Рейс в одну сторону
Шрифт:
Маргарита тихонько рассмеялась, а вслед за ней рассмеялся и Полозов. Это продолжалось около минуты, но Трясогузову вполне хватило этого времени, чтобы понять, что перед ним находятся два сумасшедших, от которых не убежать.
– Так, что здесь происходит?
– спросил Трясогузов, повышая голос.
– Вы можете мне внятно ответить: чем вы здесь занимаетесь?
Полозов перестал смеяться и посмотрел на Маргариту - та тоже стала чуть серьезнее,
– Вот видите, до чего вы довели мою коллегу?
– спросил Полозов, наигранно-осуждающим тоном.
– Нельзя же так, Альфред Семенович, мы же вам добра желаем, а вы...
– А что, я?
– Ладно, проехали, - махнул рукой Полозов.
Маргарита перестала, наконец, смеяться и повернулась к Трясогузову. Покрасневшее лицо делало Кондрашкину еще красивее и Трясогузову стало так неудобно, что он вообще смеет разговаривать с этой женщиной без ее разрешения, да еще на повышенных тонах.
– Это была вторая часть теста, которую вы чуть не завалили, - сказал Полозов, не глядя на Трясогузова.
– Да какого теста?!
– вскричал Трясогузов.
– Я ни черта не понимаю! Выпустите меня отсюда, а то, клянусь Богом...
– Ну что, что вы сделаете?
– спросила Маргарита, вылупив на него глаза и подступая к толстяку всё ближе и ближе. Альфред отъехал чуть назад. Маргарита остановилась. Трясогузов видел, как Полозов положил руку на ее плечо, как бы останавливая взбесившуюся фурию.
– Ничего вы не сделаете, маленький человечишка!
– медленно выговорила Маргарита, по-прежнему не отрывая своего бешеного взгляда от напуганных глаз Трясогузова.
Полозов всё это время наблюдал со стороны эту ситуацию, никак в нее не вмешиваясь. Альфред только сейчас заметил, что их эксперимент до сих пор продолжается, и когда это всё закончится, он больше никогда не переступит порога того проклятого медкабинета, если только его не принесут туда на носилках.
– Так, всё - хватит!
– крикнул Полозов и хлопнул в ладоши. Маргарита тут же успокоилась и стала прежним человеком - тем самым, которого привык видеть Альфред эти несколько дней: спокойным рассудительным врачом, внимательно выслушивающим жалобы и пожелания пациента.
– Прошу прощения за этот маленький спектакль, - сказал Полозов, - но это было необходимо, чтобы, сначала, вывести вас из равновесия, а потом снова вернуть к вашей норме.
– Какой спектакль, какая норма?
– спросил Трясогузов, держась руками за голову: она еще больше заболела.
– Маргарита, дай ему таблетку, -
Кондрашкина полезла в карман, достала упаковку, и, вытащив из нее таблетку, протянула Трясогузову:
– Это от давления, - сказала она спокойным деловым тоном, - или, как вы люди, выражаетесь, от головы.
Рука Трясогузова остановилась на полпути ко рту, и он вновь посмотрел на Полозова, как на самого опытного в этом бардаке.
– Хватит, Марго, не видишь, пациент снова растерялся?
Кондрашкина спокойно кивнула и убрала упаковку в карман.
"Артисты, черт бы их побрал", - подумал Трясогузов, удивляясь перемене в поведении Маргариты, которая мигом могла перевоплощаться в неведомо кого.
– Ну, что, коллега, пора бы нам закругляться, да?
– спросил Полозов Маргариту. Та, еще раз внимательно посмотрев на Трясогузова, кивнула и они оба пошли к выходу.
Трясогузов развернул кресло, намереваясь поехать вслед за ними, но тут Маргарита повернулась и сказала:
– Через два дня зайдите ко мне в восемь утра, и, пожалуйста, без опозданий.
Альфред кивнул, на секунду забыв о том, в чем только что себе поклялся - не приближаться больше к ее кабинету.
Они вышли из комнаты, оставив дверь открытой.
Трясогузов, тяжко вздохнув, посидел несколько минут. Потом, испугавшись, что дверь может снова "неожиданно" закрыться, поехал к выходу. Выглянув опасливо в коридор, он увидел, как удаляются две фигуры в белых халатах: одна высокая, грузная, а другая немного ниже ростом, с черными волосами и прекрасными бедрами.
– Да уж, - сказал Трясогузов и посмотрел в другую сторону, словно он стоял около дороги, и нужно было глянуть сначала налево, потом - на право. Повернув голову направо, Трясогузов никого не увидел. Пустынный длинный коридор, может быть, в несколько километров, тянулся, как труба, освещаемая изнутри желтым светом ламп, прикрепленных под потолком.
Трясогузов вздохнул и поехал вслед за докторами.
– Эй, меня подождите!
– крикнул он, не надеясь, что они замедлят шаг.
Альфред включил мотор и на полной скорости за пару минут проехал весь путь до лифта, которого уже ждал Полозов. Маргарита, в это время, о чем-то разговаривала с охранником. Как только Полозов увидел подъезжавшего к ним Трясогузова, он что-то сказал Кондрашкиной. Та оглянулась, но ничего ему не ответив, продолжила разговор с охранником ровно до той минуты, пока не пришел лифт.