Рейс в одну сторону

Лопатин Федор

Королев кивнул, не проронив ни слова.

Вскоре они прибыли на место. Это был точно такой же перрон, в середине которого стоял столб с надписью "Перрон Љ 2". В конце огромного зала поблескивали двери трёх лифтов, видимых с той точки, где стоял Королев. Майор быстрым шагом снова шел впереди - они направлялись к лифтам. Широкие двери грузовых лифтов показались Королеву настолько высокими, что он не поверил словам Наумочкина о двух с половиной метрах в высоту, если только сам Королев не убавил в росте за время поездки в метро. Ненароком мелькнула мысль о чрезмерном употреблении кислородных коктейлей, но, постоянно слыша об их пользе, он постарался об этом больше не думать. Подойдя вплотную к лифтам, майор нажал кнопку вызова. Петрович прикинул, что пара минут у

него есть и обошел вокруг лифтовую "восьмерку". "Да, красиво", - подумал он, завершая "круг почета". Лифты смотрелись цельным железным столбом с едва заметными швами дверей. Точно пригнанные детали создавали впечатление, что всю конструкцию вылили из единого куска металла и установили здесь, снабдив, для красоты, кнопками вызова. Если бы не эти кнопки, то было бы довольно трудно отделить одну кабину лифта от другой. "Кому нужна эта красота, если ее никто, кроме нескольких человек персонала, не видит?", - вновь, с сожалением, подумал Королев. Наконец лифт подъехал. Майор вставил прозрачную пластиковую карту в едва видимую щель над кнопкой вызова. Что-то щелкнуло внутри стальной стены, и двери, с мягким свистом, вышли из своих пазов ровно настолько, что майор мог просунуть ладонь и распахнуть одну дверь за другой. Вошли в просторную кабину, которая была явно больше, чем кухня Петровича в московской квартире. Ехали быстро. Лифт набирал скорость так, как если бы за ним, в темном лесу, гнались разбойники. Майор спокойно смотрел на закрытые двери. Королев же не мог стоять на месте, как оловянный солдатик, и повернулся к противоположным дверям, которые были более заметны, чем внешние. Так же, как и снаружи, на правой стороне внутренних дверей была еле заметная щель для карты доступа.

Приехали довольно быстро. Вышли в мрачный коридор, бывший не таким широким, как около метро.

– Мы сейчас находимся внизу на глубине семь километров, - подал голос майор.
– Идем на склад, где собраны, как новые, так и отработанные материалы.

– Понял, - ответил Королев, ясно осознавая, что кроме этого слова, он больше из себя здесь не выдавит. Темный коридор с зелеными стенами как-то странно действовал на психику. Петровичу хотелось скорее загрузиться и, не оглядываясь, покинуть это место. "Чем больше смотришь на горшок, тем дольше он не закипает", - вспомнилась ему вдруг старая поговорка. И чем сильнее он будет хотеть вырваться отсюда, тем дольше и томительнее будут минуты ожидания свободы от тесных стен.

Вскоре они дошли до двери с узеньким окошком. Офицер нажал черную кнопку звонка и окошко отворилось.

– Чего вам?
– буркнул голос.

– На склад за материалом номер четырнадцать.

Окошко тут же закрылось. Через минуту оно снова блеснуло в полумраке единственной своей створкой.

– Пропуск.

Майор сунул пластиковую карту в щель около окна.

– Порядок, - отозвались по ту строну двери.
– Ожидайте.

– Ну, вот, опять ждать, - выдохнул офицер: видимо, он тоже хотел поскорее вырваться из цепких объятий темного коридора, в котором, казалось, не хватало воздуха.

Королев продолжал молчать, чтобы не выглядеть ждущим общения, а потому беззащитным перед гнетущей тишиной.

Десять минут прошло без единого звука. Иногда в стенах что-то жужжало, будто там находился огромный голодный желудок, бродивший своими соками в ожидании пищи.

Наконец, окошко открылось, и голос сказал:

– Пройдите прямо пятнадцать метров до двери номер три и ждите дальнейших указаний.

