Ричард Длинные Руки – гроссграф
Шрифт:
Рыцари снова стали поглощать пищу медленнее, по скорости работы челюстей могу определить, когда врубаются с ходу, а когда задумываются и стараются понять и проверить на соответствие со своими нравственными правилами.
Макс вскрикнул шокированно:
– Сэр Ричард, как можно?
– Всю грязь человек носит в себе, - объяснил я, - мир без человека вообще не знает грязи.
Он пробормотал в смятении:
– Но как пройти через грязь и не испачкаться? Так разве бывает?
– Можно вообще раствориться, - сказал я зловещим
– Ага, страшно? Это смотря кто ты есть в этом мире. В смысле, алмаз или кусок сахара.
Он перекрестился и прошептал торопливо:
– Да будет и дальше над вами милость Господа, сэр Ричард!
Я тоже перекрестился и ответил смиренно:
– Аминь. Ты ешь, ешь! А то все уже перешли на сладкое, а ты холодную рыбу никак не осилишь.
Возвращались с развернутыми знаменами и с бодрой походной песней. И хотя орали не о воинских подвигах, а о бабах, но в песнях главное, как поют, с каким настроем. А так понятно, лучшие песни про коней и женщин, а о подвигах рассказывать лучше в длинных и красочных балладах.
Я едва успел принять рапорт Растера, что и как за время моего отсутствия, как в зал вбежал оруженосец Макса:
– Ваша светлость, к вам гости!
Я поинтересовался рассеянно:
– Лично ко мне? Или вообще? Если вообще, пусть примет барон Альбрехт. Или сэр Растер.
Он переступил с ноги на ногу, лицо смущенное, развел руками:
– Они не к вам лично, но… по вашему делу.
– У нас общее дело, - ответил я.
– Пусть кто-нибудь примет.
Он остался на месте, ответил дрожащим голосом:
– Осмелюсь возразить, но мой хозяин настаивает, чтобы приняли именно вы.
Я сказал недовольно:
– А что с ними такое особенное? Почему Макс так непривычно настойчив? На него не похоже.
Он развел руками:
– Вообще-то ехали не к вам…
– Так в чем дело?
Он договорил:
– Они ехали к барону Эстергазэ. По очень важному делу.
Я насторожился, сказал угрюмо:
– К Эстергазэ?… Хорошо, веди их сюда. Посмотрим, что у них общего с такой сволочью.
Альбер и Растер переглянулись, Альбрехт предложил настороженно:
– Я распоряжусь насчет дополнительной стражи!
Я отмахнулся:
– Да кто что-то задумает недоброе в нашем же замке? Тем более Макс сообщает, что прибыли рыцари.
– А вдруг не рыцари?
– спросил Растер. Поймал мой взгляд, пояснил: - Доспехи можно напялить на каждого.
Альбрехт встал с ним рядом, чем-то очень вдруг похожий, добавил значительным голосом:
– Сэр Ричард, не пренебрегайте! Потеряете осторожность - погибнете. Добро бы только вы, не жалко, но и мы все с вами… понесем ущерб. Некоторый.
– Спасибо за поддержку, - сказал я.
– И вообще за ласковые слова.
Он ехидно ухмыльнулся:
– Не нравится, когда перенимаю вашу манеру? Но главное, как вы сами говорите, чтобы подействовало.
– Подействовало, - согласился я.
– Давайте охрану. Я вспомнил, каких
– На той?
– спросил Растер жадно.
– Значит, все-таки побывали в аду? И кого из наших видели?
Рыцари вошли плотной группой, я сразу ощутил боевую спайку прошедших вместе через огонь и воду, когда без слов понимают, кому с какой стороны держать оборону, и когда готовы драться, пусть даже у противника впятеро больше людей.
Одежда потрепана, латы со следами жестоких ударов, я различил вмятины от топоров и молотов, не говоря уже о длинных царапинах, оставленных мечами.
Остановились, один сделал два шага вперед и тоже остановился. Злое настороженное лицо с плотно сжатыми губами, мощные надбровные кости, узкий нос, поблескивающие в глубоких впадинах близко посаженные глаза. Мне он сразу не понравился, чем-то напомнил герцога Мордвента, который едва не зарубил меня в первый же день.
– Сэр Ричард?
– спросил он с великим сомнением.
– Я граф Дармштадт из герцогства Брабантского. До нас дошел слух, что вы в плену у барона Эстергазэ.
Я охнул:
– Далеко же вы забрались!
– Это вы далеко, - возразил он.
– Сэр Ричард, мы посланы герцогом Годфригом Валленштейном.
Я не сводил с него изумленного взгляда.
– Из самого Брабанта?
– Да.
– Как же вы добрались?
– Как только очистился Перевал, - ответил он с хмурой гордостью, - мы прошли… С нами две трети требуемой суммы, сэр Ричард.
– Суммы?… Простите, о чем вы?
Он прямо посмотрел мне в глаза.
– Барон Эстергазе захватил вас в плен и запросил за вас большой выкуп. Вы этого не знали? Как же так…
Я пробормотал ошарашенно:
– Да, припоминаю, он как-то обронил, что послал требование о моем выкупе. Но я думал, что брешет… Да все так быстро случилось, что ни о каком выкупе речи быть уже не могло.
Он с непониманием смотрел, как я хлопнул рукой по лбу и прикусил язык. Все верно, это для меня последние месяцы были полны приключений на Юге, а здесь все заснуло под снегом. Эстергазэ захватил меня в плен поздно осенью, его посланцы едва успели преодолеть Перевал до того, как дороги скрыло снегом, зиму герцог собирал нужную сумму, а едва весной открылась дорога через Перевал, тут же послал этих людей.
Граф Дармштадт коротко наклонил голову.
– Сэр Ричард, мы торопились, как могли… Знали бы вы, сколько коней мы загнали, торопясь успеть поскорее! Герцог предупредил, что вы не из тех, кто потерпит жизнь в неволе.
Потрясенный, я всматривался в их лица и видел, как смотрят барон Альбрехт, Растер, Макс, Будакер, Митчелл. Лица посланцев измождены, одежда почти превратилась в тряпки, ни один сумасшедший не предположил бы, что эти люди везут огромную сумму денег.
– Вы его неверно поняли, - ответил я с чувством вины, эти люди ехали зря.
– Я в самом деле не из тех… как теперь видите.