. Ислам не позволяет демократию и выборы. Я убежден, что талибское правительство создало совершенное исламистское государство, которое было идеальным примером для других мусульманских стран»¹⁰.

Развивая свои взгляды в отношении многопартийности, мулла Назир Ахмад, эмир моджахедов в Южном Вазиристане, заявил: «Нет, нет, мы не принимаем демократию. Это свод законов, написанный неверными. Это система, в которой люди просто подсчитаны, но не оценены. И этот подсчет может включать шиитов, христиан, прочее отребье… и они будут избирать для нас эмира! Достаточно того, что эта система – изобретение неверных, и мы никогда не примем ее. Я никогда не голосовал. И в нашем регионе я тоже ясно дал понять, что голосование недопустимо и останется недопустимым в будущем, независимо от того, будет ли кандидат богословом или кем-то еще. Мы категорически отвергаем демократию»¹¹.

В отношении прав женщин «Талибан» проявляет крайнюю враждебность. Например, Ахмад Мухтар, представитель пресс-службы афганских талибов, сделал следующее заявление: «Роль женщин в Афганистане – это растить новые поколения джихадистов и приносить их в жертву в борьбе против оккупации и вторжений. Мы не отлучаем афганскую женщину от образования, просто существуют некоторые ограничения – есть приоритеты, которые должны стоять выше образования и работы. Те, кто кричит о правах человека, убивают наших женщин, детей и стариков, а потом обвиняют нас в том, что мы запрещаем женщинам учиться… Все это ложь»¹².

Противоречивые результаты политики США

В военном отношении американская кампания по ликвидации режима «Талибана» была успешной. Несмотря на все заявления джихадистской пропаганды, страна не поднялась против полчищ «неверных», когда войска США и коалиции отстранили талибов от власти. Наоборот, северные районы выступили против «Талибана», в то время как южные провинции не смогли предоставить сотни тысяч солдат и террористов-смертников для спасения режима, на что так надеялись мулла Омар, Усама бен Ладен и Айман Заварихи.

К концу 2001 – началу 2002 г., по мере того как страна очищалась от джихадистов, США и их союзники получили историческую возможность способствовать началу культурной революции в Афганистане, чтобы новое поколение афганцев и миллионы женщин могли преобразовать архаичную социальную структуру страны в гражданское общество. Как бы то ни было, задача эта внушительная, а варианты ее решения ограничены. Усилия США и НАТО могли привести к подъему возрожденной страны, способной защититься от талибов и идти вперед подобно другим государствам, пережившим колониальный период и гражданскую войну. Либо она могла скатиться обратно к средневековому эмирату. Чтобы не допустить возвращения талибов, оставался лишь один путь – разбить силы джихадистов, и тогда развитию гражданского общества в Афганистане был бы дан зеленый свет. Формула успеха выглядела очевидной: добивать остатки «Талибана» и «Аль-Каиды», обучать афганские войска и устанавливать партнерские отношения с локальными и национальными группами, жаждущими перемен.

Прошло девять лет, а вокруг Афганистана по-прежнему бушуют споры – как быть

с присутствием США в этом регионе? В последние годы вопрос стал еще более остро, особенно когда к власти пришла администрация Обамы. Следует ли Америке дальше вмешиваться в афганскую политику? Почему США со всем их финансовым потенциалом и кадровым участием в жизни страны так и не смогли выиграть войну идей?

Противодействие политике президента Буша

С 2001 по конец 2006 г. у администрации Буша была возможность развернуть масштабную кампанию, чтобы поддержать прогрессивные силы Афганистана и поставить у власти те слои общества, которые готовы бороться за свободу и демократию в своей стране. Конечно, задача была внушительной. Афганистан много лет страдал от опустошительных войн, десятилетнее угнетение «Талибана» оставило свою глубокую травму, в обществе сохранялись сильные племенная и клановая системы, либеральные идеи разделяли немногие, а коррупция пронизывала все сферы жизни. Все это было и остается огромными препятствиями для развития страны. Одно дело – низложить талибский режим, и совсем другое – построить на его месте демократическую систему. Тень «Талибана» по-прежнему довлела над страной.

Устранение деспотической власти было далеко не единственным условием грядущего успеха. Очистить пространство у власти на какое-то время было необходимо, но это был лишь первый шаг. В афганской войне жизненно важно было решить, что делать в первые ключевые годы. Защитники прав человека и демократии вместе с прогрессивными силами афганского общества слишком хорошо понимали, что устранение «Талибана» не означает окончательный уход джихадистов из страны. За годы радикализации и пропаганды сформировалась обширная исламистская сеть, переплетенная с племенными группами, главным образом на пуштунском юге. Предстояло распутать множество узлов.

Талибы оставались вездесущими как в самом Афганистане, так и за его пределами, в Пакистане. Войска НАТО сдерживали их боевые формирования, но не могли ослабить их до тех пор, пока в стране не возобладают демократические силы. А силы эти были слишком слабы, особенно учитывая, что США нужно было с их помощью контролировать талибов. Очевидно, что племенная и чиновничья верхушка не была в восторге от роста демократии и светских настроений в обществе. И Вашингтону пришлось сделать выбор в пользу традиционных сил за счет демократических групп. Таким образом, во многом коррумпированная политическая элита оставалась у руля еще восемь лет, противодействуя «Талибану», но при этом блокируя либеральные группы афганского общества.

C 2002 г. мне было ясно, что США необходимо сдвинуть сложившуюся ситуацию с мертвой точки и начать активно поддерживать афганских демократов, иначе талибы постепенно восстановят баланс сил в Афганистане и будут снова угрожать стране.

Я провел несколько брифингов для законодателей в Вашингтоне и Париже, посвященных активизации поддержки неправительственных организаций, в том числе масштабной кампании по набору учителей для Афганистана в США. К 2004 г. я начал участвовать в формировании коалиции американских общественных объединений, поддерживающих культурную революцию на Среднем Востоке и особенно в Афганистане. Я горячо отстаивал идею, что стратегическим ответом джихадизму может стать только демократическое движение. Администрация Буша была подкошена своими же собственными чиновниками, которые занимали иную позицию. В 2007 и 2008 гг. я был на двух встречах в Белом доме, организованных Советом национальной безопасности. И оказался на них в скромном меньшинстве, ратующем за активное вовлечение демократов стран Среднего Востока в дела региона. Большинство участников этих встреч придерживались противоположной точки зрения. Изначальным посылом президента было сотрудничество со сторонниками демократии в регионе, но мало кто из его администрации следовал или хотя бы до конца понимал эту стратегию. Советники, особенно из Государственного департамента, возражали против инициации демократических перемен. Они утверждали, что такая линия покажется всем американцам вмешательством в дела мусульман. Тот же самый довод использовали и талибы – он часто озвучивался Аl Jazeera. Тревожно было слышать из уст американских советников мнение талибов.