Ричард Длинные Руки – гроссграф
Шрифт:
Все это мне понятно, я не ропщу на эту несправедливость. Подумаешь, дети. Помню, как-то цунами или землетрясение их тысячами пожирало, а я как раз ел вкусный такой суп с грибами. И ничего, аппетита не испортило. Даже звук прибавил, чтоб слышнее. А тут одного-единственного придушить, ну, или зарезать, зато какой куш за это причитался! Да я с короной императора враз Царство Божье создал бы на всей планете, все были бы счастливы, инет в каждый дом, а болели бы все только за киевское «Динамо»…
Залы и коридоры остались позади, холодный ночной воздух ожег горящее лицо, как жидким азотом. Массивные
Меня шатало, я стискивал кулаки и не мог понять в отчаянии, что за дурь на меня нашла. Почему не смог, это же так просто, я же раньше мог заставить себя пройти через огонь и воду, а тут надо всего лишь чикнуть ножом по горлу уродливого ублюдка от какого-то пьяного вора-дебила, рожденного такой же дебильной пьяной шлюхой…
Возле моего коня смутно маячила изящная фигура, закутанная по брови в темный плащ. Виднеется только широкополая щегольская шляпа с крупным белом пером.
При моем приближении незнакомец опустил руки, открывая лицо, я кисло скривился.
– Как вы успеваете везде…
– Что быстрее всего на свете?
– спросил он мирно.
– Свет, - ответил я автоматически.
Он покачал головой.
– Не знаю его скорости, но быстрее всего мысль. Думаю, мысленно вы можете оказаться в таких далях, куда ваш свет доберется не скоро… Это и есть ответ на ваш вопрос.
Я поморщился:
– Ну да, это Бога нужно уговаривать, а черту - только шепни… Или только подумай о нем, как он тут как тут.
Он скупо улыбнулся, но сказал очень серьезно:
– Сэр Ричард, вера не становится истиной только потому, что кто-то за нее умирает. Или воспринимает слишком серьезно.
– А что есть истина?
– спросил я и ощутил, что эти слова уже кто-то произносил, причем такой человек, которого я не хотел бы повторять.
Он скупо улыбнулся.
– То, что раньше было кощунством. Вообще все великие истины легче проповедовать, чем исповедовать. Познавая истину, сэр Ричард, не забывайте о правде жизни… Сейчас, глядя на вас, мне кажется, что Господь, создавая человека, несколько переоценил свои силы.
Несмотря на стыд и чувство сильнейшего поражения, я сказал вяло:
– Ошибаетесь, сэр Сатана.
– В чем?
– Во всем, - ответил я зло, - не знаю как, но ошибаетесь. Да, я провалился с тестом. Но у человека есть такое свойство… После катастроф и несчастий он становится только крепче! Это как удары молота по сырому железу. Чем больше бьют, тем крепче кованое железо. Я еще возьму реванш!
Он показал безукоризненные белые зубы в невеселой усмешке.
– Сэр Ричард, вы будете несколько разочарованы, но это в человеке не от Господа, а от меня. Да-да, кое-что я вам тоже дал. И не кое-что, а достаточно много. Может быть, даже больше, чем дал Господь. Да, человека сотворил Он, но сейчас человек - это то, что получилось в результате нашей совместной обработки, ха-ха! Не нравится? Увы, это еще одна неприятная истина. Но все-таки истина. Ладно, сэр Ричард, оставим это… Из случившегося в храме я могу сделать для себя вывод только один…
Несмотря на злость и чувство сильнейшего унижения, я спросил заинтересованно:
– Какой?
– В
Я вспомнил правителей своей страны, как нынешних, так и прошлых - Сталина, Берию, Петра Первого, Ивана Грозного, вспомнил все скандалы с членами правительства, олигархами, продажными СМИ, митингами, стычками на Васильевском спуске, сказал хрипло:
– Все верно. Правители уже… все. И давно.
Он улыбнулся. Глаза вспыхнули, как ночные звезды, от него повеяло уверенностью и силой.
– Скоро так будет и здесь. Вслед за первыми правителями под мою руку перейдут все остальные. Как удельные бароны, так и короли, императоры. Многие и так уже служат мне верой и правдой. Кстати, без всяких ритуалов!… Ладно, оставим это на время. Я просто уверен, сэр Ричард, что к следующему разу вы будете готовы.
– Да я и сейчас был готов, - пробормотал я.
– Странно как-то получилось. И неожиданно. Для меня неожиданно.
Он сочувствующе улыбнулся.
– Как выяснилось, готовы, но не совсем.
– Для меня это полнейшая неожиданность! Я был так уверен…
– Да, я понял, - ответил он серьезно.
– Господь - большой шутник. Подаренная им душа - с сюрпризами. И потаенными уголками. Что в тех закоулках?
Я буркнул:
– Не знаю. Но не думаю, что там что-то ужасное. Он не стал бы вредить своему созданию. А вот конкурент…
Самаэль, улыбаясь, качал головой, но глаза его стали очень серьезными.
– Сэр Ричард, а вы не обратили внимание, что в очень серьезном деле нашего противостояния выслушана только одна сторона? Господь написал книги обоих Заветов. Не так ли?
Он подбадривающе улыбнулся, мы же сообщники, и отступил к стене замка. Глаза заблестели ярко, как вечерние звезды. Все потонуло в этом блеске, затем я некоторое время тупо смотрел в серую кладку, чувствуя во рту горечь сокрушительного поражения.
Оставив коня слугам и велев только поводить во дворе, чтобы чуть остыл после бурной скачки, я торопливо поднялся в покои. От двери встретил мягкий ласковый свет магических свечей, странный в замке запах свежих лесных ягод. Пламя не колыхнулось, когда я прошел рядом, на столе призывно искрится отборный виноград, на широком блюде разложены южные сласти, а в узкогорлой вазе дивные цветы с ярко-красными лепестками, длинными, как листья камыша.
Еще несколько ваз расставлены в углах комнаты, в прошлый раз их вроде бы не было. Аромат нежный, ласково-печальный, совсем не чувственный, какой я подсознательно уже жду от этого мира.
Лук Арианта сиротливо стоит у изголовья, тихий и печальный. Я всегда ставлю меч с одной стороны, лук с другой, но меч постоянно беру с собой, а лук в этот раз не покидал комнату.
– Я тебя люблю, - прошептал я, - и сейчас вернулся именно за тобой.
Он сразу потеплел в моих пальцах, я забросил его за плечи, там он устроился уютно и старался держаться как можно удобнее для меня, чтобы не беспокоить и не напоминать о себе до тех пор, пока не придет в нем необходимость.