Рейдон
Шрифт:
— Ну, прибыли ли мы? Не буду лгать, я понятия не имею. Я проснулась немногим раньше тебя. Ровно на столько, чтобы собрать себя в кучу и помочь тебе.
— А остальные? Где они?
Маленькая комната для содержания отдавала своим спокойствием и тишиной. Алесия не показалась мне одной из тех, кто бы нервничал по пустякам, говоря о таких вещах, но что-то определенно беспокоило ее. Вслушиваясь, я ожидала услышать любые признаки жизни. Я продолжала ждать дальний шум шагов или же звук хриплых голосов надо мной. Но ничего не было. Помещение шаттла было настолько тихим, словно мы находились в гробнице.
— Бека, их
— Я не понимаю. Не понимаю, что это значит. Нас было так много.
— Да, — она говорила спокойно, голосом, который используют когда говорят с маленьким ребенком, — было. А теперь нет. Они умерли. Я не знаю почему, так что не спрашивай меня. Я лишь знаю, что когда я проснулась, все коконы были открыты, кроме моего и твоего. Они выглядели… старыми. Как будто прошли многие годы. Мне кажется, что наши коконы были единственными, которые работали исправно. Я думаю… думаю, что они, возможно, умерли от старости. Или голода.
Это было как в фильме ужаса. Как ребенок, я закрыла глаза, пытаясь проснуться. Потому что это, должно быть, дурной сон, верно? Ничего из этого в действительности не случилось. Нечто подобное не может быть реальным. Это просто не могут быть таковым. Я почти убедила себя в этом факте, когда послышался стук. Мои глаза распахнулись, отчаянно пытаясь найти лицо Алесии, благодаря всё на свете.
— Что это…?
— Дверь, — тихо ответила она, с интонацией полной недоверия. — К… кажется, кто-то стучит в дверь шатла.
Глава 6
Рейдон
— Они не могут так поступить! Они не могут, не без моего согласия, и будь я ПРОКЛЯТ, если я его им дам!
Я расхаживал по своей унылой небольшой хижине, и на этот раз крушил все подряд уже я. Плевать. Меня не волновало, даже если все имущество, коим я владел, разобьется о пол. Это всего лишь вещи. Они не имели никакого значения. Как будто бы, я собирался оставлять свое наследие для кого-то. Ничего из того, чем я владел, не перейдет следующему поколению, потому что такового больше не будет. Во всяком случае, не валморианцам. Факт, в котором я был уверен. Реальность, с которой я вырос и с которой мне пришлось смириться. Но смирились немногие. Не смирился и бедный, нервный Петер. Но сейчас? Что, черт возьми, вы предлагаете делать сейчас?
— Рейдон, заканчивай.
— Нет. Пошел на хрен со своим «заканчивай».
— Рейдон!
Я повернулся лицом к другу, отметив тот факт, что его матовая зеленая кожа приобрела более интенсивный цвет, а чешуйки подрагивали. Я никогда не видел его таким раздраженным. Ни со мной, ни с кем-либо другим. Это было так странно, почти смешно, что я не смог сдержать улыбку.
— Петер, ты чего? Почему ты на меня орешь?
— Почему ору? Я ору, потому что ты орешь. Ты что, хочешь загнать себя за решетку?
— С какого… ты пришел к такому выводу?
— У тебя есть такая возможность. Ты давно смотрел на улицу с тех пор, как мы вернулись сюда? Или ты был слишком занят, круша все вокруг?
Я закатил глаза, но, тем не менее, направился к своему маленькому окну. Он был прав. Дороги заполнили Хранители порядка. И если я не остановлюсь, они могут появиться у моей двери в любой момент. Это последнее, что нужно
— Присядь, Рейдон.
— Ты ведешь себя как хозяин в этом доме.
— У меня сложилось точно такое же чувство. А теперь, не заставляй меня чувствовать себя дураком.
Я покачал головой, хватая кувшин вина с полки на кухне, следуя примеру Петера. Не потрудившись чокнуться, на какое-то время мы затихли. Казалось, что все слова, что мы могли сказать, уже были сказаны, в то время как действительно важные вещи были слишком сложны, чтобы их выразить. Мы зашли в тупик; я бы с удовольствием поддержал бы его, если бы это означало, что все останется без изменений.
— Знаешь, в случившемся нет ничего плохого.
— Ну, кто станет утверждать такое?
— Будь серьезен, Рейдон, — Петер пододвинулся ко мне, его глаза, полные искренней надежды, подавляли меня, — нет. Может, на самом деле это начало совершенно нового мира для Валмора. Все может измениться.
— Ты прав. Именно этого я и боюсь.
— Что это значит? Я не понимаю тебя, Рейдон. Ты мой брат, я люблю тебя, но я тебя совсем не понимаю.
Я кивнул в знак согласия. Это единственное, на что я был способен. Потому что, если честно, я не был до конца уверен, понимал ли я себя сам. Я ходил кругами по хижине, поглядывая на окно, иступлено наблюдая за Хранителями порядка, прочесывающим район. Понятия не имею, откуда взялся этот гнев. Может истина в том, что я слишком упрям? Может, это все потому, что я не люблю, когда мной помыкают? Хотелось думать, что так для меня будет лучше, но, даже мысль о всеобщем собрании, на котором я только что побывал, заставляет мою чешую вставать дыбом. Я до сих пор слышу все произошедшее на собрании, как будто я до сих пор нахожусь в том зале.
— Порядок! Я приказываю соблюдать ПОРЯДОК!
Зал собраний был забит под завязку. При всем богатстве воображения Валмор не был велик. И, как правило, не было особых причин для всеобщих встреч, в которых бы приняло участие все неуклонно вымирающее население. На это же собрание, однако, пришли все. Отец Шейли, Моригон, стоял на грубо оформленной трибуне, ударяя по ее поверхности снова и снова. Его лицо неуклонно приобретало цвет темного баклажана, а чешуя стояла по стойке смирно. Я мог видеть макушку головы Шейли, сидящей впереди, в окружении стайки щебечущих подруг. Боги, даже верх ее черепа выглядел самодовольным. Какую же праведную гордость она испытывала от осознания, что ее отец — Глава этого общества. Глядя на все это, я совсем не сожалел о том, что ясно дал понять о невозможности создания с ней семейной единицы. За исключением того, что я лучше убью ее, чем проведу на час больше времени в ее компании.
— ПОРЯДОК! Призываю всех к порядку, иначе всех присутствующих разгонят!
Последний выкрик, наряду с сумасшедшим взглядом Моригона, заставило толпу тревожно замереть. В тишине все взоры сосредоточилось на Моригоне, в ожидании его следующих слов. Я видел, как он сделал глубокий вздох, как его кожа вернулась к естественному оттенку серого, в то время как его руки опустились по обе стороны от него. Он готов выступить с речью. Внутренне я застонал, но все же перевел дух. Я не горел желанием его слушать, но определенно ждал, когда этот цирк закончится.