Рейс в одну сторону
Шрифт:
Трясогузов разинул, от удивления, рот: какой простой "код", а он и не знал, всё это время думая, что в стену вмурована миниатюрная камера.
– О, привет, брателло!
– вскричал охранник, увидев Трясогузова.
– Я же тебе фотки принес - хотел вечером занести!
– Ну, давай, показывай, - сказал Трясогузов, - мне всё равно после этой дамы на прием идти.
– Еще лучше, - отозвался Канарейкин.
– На, смотри!
– с этими словами, он протянул пачку черно-белых и цветных фотографий, на которых, в инвалидном кресле, сидел один и тот же человек, удивительно похожий на Канарейкина, только моложе лет на двадцать.
– Видишь, какой молодой?
– сказал Канарейкин, широко улыбаясь, - меня машина сбила в пятнадцать. С тех пор и сидел, как мумия.
– Меня тоже машина... того... этого. Только было мне двенадцать.
– Да-а, - сказал Канарейкин, - хороший был возраст, жаль, что так все сложилось.
– И не говори, - ответил Альфред.
Тут они оба услышали тяжелое "О-ох!" из медкабинета, а потом что-то грохнулось на пол. Канарейкин с Альфредом переглянулись.
– Что это?
– спросил Трясогузов.
– Не знаю, - ответил охранник, вытирая потный лоб.
Конец первой книги.