Офицер тихо вздохнул и зашагал вперед. Петрович поплёлся за ним, думая лишь об одном - пусть это будет последняя дверь, а потом - домой.

Он вдруг поймал себя на мысли, что только что назвал домом то место, в котором жил лишь третью неделю, но настолько привык вставать по расписанию, есть по распорядку и работать строго до семи вечера, что не очень-то хотел перемен в своей наладившейся жизни, пусть и без семьи.

Когда они дошли до нужной двери, над ней загорелась красная лампа. Через минуту дверь отворилась и голос сказал:

– Войдите.

Офицер вошел первым. В довольно просторной комнате тихо работал радиоприемник, передающий старые иностранные песни. Высокий широкоплечий человек в черной спецовке велел им следовать за собой, махнув рукой. Он шел прямо до противоположной стены с огромными стеллажами, на которых лежали длинные железные пруты разной толщины и ровно порезанные металлические листы.

– Это новый материал - он вам не нужен, - сказал человек в спецовке.
– Пройдите сюда, - он вновь показал рукой на соседние стеллажи, на которых валялась всякая рухлядь, типа сломанных радиоприемников, телевизоров, рваных огромных бидонов из-под молока, ломаной арматурной проволоки и кусков листового металла, с неровными, будто обкусанными краями.

– Вот отсюда и будете брать, - сказал он и сел на стул, стоявший по соседству со стеллажами.

Королев тоскливо посмотрел на лежавшие в двух метрах от него новенькие листы, и, надев грубые рабочие рукавицы, стал вытаскивать лист за листом, стараясь не порвать свой халат. Листы он ставил рядом со стеллажом. Майор помогал ему, как мог, но Королеву лучше работалось одному, поэтому он жестко сказал:

– Я сам.

Майор тут же отошел в сторону, будто только и ждал этих волшебных слов. Королев, правда, ошибся в своих скоропалительных выводах, так как офицер пошел за огромной телегой с высокими бортами и, вскоре, подкатил ее к Королеву. Как оказалось, это была электрическая телега с универсальными колесами. Когда грузчик оказывался в ограниченном пространстве, где невозможно повернуть телегу, то нужно было всего лишь нажать кнопку рядом с поворотной тягловой ручкой. В ту же секунду из днища выскакивали длинные штыри в виде широких вилок - они упирались в пол и приподнимали телегу всего на сантиметр, что было вполне достаточно. В это время колеса автоматически поворачивались на девяносто градусов, и штыри убирались - телега "вставала" на колеса и была готова к новым маневрам. Теперь она могла двигаться боком, и никакие узкие коридоры не были преградой для движения. Мощный электропривод телеги позволял перевозить до пяти тонн груза, но Королеву нужно было всего лишь полторы тонны материала для выполнения заказа.

Через три часа телега была набита доверху. Великан в черной спецовке попросил Петровича расписаться в получении материала и, только после этого, широкие двери открылись (как оказалось, это были складские выдвижные ворота), и Королев с майором очутились в том же узком коридоре, из которого попали на склад.

Мерно жужжал электропривод, толкая телегу вперед. Петровичу было уже не так тоскливо на душе: задание он наполовину выполнил и теперь возвращался домой, где его ждали токарные станки, начальник и кот.

Путь назад оказался намного быстрее. Пройдя по тому же самому коридору и дойдя до лифтов, майор сказал, что здесь им придется расстаться, и что Королеву нужно самостоятельно добираться до перрона номер четыре аварийной ветки метро, а там уже и до родной мастерской пятнадцать минут ходу, считая поездку в электричке.

Действительно, путь до метро занял около получаса. Загрузившись в специальный товарный вагон, Королев с удовольствием растянулся на кожаном сиденье и даже задремал на пару минут, пока резкий толчок от остановки электрички не разбудил его. Выйдя на перрон номер три, он, по длинному коридору, шедшему параллельно основному "рабочему", вернулся назад, оказавшись по обратную сторону своей мастерской. Добрался он со своей телегой по короткому поперечному коридору, дойдя, наконец, до двери родной слесарки.