Ричард Длинные Руки – майордом
Шрифт:
– Разговор будет трудным, – предупредил он.
– Я ему ничего не должен, – сообщил я. – Так что могу говорить строго по делу, без всяких эмоций.
В сторонке прозвучали звуки музыки, приятный женский голос запел игривую песенку. Группа бродячих актеров прямо на булыжной мостовой устроили представление: худой и жилистый мужчина поднял на плечи троих коллег, им на плечи встала девушка и ловко жонглировала деревянными булавами. Еще один ходил вокруг них на руках, смешно дрыгая в воздухе ногами.
Мужчина все еще держал пирамиду, а тот, что ходил на руках, взял шляпу в зубы и пошел по кругу. Кто-то бросил монетку, кто-то положил булочку, а кто-то весело плюнул и загоготал, довольный шуткой. Я бросил серебряную монету, актеры ахнули и благодарили долго-долго и даже предложили сыграть для меня еще или исполнить любые мои желания.
Я отмахнулся, они удалились, не переставая благодарить и кланяться. Ришар спросил с любопытством:
– Что вы так переменились в лице? Актеры что-то напомнили?
– Да вот не знаю, – сказал я честно, – хорошо или плохо, если бы они вот так и остались… Актеры, я имею в виду.
– Сэр Ричард… простите, не понял.
Я отмахнулся.
– Да это так, мысли вслух. Пройдет время, актеры будут богаче нынешних лордов, а лорды будут беднее этих актеров. И слава будет за актерами, и дети рыцарей будут мечтать стать актерами… Что-то в этом есть хорошее… искусство, дескать, побеждает, но сколько же дряни… И вот не знаю, если бы я мог все остановить или повернуть на другую дорогу… благо ли было бы? И правильно ли…
Он выпрямился, почему-то побледнел и посмотрел на меня почти с суеверным ужасом.
– Сэр Ричард… не заглядывайте так далеко! Только Господь наш зрит, что ждет его овец.
Я не успел ответить, в нашу сторону несся на взмыленном коне, высекая подковами длинные шипящие искры, гонец в цветах отряда сэра Норберта.
– Сэр Ричард! – прокричал он. – Сэр Ричард!.. Мой господин велел разогнать поклоняющихся еретиков… даже не еретиков, он даже не знает, отступники это или язычники…
Я спросил быстро:
– Где поклоняются? Если на поляне…
– Нет, – выпалил он, – там храм. Говорят, что храм самого Терроса.
– А это еще кто? – спросил я высокомерно. – Почему не знаю?
Он ответил виновато:
– Да кто из нас мог знать? Говорят, Террос – Темный Бог. Правил здесь тысячу лет назад. По старым легендам, его повергли другие боги, заточили в камне, а тот опустили в преисподнюю. И был мир хорош и светел…
– А где те боги? – спросил я и огляделся.
Он ответил послушно:
– По тем же легендам, они то ли ушли, то ли погибли в Великих Войнах… Хотя боги погибнуть не могут, так что, скорее всего, ушли…
Я сказал саркастически:
– А Темный Бог, значит, остался? Хороши победители…
Он развел руками.
– Не все могут предусмотреть и боги. Даже над ними есть рок, судьба, фатум.
– Язычники, – проворчал я. – Дикари-с!.. А вот над нами никакого рока. Ладно, разогнал он, а что с храмом?
– Храм стоит, – ответил он быстро, – но там есть еще дверь в подвал. Заколдованная! Мы пробовали открыть, но не сумели. Местные говорят, что по ночам оттуда вылетает огромная стая летучих мышей.
Я проворчал:
– Как же они двери открывают?.. Ладно, показывай дорогу.
Граф Ришар сказал с беспокойством:
– А надо ли вам туда лично? Зигфрид, Теодорих, Ульман – сопровождайте своего лорда! И копейщиков с собой возьмите. И лучников. Нет, если в подвал, лучников не брать, но арбалетчики не помешают… Впрочем, солнце уже на закате. Не лучше ли отложить на утро?
Предвечернее солнце полыхает страшно и зловеще, предрекая беду и заставляя тревожно сжиматься сердца. Уже над самым краем земли, а больно смотреть, словно все еще в зените. Когда опустилось, огромное и косматое, облака в небе вспыхнули с новой силой, будто в них перелилась яростная мощь светила.
Небо оставалось алым, а облака в нем застыли тяжелые, пропитанные кровью небес. Землю покрыла подобно пеплу Помпеи размытая серость, очертания стали нечеткими, и только в небе ярче и зримее начала проступать бледная, словно сотканная из тумана луна.
Откуда, прознав, что еду проверить капище Темного Бога, явились также Асмер и Бернард, немного непривычные в изящных доспехах южного кроя.
– Не слишком отрываю, – с беспокойством осведомился я, – от пирушки? Там сейчас самое интересное…
Асмер оглянулся на костры, хитро улыбнулся.
– Да, я слышал, что сэра Растера просили поучить, как обращаться с гарпиями. Бернард хотел было остаться…
– Это ты хотел! – взревел Бернард оскорбленно. – Сэр Ричард, ну что он меня всегда обижает!
– Ты еще не привык к его шуточкам? – удивился я. – Ладно, поехали. Зигфрида, Ульмана, Теодориха знаете?..
Когда мы выезжали через ворота, послышался крик, нас догнал на муле отец Дитрих в сопровождении двух священников.
– Сын мой, – сказал он ясным голосом, – ты идешь в опасное место. Мы тебе поможем.
Бернард прорычал с неудовольствием:
– Святой отец, с нами мечи. И топоры.
– В том месте молитвы будут сильнее, – ответил отец Дитрих кротко, но с такой силой, что никто больше не проронил ни слова.
За пределами городской стены тянутся постройки, что не вместились в черту города, бесконечная огромная деревня, чем вообще-то и являются все средневековые города. Здесь разве что дома помельче, да садов побольше, а еще множество огородов, где пешеходные тропки именно протоптаны, а не проложены «как положено».