Ричард Длинные Руки – майордом
Шрифт:
– Темно, – проговорил он. – Тихо…
– Затаились? – спросил Бернард.
– Не знаю… Сэр Ричард?
– Отойди, – сказал я.
Он отпрыгнул, я швырнул молот. Еще две глыбы влетели в темноту, я поймал за рукоять и повесил на пояс. Теодорих первым шагнул в темноту, исчез, только слышно было, как топает тяжело и тихонько ругается.
Бернард и Зигфрид поспешили следом, я едва успел швырнуть впереди них шарик света. Асмер влез следом за мной, за спиной я слышал сопение ратников и тяжелые вздохи священников.
Шарик света плывет вдоль изъеденных кавернами стен, сталактиты по
– Здесь еще одна дверь!
Я быстро пошел на голос, на ходу снял с пояса молот. Теодорих ощупывал дверь, что очень неосторожно, двери бывают всякие, на этой тоже ни замка, ни запоров, ни замочной скважины.
– Отойди.
Он отпрыгнул, молот с оглушительным звоном ударил в дверь. Я ожидал, что отпрыгнет, однако дверь провалилась вовнутрь вместе с косяками. Загремело, мы все ждали с оружием наготове, но из темноты не доносилось ни звука.
Отец Дитрих шагнул к пролому. Я ухватил его за рукав.
– Осмелюсь напомнить, священники должны входить в такие двери вторыми, а выходить в случае опасности – первыми.
В лицо пахнуло сыростью и дождевыми червями. За проломом оказались снова каменные ступени, только не такие широкие. За моей спиной замешкались, зажигая факелы, я создал шарик света поярче, по обе стороны заблистали серые плиты, жемчужно блестят капельки росы.
– Не отставайте, – велел я.
В стенах торчат ржавые держаки под факелы, ступени стерты посредине, словно по ним сотни лет ходил один человек. Или не один, но по одному, так как рядом камень выглядит как новенький.
Ход привел к массивной двустворчатой двери, с толстыми запорами, сильно тронутой ржавчиной, зеленью, коррозией. Отец Дитрих сразу принялся ощупывать, бормоча молитвы. Его священники шарили снизу доверху, под их пальцами сухо щелкали мелкие синие искры, на металле иногда проступали некие знаки.
– Не получается пока, – сказал отец Тартарий. – Но есть надежда… Господь поможет!
Я снял с пояса молот.
– А мы поможем Господу.
Они шарахнулись в стороны, я указал на ступеньки, все поспешно вернулись и поднялись выше. Молот вылетел с ощутимым в плотном воздухе шорохом. Звякнуло так, словно загудел весь грот, будто мы оказались под куполом гигантского колокола. Зазвенело в черепе, священники и стражи присели и зажали уши. Дверь вздрогнула, но устояла, но запоры согнулись, два повисли и болтаются сломанными концами.
Брат Уллий опомнился первым, я не успел еще повесить молот, как он сбежал вниз и налег на дверь. Еще трое стражников уперлись плечами, ноги заскребли по каменным плитам пола. Половинки двери заскрипели и раздвинулись. Пахнуло могильным холодом, открылось просторное помещение с низким потолком, множество толстых колонн, поддерживающих свод, оттуда льется странный синеватый свет. Настороженно осматриваясь, я сделал шаг, другой.
– Берегитесь! – вскрикнул священник за моей спиной.
Из темноты, что на той стороне зала, со зловещим шорохом в нашу сторону неслась плотная стая летучих мышей, как я решил сперва, но это оказались не мыши, а гарпии. Священники громко и четко читали
Я поспешно опустил забрало и открыл стрельбу из двух болтеров. Факелы погасли, свет дает только мой огонек, шелест крыльев становился все тише, а молитва все громче, хотя вряд ли так уж работала молитва: летучие твари падали на пол либо рассеченные мечами, либо пронзенные стальными стрелами арбалетов, либо с рваными дырами от моих болтов.
Когда остались только бьющиеся на полу в судорогах твари, я огляделся, сменив болтеры на меч Арианта. Со всех сторон слышалось хриплое дыхание и сдавленные вздохи.
– Раненые есть? – спросил я. – Много?.. Хорошо, пусть возвращаются.
– Только с вами, – донесся из темноты суровый, но твердый голос.
– Я пойду дальше.
– Мы тоже, – ответил голос и добавил угрюмо: – Если для сэра Растера ничего не оставили…
Другие голоса слились, но смысл я понял, верность сюзерену в действии, и, взяв меч на изготовку, пошел через зал в тьму, откуда вылетели гарпии. Огонек поспел туда раньше меня, темень расступилась, таинственно блещет металлической крошкой каменная стена, а вдоль нее тянутся стеллажи с множеством тиглей, колб, засушенных растений, черепов животных, рыб и птиц, склянок с жидкостями неприятного вида и еще более гадостного запаха.
Пока я быстро окидывал взглядом полки, вдруг да что-то знакомое, подошли Зигфрид с Ульманом.
Зигфрид спросил:
– Как с этим?
Ответил за меня Ульман, демонстрируя удивительную для такого гиганта сообразительность:
– С нами инквизиторы, не заметил?..
– Ага, – сказал Зигфрид с некоторым сожалением. – Не порадуем нашего Логирда…
Приблизился отец Дитрих, суровый и взъерошенный, сказал резко:
– Быстрее уничтожьте все это дьявольское… да, дьявольское!
Теодорих первый подскочил к полкам и принялся все громить и уничтожать, отец Дитрих сказал мне встревоженно:
– Раны рыцарям и кнехтам залечили, но, увы, сын мой, силы священников на исходе… Враг оказался силен.
– Надеюсь, – ответил я, – мы уже закончили чистку этого богомерзкого места.
– Я тоже…
Он оборвал себя на полуслове, я увидел ужас в его глазах. Тут же совсем близко, по ту сторону стены раздался чудовищный рев, от которого зазвенело в ушах. На стене отпечаталась ветвистая черная молния: извилистые трещины, похожие на грязные корни огромного дерева, лишь мгновение были трещинами, затем камни… нет, вся стена рухнула в нашу сторону!
Зигфрид повалил отца Дитриха и рухнул сверху, упираясь руками в пол. Каменные глыбы прокатились по его стальному панцирю с жутким скрежетом, по всему помещению взвилась серая удушливая пыль, а камни сбивали с ног рыцарей и кнехтов.
Я слышал крики боли, скрежет и лязг, но не отрывал устрашенный взгляд от неясной фигуры, задевающей головой потолок, что вынырнула из облака пыли и двинулась вслед за камнями. Чудовищный огр, весь покрытый серой каменной крошкой, втрое шире, чем обычные огры, сам похожий на ожившую скалу.