Ревущие сороковые
Шрифт:
— Гуд ивнинг! Привет, сейлор «Пингвин»! Очень рад вас встречать.
Это был Сигге Хаугли, обросший бородой. Перебравшись на «Пингвин», он вытащил из карманов две бутылки рому и попросил выпить с ним за хорошее знакомство и успех в охоте.
Работа у Джона Сэрби его не очень радовала. На флотилии «Эребус» опять собрались самые отпетые морские бродяги. С ними опасно плавать.
— Не оставляйте китов «на флаг», — посоветовал он. — Могут найтись дисонест… нечестные люди.
Прощаясь, Хаугли сказал, что в море Уэд-делла собралось слишком много китобойных флотилий.
Следующий день выдался ветреным. Над морем Уэдделла мчались рваные тучи.
После утренней радиопереклички Черно-скул попросил у капитан-директора разрешения выйти на самостоятельный поиск. Тот дал «добро» и посоветовал каждые два часа поддерживать связь с флагманом.
Как было условлено, у кромки блинчатых льдов нас поджидал Сигге Хаугли. Поприветствовав нас поднятой рукавицей, он дал сигнал следовать за ним в кильватере.
Часа через четыре старенький «Джеффрис» вышел на траверз острова Уилкинса. Здесь берега Земли Грейама были сильно изрезаны бухтами. По всем направлениям путь преграждали айсберги, похожие на замки и крепости, построенные из гипса и хрусталя. Виднелись бастионы с зубчатыми стенами, причудливые гроты и террасы, заселенные буревестниками, качурками, капскими голубями. Иногда на вершинах айсбергов толпились пингвины, которые на животах, как на салазках, скатывались по склону в море.
Два китобойца один за другим осторожно прошли среди айсбергов и размельченных льдов в сторону «водяного неба». «Водяным небом» Хаугли называл большие темные пятна на серебристых облаках. Так отражались на них полыньи.
Вскоре действительно открылась бескрайняя полынья, покрытая бурыми и светло-коричневыми пятнами. Это были поля планктона. Теперь надо было внимательней смотреть по сторонам.
Первыми фонтаны китов увидели с «Джеф-фриса». Милях в четырех, почти в центре разводья, кормились несколько групп китов. Среди них были блювалы — синие киты. Их нетрудно было узнать По мощным фонтанам.
Китобойцы разошлись. Хаугли направился вперед — наперерез уходящим блювалам, а Черноскул — к группе китов, которые кормились ближе.
Трефолев жестом показал, что надо подходить к самому крупному, блювалу, фонтаны которого взлетали особенно мощной струей и держались в воздухе дольше, чем у соседей.
Киты ныряли как по сговору: сначала исчезал под водой самый крупный, а за ним двое других. Минут семь или восемь море было пустынным. В такой момент надо было угадать, где они вынырнут, и, не снижая хода, подойти как можно ближе.
Дважды Трефолев ошибался: киты всплывали в ином направлении. Я приказал Семяч-кину внимательней следить за крупным блю-валом. Марсовому из «вороньего гнезда» было видно, как в прозрачной воде неясными тенями плывут киты.
— Есть, — сказал марсовый. — Глядите на мою руку.
Вот киты отдышались и опять один за другим ушли под воду.
— Скользят не прямо, а по дуге! — выкрикивал Семячкин. —
«Пингвин» почти настиг китов: они стали выныривать метрах в сорока от судна. Трефолев приник к прицелу… но прежде, чем он успел выстрелить, вдали раздался грохот. Это с «Джеффриса» стрелял Хаугли.
Крупный блювал, услышав незнакомый звук, ударил хвостом по воде так, что брызги долетели до мостика, и мгновенно исчез. Два других кита замешкались… Трефолев успел повернуть ствол пушки и выстрелить в левого блювала…
Я увидел, как вода окрасилась в розовый цвет. Значит, гарпунер попал.
Старший механик подбежал к лебедке и принялся стравливать линь, чтобы не было обрыва.
Блювал уходил на глубину медленно, но, когда взорвалась граната, он дернулся и пошел с такой скоростью, что над блоками амортизаторов показался дымок.
Вытянув почти целую бухту каната, блювал на глубине стал ходить кругами. Трудно было понять, где он вынырнет. Черноскулу следовало бы на время застопорить машину, а он в суматохе дал задний ход.
Пометавшись на глубине, кит вдруг свечой пошел вверх. Ослабевший канат коснулся киля и неожиданно попал на винт.
— Стоп! Стоп машина! — двинув рычажком машинного телеграфа, закричал Черноскул в переговорную трубу.
Но было уже поздно: канат намотался на лопасти гребного винта и не сползал с него.
Блювал, всплывший за кормой, выпустил два розовых фонтана и потянул за собой судно. Теперь оно шло не носом вперед, а кормой, и с такой скоростью, что волны захлестывали палубу почти до трубы.
Трефолев стоял на баке растерянный. Он больше ничего не мог сделать с блювалом. Как же его добить? Не перенесешь же пушку на корму?
— На всякий случай, заряди ее, — посоветовал я.
Из машинного отделения показался механик Моргачев.
— Что за чертовщина! — закричал он. — Почему идем…
Но, увидев, что судно тащит за собой блю-вал, умолк. Он вспомнил рассказы Улы Роста-да о китах, которые затаскивали китобойные суда под воду с такой же легкостью, как рыба поплавок.
— Может, попробовать обрубить линь? — спросил механик у старпома.
— Отставить панику, — сказал тот. — Всем стоять по местам.
Мы с боцманом поднялись на мостик и стали вглядываться в море: далеко ли находится «Джеффрис»? Китобоец Хаугли едва виднелся на горизонте. Его, наверное, тоже таскал за собой кит. Норвежцу теперь не до нас.
— Что будем делать? — спросил Демчук у Черноскула,
— По радио помощи не попросишь: станем посмешищем на всю флотилию, — ответил тот. — Да и кто нас разыщет: кит потащит, куда ему вздумается.
— А если приспособить секач или топор на пике и обрубить линь, — предложил Демчук и тут же ответил себе: — Жаль снасть терять. А вдруг блювал от раны подохнет? Лучше бы выждать.
— Хорошо, опрометчивых решений принимать не будем, — согласился старпом. — Но вы, Тарас Фаддеевич, приспособьте багор или «кошку». А лучше и то и другое. И будьте со своими матросами наготове. Если линь ослабнет, надо попробовать втащить его на палубу и закрепить ближе к носу.