Рейдовый батальон
Шрифт:
Офицеры забрались к ротному на его БМП. Поздоровались, переглянулись и засмеялись очень дружно.
Очень уж Недорозий выглядел ошарашенным, взъерошенным и напуганным. Тяжело быть взводным после тридцати пяти.
– Ну как, Серега? Понравилось? – спросил Острогин.
– Да в общем-то ничего, но могло быть и лучше, главное – почище. Да и народ встречает не ласково, нет теплоты и дружелюбия.
– Ну ничего, вернешься в ЗабВО, там тебе будет и дружелюбие, и взаимопонимание, – улыбнулся Сбитнев. – Ребята, идем
– Неужели командир? – спросил Недорозий.
– Идем. Только чуть позже. Ты, Серега, пока только туристом ездил на БМП и в грязи чуть-чуть повалялся. Теперь твой турпоход переходит в новую фазу. В новые острые ощущения. Идем в горы в район Ниджараба. Это рядом, совсем рядом. Горы невысокие. Прикрываем с высоты ущелье, в кишлаках будут работать десантники.
– Ни хрена себе! – крякнул Острогин. – Новый год в горах, в снегу! Бр-р-р! Я, как южный человек, протестую! Я не выдержу. Сколько издевательств, и сразу все одновременно! И подрыв, и горы снежные!
– Ладно, Серега, живи. И помни мою доброту! Останешься с техникой и с техником, а я покомандую твоим взводом, – сказал ротный.
– Хороший каламбур, он мне нравится так же, как и твоя идея. Я буду мысленно с вами, ночами не спать, за вас переживать, страдальцев.
– Во, гад! Уже издеваться начинает. А как его взвод без него? – поинтересовался я. – Может, я броней порулю. Еще ни разу не сачковал, все время на себе кого-нибудь тащу да за взводных работаю.
– Не переломись, Ник! – похлопал меня по спине Острогин. – Мы тебе памятник при жизни поставим, стихи посвятим, а если что, то и песню о тебе, герое, сложим.
– Шутки в сторону, – оборвал ротный. – Солдатам обязательно взять спальные мешки, шапки, теплые вещи, рукавицы! В горах ночью будет дикий холод, вершины в снегу. Я – с первым взводом, замполит – со своим взводом.
– Не со своим, а со вторым.
– Хорошо, со вторым. Недорозий – с третьим, ГПВ идет со мной. Пулеметчиков ПК отдаю во взводы. Радуйтесь! Занимаем всего три высоты.
– Радуемся, радуемся, – воскликнул я. – Твоя щедрость великого и могучего султана безгранична!
– Идем от предгорья и до задачи пешком. Нам дают миномет.
– О-о-о, боль наша невероятна, грусть наша безмерна. Надеюсь, мины взводы не несут? – осторожно поинтересовался я.
– Несут! Несут до моей задачи, оставляют вместе с лентами к «Утесу» и АГС и идут дальше, все дальше и дальше. Радуйтесь!
– Серега не умеет, а Остроге все равно. Доволен я один. Радуюсь!..
– Ники, хватит радоваться. Иди к замполиту полка и не вздумай сказать, что командуешь взводом. А то нажалуешься, а мне втык будет за это.
– О-о! К замполиту… Заряжаться энтузиазмом и интузазизмом. Воодушевляться и потом воодушевлять. Наполниться бредом по самое горло и затем излить его на вас, канальи.
– Иди, иди. Да поскорей возвращайся. А то без обеда останешься, – напутствовал Острогин.
У штабного БТРа стояла группа офицеров, которых уже инструктировал Золотарев. Я подошел последним и тут же получил нагоняй.
– Товарищ лейтенант! Вы остались за замполита батальона, а опаздываете! Донесения вовремя не подаете, информации об обстановке не сообщаете! Списки отличившихся за батальон отсутствуют!
– Да у нас замполиты батальона почему-то все меняются, а я все время за них. Почему так?
– Я не об этом спрашиваю? Где списки?
– Ну, я только из «зеленки» вылез. Какие списки?
– Вы первым делом списки должны подать и донесение написать.
– Когда написать?
– Когда прибыли.
– Так я десять минут, как прибыл.
– Разговорчики отставить. За десять минут должны были и написать.
– Бред.
– Не понял, что вы сказали?
– Брал, говорю, доклады от взводов и рот, а я очень медленно пишу.
– А мне послышалось…
– Послышалось, послышалось. С гор будем спускаться, на ходу писать донесение?
– Когда хотите, тогда и пишите, а прибудете, сразу донесение представить. Вот танкисты и артиллеристы все успевают. А лучше всех ремрота и рота связи. Берите пример с них!
– Я их даже с собой для примера могу взять.
Мелентий Митрашу дернул меня за рукав и зашипел:
– Не нарывайся, не связывайся.
– Опять демагогию разводите, лейтенант?
– Нет. Рассуждаю вслух.
– Рассуждать будете в одиночку, без нас. Всем подать донесения, выпустить боевые листки, провести беседы, подвести итоги первого этапа. С первым батальоном разберемся в полку. Политработники отдельные забываются, возгордились. Ишь, герои-боевики выискались какие!
Я открыл было рот, потому что все во мне кипело, но только охнул от тычка в бок. Это острый локоть Мелентия Александровича пресек мои попытки поспорить с руководством.
– Все свободны!
– Ник, чего ты с придурком этим связываешься? Молчи!
– Мелентий, да что он придирается? Гад! Специально достает. А на меня зачем батальон свалил, ты ведь старший лейтенант!
– А ты – замполит первой роты! Тебе расти нужно, а я скоро домой!
– Дд-да, тебе расти, командуй, – поддакнул Микола.
– А ты вообще, жучара, закрой рот! Почему донесение вовремя мне не представил? – накинулся я на Мелещенко. – Выговор объявлю, когда в полк придем.
– В полку уже вместо тебя найдутся начальники.
– Вот именно. В рейд эти начальники ходить не ходят, а я за них отдуваюсь.
– Ничего! – успокоил Митрашу. – Скоро третьего по счету замполита батальона пришлют. Отдохнешь.
– Может, тебя назначат?
– Спасибо, не хочу за вас, балбесов, отдуваться. Я уж лучше в отпуск схожу и буду на замену готовиться.