Рифейские горы
Шрифт:
Он не договорил, смутился, опустил голову, сидел, ждал ответной насмешки Кэй-дара. Но тот почему-то промолчал, и Лидас, подняв глаза, понял, почему.
В проходе между койками, застеленными шкурами, топтался ребёнок, забрёл сюда из комнаты семейных. Лидас узнал в нём сына Торвина, раба-конюха из царской конюшни.
Мальчишка всю зиму болел, только-только на ноги начал подниматься, ему уже почти два года, а на вид не скажешь. Но смышлёный не по возрасту. Он и сейчас, привлечённый их голосами, прошлёпал босиком по земляному холодному полу, стоял, держась обеими руками
Лидас поднялся, подхватил мальчика одной правой рукой, заговорил с ним на аранском довольно бегло.
А Кэйдар опустил подбородок на стиснутый кулак, задумался, краем уха слышал ещё голос Лидаса из соседней комнаты:
– Дарима, твой Таргат у нас объявился!.. Пол ледяной, смотри, простудится ещё...
А твой Тавиний сейчас так далеко, в другом мире остался. Как он там, твой маль-чик? Твой самый лучший на свете мальчик... Подрос уже, наверно, тебя не узнает при встрече... Интересно, кто сейчас за ним присматривает? Ирида-то, наверняка, со своей вольной из Каракаса подальше подалась...
А она была ему лучшей нянькой... родная мать... Кто бы мог подумать? Это после того, как она его ненавидела... Нет, она не уйдёт без него. Ты же и сам так думал. И всё равно почему-то составил документ. Что это было? Прощальный подарок? По-следняя попытка загладить свою вину за прежнюю грубость? А может, ты просто хотел проверить её саму? Уйдёт - или останется? Что сильнее в ней, любовь к ребён-ку или желание быть подальше от тебя?
Мы не всегда даже сами себе можем объяснить свои некоторые поступки. Навер-няка, и этот был одним из таких.
А Лидас хорошо тут обжился, всех по именам знает, среди рабов, как рыба в воде, и не скажешь, что царевичем рос.
Откуда в нём это?
И на аранском не хуже любого арана.
Кэйдар думал о Лидасе без зависти, наоборот, иногда его терпение и покорность раздражали, злили даже, а иногда к зятю просыпалось незнакомое чувство уважения. За эту его дипломатичность, за умение с любым наладить контакт, за знание всех тонкостей крестьянской жизни.
Одно ясно точно: тебе здесь одному, без Лидаса, никогда бы не выжить. Вдвоём легче, вдвоём веселее как-то, что ни говори.
С попутчиком дорога короче вполовину, так, кажется, говорят.
Значит, придётся терпеть, пока у твоего попутчика рука не срастётся.
* * *
Из всех богов, известных людям, араны почитали богиню-Мать, и этим они были близки марагам. Создательница мира и всего живого в нём, Она породила первых людей, прекрасных, могучих, сильных и мудрых, "перворождённых", то есть аранов. Их Она и посетила, благословив долину и её жителей своим присутствием.
Помня об этом, араны берегли свою кровь в чистоте, и поэтому, несмотря на то, что были древнейшими на Земле из людей, самыми первыми, они сохраняли свой облик таким, каким создала его Богиня: все они были светловолосыми и сероглазы-ми, с правильными, даже красивыми чертами лица.
Древнейшие из людей гордились своим божественным происхождением, все дру-гие народы, для них "ми-араны", могли быть только их рабами.
Богиня-Мать,
Араны почитали Его наравне с Девой-Матерью, так же, как и Он, носили длинные волосы, и помнили данный Богом-Сыном зарок: не выходить за каменные пределы мира. Стена гор, протянувшихся на юге, стала границей мира, известного аранам, хотя это не мешало им ходить в северные и даже восточные земли. С тамошними племенами они и воевали, и торговали. Поэтому про аранов знали вайдары, назы-вающие их величайшими из людей.
О том, что за стеной гор, тщательно охраняемой Мохом, тоже могут жить люди, араны даже не задумывались. До тех пор, пока именно с той стороны к ним не спус-тился человек. Такой же, как и они сами. Внешне он не отличался от перворождён-ных, был так же высок ростом и красив лицом, был светловолосым и сероглазым, был молод и смел, как юный сын Моха, солнечный проводник и лучник Сакрас.
Он и назвался именем, созвучным именам всех мужчин царского рода, - Дайанор.
Его появление многие посчитали чудом ещё и потому, что необычный чужак-пришелец победил в ритуальном поединке одного из царевичей и нынешнего царя Даймара.
Айвар внимательно слушал своего лекаря, боялся пропустить хоть слово из не-спешного рассказа арана. Тот осторожно прощупывал рёбра и саму рану, надавил чуть сильнее там, где держалось воспаление, и, перебивая свой рассказ, спросил:
– Больно тут?
Айвар не ответил, просто кивнул, болезненно поморщившись. Пальцы впились в мягкую волчью шкуру, укрывающую его до пояса.
Старик аккуратно тряпицей собрал выступившую нечистую кровь, принялся при-лаживать новую повязку.
– Дальше... что было с ним дальше?- чуть слышимым шёпотом выдохнул Айвар, чувствуя каждое прикосновение арана.
– Дальше?- старик усмехнулся, скосив глаза, глянул на наколку на груди своего подопечного.- Мы узнавали его всё больше, а он всё больше узнавал наш язык. Как необычный гость, он имел полную свободу, со многими общался. С кузнецами осо-бенно, с ювелирами, с мастерами-оружейниками... Я сам лично знал его, этого Дай-анора. Он три года прожил среди нас... И он не был посланником Моха, он был вором...
При этом слове Айвар брови свёл, а старик-аран подумал, что причинил ему боль неосторожным движением.
– И тут болит тоже?- спросил встревоженно, но руку не отдёрнул.- Что поделаешь? Рана глубокая, нечистая рана, горячая... Благодари Владычицу, что жив остался... И проболеешь ещё долго...
Айвар головой мотнул нетерпеливо, требуя продолжения, спросил:
– Человек этот... Что он украл у вас?
– Любопытный ты, парень,- улыбнулся аран, но не дружелюбной показалась эта улыбка.- Про земляка своего всё знать хочется? Этот ми-аран по наивности своей сам всё про себя рассказал... Не был он посланником бога. Обычный мараг. Да, мараг! Он сам так называл себя... Небольшое племя в горах, по другую сторону перевала...