Рейнтри: Инферно
Шрифт:
— Я не ранена.
— Нет, но у вас шок.
Он тоже возвысил голос, повернувшись в сторону патрульных машин, которые как раз остановились по другую сторону барьера. Сирены стихли, но к месту спешили машины других экстренных служб, так что шум опять нарастал.
— Я в порядке! — настаивала она и действительно чувствовала себя неплохо. По крайней мере, физически.
Он взял ее за руку и повел к бетонной ограде:
— Присядьте здесь. Мне будет спокойнее.
— Не у меня кровь идет, — возразила она.
Он дотронулся до щеки
— Тогда сядьте со мной и составьте мне компанию.
Как водится, посидеть никому из них не пришлось. Полицейские пытались выяснить, что произошло, наладить забуксовавшее движение — хоть продвигалось это дело крайне медленно — и отправить всех пострадавших в больницу для осмотра. Вскоре на месте очутились уже три патрульные машины, одна пожарная машина и три кареты скорой помощи. Водителей поврежденных, но пригодных к езде машин просили не задерживаться и продолжать путь.
Произошедшему нашлось несколько свидетелей. Никто из них не мог сказать, стала ли авария причиной стрельбы на дороге, или же все началось с конфликта между группировками, но у каждого на этот счет имелись свое мнение и слегка разнящиеся версии произошедших событий. В одном свидетели были солидарны — люди в белом «додже» стреляли в «ниссан», а люди из «ниссана» отвечали им тем же.
— Кто-нибудь запомнил номера машин? — спросил патрульный.
Дантэ тут же повернулся к Лорне:
— Номера?..
Она подумала о белом «додже», и три цифры отчетливо вырисовались перед ее внутренним взором.
— Номер «доджа» — восемьсот тридцать семь. На номерах Невады обычно стояло три цифры, а за ними три буквы.
— Буквы не запомнили? — спросил патрульный, держа ручку наготове.
Лорна покачала головой:
— Помню только цифры.
— Это сузит нам зону поиска. Как насчет «ниссана»?
— Хм… Шестьсот двенадцать.
Он записал и это, затем отвернулся и заговорил в рацию.
Телефон Дантэ зазвонил. Он выудил его из переднего кармана джинсов и посмотрел, кто звонит.
— Это Гидеон, — сказал он и раскрыл мобильник. — Что у тебя?
Секунду он слушал, затем ответил:
— В общем погано.
Короткая пауза.
— Я помню.
Они разговаривали меньше минуты, и Лорна вдруг услышала, как он произнес:
— Заглянуть в будущее…
Она тут же подумала, о чем может идти речь. Он только что рассмеялся над чем-то, что сказал его брат, когда она вдруг содрогнулась, обхватив себя руками за плечи, притом что температура быстро повышалась. Этот жуткий, пробирающий до костей озноб появился так внезапно, будто ее швырнули в бассейн с ледяной водой.
Дантэ прищурился и неожиданно прервав разговор, сунув телефон обратно в карман.
— В чем дело? — спросил он, не повышая голоса и отводя ее в сторону.
Лорна боролась с головокружением, нахлынувшим вместе с ознобом.
— Мне кажется, серийный маньяк, извращенец, преследовал нас, — ответила она.
Глава 19
Дантэ обнял ее, притянув к себе. Ей подумалось, что температура его тела всегда высокая, словно у него легкий жар. И сейчас этот жар казался ей дивным, согревающим ее похолодевшую кожу.
— Сконцентрируйтесь, — сказал он, склонившись так, что больше его никто не слышал. — Представьте, что строите навес.
— Я не хочу строить этот чертов навес, — раздраженно ответила она. — Со мной такого не творилось до встречи с вами, и я хочу, чтобы все стало как прежде!
Он прислонился щекой к ее волосам, и она почувствовала его улыбку.
— Я посмотрю, что можно сделать. Тем временем, если не хотите строить навесы, постарайтесь понять, в чем причина проблемы. Закройте глаза, мысленно поглядите вокруг и скажите, не заметили ли вы чего-нибудь. Например, изменилась ли где-то поблизости структура энергии.
Такое предложение казалось ей куда более практичным, чем попытка заняться строительством воображаемых навесов для воображаемых зеркальных кристаллов. Она предпочитала делать что-нибудь, что реально помогло бы ей почувствовать себя лучше, вместо того чтобы учиться справляться с собой. Она поступила, как он сказал, склонившись и частично облокотившись на него, закрыв глаза, и мысленно поглядела по сторонам в поисках чего-то странного. Она понятия не имела, что делает и что «ищет», но почувствовала она себя лучше.
— Это действительно должно было сработать? — спросила она, уткнувшись ему в плечо. — Или вы меня просто пытаетесь отвлечь?
— Должно сработать. У каждого свое энергетическое поле, но у кого-то оно сильнее, чем у других. Есть люди, обладающие повышенной чувствительностью к этим полям. Вы, по идее, должны ощущать сильную энергию так же, как направление ветра.
Сказанное не было лишено смысла — по крайней мере, он придал своим мыслям формы, доступные ее пониманию. Вопрос в том, если она до того чувствительна, почему не чувствует таких вещей постоянно? Не считая того случая в Чикаго, когда она внезапно испугалась того, что скрывалось в аллее, ей никогда прежде не случалось испытывать ничего необычного.
У кого-то оно сильнее, чем у других. Так сказал Дантэ. Возможно, всю свою жизнь она провела рядом с более или менее обычными людьми? Если так, судя по всему, теперь рядом с ней находились люди необычные, обладавшие очень сильными энергетическими полями.
Один такой сейчас держал ее в своих объятиях. Сконцентрировавшись, она решила использовать его как своего рода стандарт, шаблон, с которым могла сверять всех остальных, кто привлекал ее внимание. Она физически ощущала исходящую от него энергию, как будто статическое электричество окутало ее тело. Ощущения были слишком сильными, чтобы назвать их приятными, но и неприятными ей не казались. Скорее подходил термин «возбуждающий и сексуальный», словно тонкие струйки огня проникали глубоко в ее тело.