Ричард Длинные Руки — грандпринц
Шрифт:
Я ускорился до предела, осыпал голема ударами, но лезвие меча проникает не глубже, чем на палец, а он тоже звереет все больше, рев стал остервенелым, все-таки больно, тоже начал двигаться быстрее и бить чаще.
В какой-то момент я подпрыгнул и, ухватив меч обеими руками, обрушил самый сильный удар, на какой оказался способен, в то место, где у всех у нас проходит яремная вена или, проще говоря, сонная артерия.
Острие все-таки просекло это единственное уязвимое место. Оранжевая кровь брызнула мощной осветившей мир струей, голем страшно закричал, ухватился
Я поспешно отступил.
— Ладно-ладно, мужик… Зато видно, что ты тоже человек. Или был им…
Он шагнул ко мне, качнулся и пошел быстрыми шагами. Когда зверь ранен смертельно и все равно помрет, глупо оставаться и драться, я повернулся и побежал со всех ног в сторону выхода, а Бобик понесся рядом, тихий и послушный, хотя глаза стали багровыми, а шерсть встала дыбом.
За спиной слышались затихающие тяжелые шаги, затем грохот, от которого содрогнулись стены.
Я обернулся на бегу, огромное тело лежит вниз лицом, почти загородив весь проход. Под стеночкой протискиваться страшновато, а вдруг этот гад шевельнется и раздавит, я разбежался и, взапрыгнув на тушу, пробежался по ней, уже видя в полутьме неподвижное тело отважного барона.
До него оставалось пару шагов, когда каменные стены пещеры осветились золотым огнем. Сверху, где темнота высокого свода, медленно и красиво спускается золотокудрая женщина с распущенными волосами невесты.
Бобик раскрыл пасть и уставился на нее во все глаза, а по моему жесту торопливо сел, но все так же не сводил с нее взгляда.
Опустилась она возле умирающего величественно и парадно, хотя и несколько тяжеловато. Огромные крылья сложились на спине медленно и величаво, это не бабочка или стрекоза, у крупных экземпляров все движения исполнены царственного величия, и хотя валькирия вовсе не слон, но девушка крупная, с широкими плечами и мощной грудью. В поясе не слишком тонкая, иначе широкие бедра показались бы чудовищными, а так вполне атлетическая фигура.
Она смерила меня недружелюбным взглядом, словно я противник, наклонилась к барону и протянула руки.
— Нет!.. — крикнул я. — Не прикасайся к нему!
Она ответила холодно:
— Он мой. Я отнесу героя в Валгаллу.
— Еще рано, — отрезал я, — ему еще можно помочь!
— Уже нельзя, — ответила она.
Я ухватил ее за руку, не давая взять поверженного. Кисть у нее крепкая и достаточно толстая, почти не женская, хотя для женщины таких пропорций вполне.
Она дернула руку, но я держал крепко, задействовав все мышцы, но лицо старался держать спокойным, дескать, совсем не напрягаюсь, я вообще такой могучий.
— Смотри, — сказал я.
Наклонившись, я приложил ладонь ко лбу барона. Холодок вошел в меня и тут же растаял, в тот же миг я ощутил сильнейший удар ногой под ребра. Меня отшвырнуло на пару шагов.
Я перекатился, вскочил, но валькирия уже смотрит не на меня, а на барона. Он зашевелился, пытаясь приподняться, она приподняла его за плечи, ухватила и, чуть присев, готовилась с силой оттолкнуться от
…но остановилась, помедлила, ее пальцы разжались, и барон рухнул на спину.
Она повернулась ко мне, глаза ее полыхнули бешенством.
— Ты что сделал?
— Подлечил, — ответил я, морщась от боли. — Ты против?
— Его ждал пир в Вальгалле! — сказала она резко. — Героев туда приходит все меньше… А ты лишил дворец, возможно, последнего!
В ее голосе прозвучала такая мука и боль, что я вскрикнул протестующе:
— Как это? Героев, гибнущих за правое… или за то, что считают правым делом, будет множество!.. Ты знаешь, сколько на свете дураков? А сколько будет еще?
— Нет, — сказала она еще резче. — В Валгаллу попадают только викинги, не знающие новой веры!
— Понятно, — протянул я озадаченно, — а христиан забирают ангелы…
— Ты его лишил вечного блаженства, — прошипела она и потащила из-за плеч длинный меч. — Теперь ты умрешь за это…
Я отскочил, поспешно выдернул из ножен свой меч.
— Погоди!.. Нам не из-за чего драться!
— Теперь он проживет долгую жизнь, — заявила она люто, — и умрет дряхлым стариком в постели, не помня своего имени! Таких в Валгаллу не берут!
Я едва успел отпрыгнуть, она ринулась быстрее всех, кого я только видел, но меч я держал наготове и парировал ее удар, хотя в руках отдалось болезненной дрожью.
Она мгновенно пришла в ярость, лезвие ее сверкающего меча слепило меня, как блистающая стена из полированной стали, что обрушивается всей тяжестью.
Я ускорил себя до предела и, хрипя, отбивал бешеную атаку, чувствуя, что держусь просто чудом, никогда еще не сражался с таким бойцом… пусть не слишком умелым, все удары просты и бесхитростны, но бьет слишком часто и сильно, чувствую себя наковальней, по которой бьют молотами четверо, если не семеро.
Я держался, дважды ухитрился нанести ответные удары, а так как я вовсе не в ярости, то оба нашли цель, и всякий раз она отступала на шаг, лицо дергалось от боли, а сузившиеся глаза распахивались в непонимании.
Еще трижды я ударил прицельно и точно, последним сбил золотой наплечник. Он со звоном ударился о мерзлые камни, отпрыгнул и застрял между ними краем.
Глава 9
Ее лицо дернулось, но она преодолела боль и попыталась поднять меч для удара, однако руки не слушаются, а дыхание едва не разрывает ей грудь, как и мне, только у меня это выглядит не так эффектно.
— Ты… ты…
— Я хорош, — сумел выдавить я сипло через раскаленное горячим дыханием. — С этим я согласен. Для мужчины, конечно.
Она смотрела на меня все еще в бешенстве, что испаряется очень медленно, да и то из-за усталости только.
— Ты… великий… воин.
— Да, конечно, — прохрипел я. — Но ты, скажу честно, еще и очень умная.
— Что-о-о?
— Ты сумела выйти из рамок, — сказал я с жаром. — Если я правильно понял… Сломала стереотипы…
Она сказала все так же зло: