Ричард Длинные Руки – принц императорской мантии
Шрифт:
Азазель спросил ангела ехидно:
– Наступление провалилось?
– Не совсем, - ответил тот быстро, - просто никто не ожидал такого отвратительного отпора.
– Да, - согласился я, - отпор всегда отвратителен. Тем более ангелам! Как можно противиться ангелам? Вы же силы Добра? Правда, на той стороне тоже ангелы. И тоже за Добро. Только другое.
Посланец вскрикнул:
– Ваше Величество!.. Михаил велел сказать вам, что вы должны немедленно взять отряды смертных и…
– Погоди, - прервал я отечески строго.
– Это тебе он велел, а не мне. Речь хоть когда-то шла о подчинении человека ангелам?
Он пробормотал:
– Не знаю…
– Ну вот, - укорил я еше ласковее, - а вякаешь. И ваше… ничего не перепутал?.. Людей Михаил изначально отказался брать.
Азазель злорадно заулыбался, ангел вскрикнул:
– А сейчас люди нужны!
Я сказал веско:
– Такие сложные вещи так просто не делаются. Тем более когда задействованы разные виды войск с разными возможностями. Сперва решается на дипломатическом уровне… Ладно, ввиду ситуации, близкой к чрезвычайной, но пока еще не ставшей ею, подумаем сразу. Во-первых, наступление людей нужно готовить загодя. У нас почему-то крыльев нет, хотя в душе мы крылаты и залетаем иногда так, что мало не кажется… Чому ж мени, Боже, ты крыла не дав, я б землю покынув и в небо злитав…
– Но, Ваше Величество!
– Я не могу, - сказал я веско, - повести моих воинов в такие места, которых и на картах нет! Там половину армии потеряю еще по дороге… Нет уж, я своих людей берегу, это не какие-то пернатые. И у нас нет сорок девять миллионов голов.
Ангел вскрикнул:
– Миллионов двенадцать уже погибло в общей сложности!
Я сказал восхищенно:
– Вот это размах! Вот это масштабы… За первый день битвы - двенадцать миллионов официально, а на самом деле больше! Люблю такие битвы, если сам в них не участвую. В самом деле, миллионом больше, миллионом меньше, зато какие грандиозные баталии! Будет работа всяким рубенсам… Порхай взад и передай, что начну ускоренную мобилизацию сил, а он пусть отведет армию на заранее разведанные позиции. Он, это ваш аргистратиг, хотя я бы его чуточку понизил. Или наложил ему взыскание в сумку.
Азазель сказал саркастически:
– Заранее разведанные? Михаилом?
– Ах да, - сказал я, - он же небесный стратег, даже архистратиг, а это не совсем то, что стратег. Хорошо, пусть укрепятся на захваченных позициях и ожидают подкреплений.
Ангел сказал с надеждой:
– Все передам!
– Защищаться легче, - сообщил я удивительную новость.
– Мы подойдем, как только. Так и прочирикай!
Он кивнул, чуть приподнял культяшки крыльев. Вспыхнул свет, Азазель даже не взглянул на опустевшее место, поинтересовался с интересом:
– Пойдешь?
– Обстоятельства меняются, - признался я.
– Надо идти. Спасать Михаила… это же такой щелчок по его точено-римскому носу!
Он усмехнулся:
– А как соберешь армию? Пойдешь с теми, что охраняют холм?
– Ну да, - сказал я саркастически.
– Кто знает, вдруг вся эта война была затеяна, чтобы отвлечь охрану от скардера?.. Кто вас, ангелов, знает, вы ж такие умныя…
– Тогда как?
– Обойдется, - отрезал я.
– Я не отправлю отряд в мясорубку, где гибнут миллионы.
– А что на уме?
– спросил он.
– Тебе, похоже, даже нравится ситуация. Засиял весь!
– Нравится, - признался я.
– Эти небесные легионы слишком уж…
– Дворцовая охрана, - пояснил он с ухмылкой.
– Не насмотрелся еще, какая она в дворцах земных королей? Все красавцы, пригодные только услаждать взор таких же придворных. И, конечно, абсолютно непригодные в бою. А когда-то, помню, в дворцовую охрану брали лучших воинов.
– Время становления королей, - согласился я.
– В дальних северных королевствах еще так, по старинке. Но чем ближе к югу… Пусть немножко потреплют как ангелов, так и самого Михаила.
– Дашь им время?
Я покачал головой:
– Дал бы с удовольствием. Но у самого его нет. Займешь?
Он развел руками:
– Это единственная в мире ценность, которой нельзя поделиться. Я чем-то могу?
– Не сейчас, - ответил я.
– Но тебе уготована особая роль.
Он насторожился, проговорил почти мрачно:
– Я всегда, ты знаешь, был против уготованного.
– Это я и учел, - сказал я.
– Не дашь коня на поездку?
– Наши кони, - ответил он уклончиво, - подчиняются только нам.
Я со вздохом протянул руки перед собой, сосредоточился, выждал, когда кончики пальцев уловят холод черной короны.
Азазель наблюдал внимательно, посоветовал:
– Упражняйся больше.
– И что?
– Сможешь, - объяснил он, - призывать эту штуку прямо на голову. Хотя даже у меня мороз по шкуре, когда ее вижу. Как ты только…
– Человека Господь создавал на вырост, - пояснил я значительно.
– Пока что я еще личинка, так сказать. Червячок! Гусеница. Надеюсь, красивая и мудрая. Но вот когда вылезу из кокона…
Наверное, я произнес чересчур замогильным голосом, Азазель зябко передернул плечами.
– Боюсь и представить, - сказал он осевшим голосом.
– Мир будет другим, - заявил я значительно.
– Каким?
– спросил он.
Я огрызнулся:
– Ты спрашиваешь у личинки?
Он усмехнулся одной половинкой рта, получилось криво и тревожно.
– Ах да, ты еще личинка… В общем, научишься призывать корону прямо на голову - это выигранные минуты, что могут спасти шкуру. Особенно тебе, ты в такое вляпываешься…
– Спасибо, - сказал я.
– У нас за крупное не благодарят, а вот за мелочи…
Он улыбнулся чуть шире, но все еще тревожно. Я поднял корону обеими руками и чуточку торжественно возложил на чело. Когда двумя руками, то всегда выглядит торжественно, а когда торжественно, то простая голова превращается в чело, хотя чело вообще-то лоб, а выя это шея.
И почти сразу увидел в серо-плоском тумане скачущего на огромном коне могучего рыцаря в доспехах с ног до головы и даже с опущенным забралом.