Риэго
Шрифт:
Что же нужно делать, чтобы парализовать союз темных сил?
Велика была популярность Риэго в массах городского населения. Но эта любовь к герою революции пугала и раболепных и умеренных. Больше того, она рождала неприязнь к нему даже среди политических деятелей одного с ним лагеря.
Кирога, ставший депутатом кортесов, не останавливался перед клеветой, чтобы очернить своего недавнего соратника. Не отставал от него и весьма влиятельный в кортесах и среди масонов Алкала Галиано, при всяком удобном случае заявлявший об опасности для дела свободы чрезмерной
Ненависть с одной стороны, зависть — с другой… Герой Кабесаса чувствовал, насколько ложно его положение: большая популярность без подлинного влияния. Риэго не мог оставаться безучастным при виде того, какая огромная опасность угрожает конституционному режиму. Нужно было избавить Испанию от Фердинанда и его окружения! Но как сломать многовековой трон, не подставив страну под удары Священного союза?
Казалось, судьба посылает испанским революционерам союзника. В 1821 году в Сарагосе укрывался от преследований полиции Людовика XVIII видный французский карбонарий Кюньо де Монтарло, автор грандиозных политических планов освобождения Европы от гнета Священного союза. Монтарло сделал шаги к сближению с капитан-генералом Риэго. Знакомство двух революционеров вскоре закрепилось их политическим единомыслием.
В тайном карбонарском кружке, созданном Монтарло, приняли участие и другие французские эмигранты-карбонарии, а также несколько ближайших друзей Риэго. Здесь зародилась мысль о создании федеративной испанской республики. Мнение большинства склонялось к тому, что следует сначала вызвать к жизни республиканское движение во Франции, а затем объединить силы французских карбонариев и восторженных Испании, чтобы одновременно покончить с монархией в обоих королевствах.
Планы сарагосских карбонариев зрели, однако, в недоброе время. В Испании стремительно нарастала реакция.
В начале марта Фердинанд уволил в отставку правительство Аргуэльеса и назначил новых министров во главе с крайне умеренным либералом Фелиу.
В отличие от Аргуэльеса, боровшегося на два фронта — против восторженных и против раболепных, Фелиу сосредоточил всю силу своих ударов на радикальном движении. Он сменил капитан-генерала Мадрида, назначив на этот важный пост вернувшегося из американских колоний генерала Морильо, а политическим начальником столицы сделал бригадира Сан-Мартина. Оба эти генерала были известны своими реакционными настроениями.
Особенно ненавистен был новому правительству капитан-генерал Галисии Мина, душа революционных обществ этой провинции. Когда Фелиу попытался сместить его, отважный герильер перешел к открытому неповиновению. Мину поддержали все воинские части Галисии.
Вспыхнули волнения и в богатейших провинциях Испании — Каталонии и Андалузии. Севилья и Кадис отказались подчиняться приказам «двуличного Фелиу» и прогнали прибывших к ним ставленников нового правительства. Патриоты Кадиса уже начали восстанавливать городские укрепления и мобилизовать верные конституции войска.
Отовсюду в кортесы
Но революция, которая прошла мимо жизненных, кровных интересов подавляющей массы испанского народа, крестьянства, оказалась теперь перед грозной опасностью. Невежественные крестьяне, отравленные религиозным дурманом и слепо повинующиеся своим падре, собирались в вооруженные банды, творившие волю контрреволюционной Апостолической хунты.
Это апостолическое «воинство» начало борьбу «за короля и веру». Командовали им всякие проходимцы, которые разрешали своим солдатам безнаказанно грабить. Во многих местах к этому сброду присоединялись солдаты городских гарнизонов.
Апостолические банды стали блокировать города, и вскоре в крупнейших центрах начал ощущаться недостаток в продовольствии. Когда «солдаты веры» наталкивались на отряды конституционных войск, они применяли старые методы герильи — обращались в бегство, рассыпались по лесам, уходили в горы.
Мина, командовавший в Галисии значительной армией и опиравшийся на города своей провинции, не решился все же на одновременную борьбу и с апостолическими бандами и с властями Мадрида. Он вынужден был вскоре покинуть свой пост.
Неудача Мины поколебала андалузских патриотов. Революционеры столицы, скованные репрессиями, оставались пассивными свидетелями событий, не решаясь предпринять что-либо.
Так в треугольнике, революционеры — правительство — реакция-осенью 1821 года победа досталась правительству. Фелиу всюду смещал местные власти и назначал верных ему людей.
Архиепископ Сарагосский разъезжал по епархии, открыто призывая свою паству к контрреволюционному мятежу. Он распускал провокационный слух, будто капитан-генерал Риэго собирается взорвать собор богоматери дель Пилар — весьма чтимую верующими святыню. Риэго вынужден был без конца заглядывать в разные глухие углы Арагона, чтобы опровергать ложь князя церкви.
А в Мадриде уже решили заменить его угодным правительству человеком. 29 августа король предписал отставить Риэго как «чрезмерного либерала и демократа». Пост капитан-генерала Арагона получил Мореда — в прошлом сподвижник кровавого Элио.
Возвращаясь из очередной поездки по провинции, Риэго приближался со своим эскортом к Сарагосе. У городских ворот ему преградил дорогу начальник гарнизона. Офицер протянул Рафаэлю пакет:
— Генерал, я имею распоряжение не впускать вас в город!
Риэго прочел бумагу. Мореда сообщал генералу Риэго, что он смещен с поста и ему предписывается немедленно, не заезжая в Сарагосу, проследовать в Каталонию, в город Лериду.
Рафаэля возмутила оскорбительная форма отставки.
— Полковник, вам известно, что я капитан-генерал Арагона?