Рифейские горы
Шрифт:
Работа не казалась Айвару сложной, он только куртку скинул, закатал до локтя ру-кава. Через минуту они с араном уже в два молота стучали на наковальне, каждый со своей стороны.
Удар молотком, ещё один - и размягчившееся железо расплющилось. Повернув подкову боком, Айвар точным ударом выровнял шип. Несложно, да и руки, руки помнили, а ведь столько времени уже прошло, почти два года с тех пор, как послед-ний раз работал в кузнице.
Ковка подков, гвоздей, наконечников для стрел, всякой другой мелочи - с этого ты начинал мальчишкой,
Они бойко стучали в два молотка. Аран посматривал на Айвара, тот чувствовал на себе его взгляд. Каждый со своей заготовкой управился одновременно, и пока Айвар ворочал в остывающих углях последнюю подкову, аран взялся проверять его работу. Покрутил в загрубелых пальцах ещё горячую подкову, похвалил, видя, что придрать-ся не к чему:
– Неплохо. Неплохо для ми-арана...
Айвар усмехнулся, убирая тыльной стороной ладони сырые от пота волосы, ме-шающие видеть. Любимые слова Айгамата. Тот постоянно сравнивает и постоянно удивляется, когда убеждается в том, что не всё дано одним лишь перворождённым.
– Это просто! Мальчишечья работа...
– А ты, смотрю, и кузнечному ремеслу обучен. Не только мечом махать...
Айвар плечом повёл, не ответил никак на эти слова. Пока доводил до ума послед-нюю подкову, кузнец стоял посреди кузни, смотрел, произнёс, пропуская Айвара к чану с водой:
– Удары так аккуратно кладёшь... Как ювелир прямо.
Айвар рассмеялся.
– Подкова не кольцо, её не сломаешь,- согласился с хозяином кузницы, а потом по-яснил:- Болит ещё, когда ударяешь.- Повёл правой рукой - затянувшаяся рана ото-звалась внутренней болью.
– Понятно,- аран улыбнулся, небольшая русая борода казалась тёмной от угольной пыли и копоти, а зубы блеснули приветливой белизной.
Айвар взялся за ремонт ведёрной ручки. Обратной заострённой стороной молотка выбил перетеревшиеся заклёпки, прилаживал новые, когда в дверном проёме, засло-няя свет закатного солнца, появился мальчик лет десяти. Не успел заговорить, как кузнец сам спросил:
– Где мой Астасий? Я его как к дяде Дайвису послал, так он и пропал...
– На сегодня всё сказали, отец. Все за столы уже садятся. Мама за тобой послала...
– Ладно, передавай: буду сейчас.
Мальчишка с места сорвался, бегом помчался.
– Сорванец,- ласково ругнулся аран. Видно было по лицу и по голосу, что сыном он гордится.- Ты сам-то не торопишься? Тебя Айгамат не потеряет?- Сняв фартук, он умывался потеплевшей водой из чана, плескал на грудь и на спину, смывая пот и грязь. Айвар головой покачал задумчиво, сам глаз не поднял, крутил ведро, прове-ряя, ладно ли держится ручка.
– Ты, парень, смотрю, не из болтливых,- заметил аран, вытираясь захватанным по-лотенцем.- или язык наш плохо знаешь? Как зовут-то тебя, мараг?
– Айвар, сын Дианора,- Айвар наконец-то поднял глаза на кузнеца. Тот в полотня-ной рубашке с расшитым
– А я - Дайгас-мар,- представился кузнец с достоинством.- Давай,- Бровью повёл в сторону чана,- и ужинать со мной пойдёшь. Я тебя сегодня приглашаю. Гостем моим будешь.
Отфыркиваясь с удовольствием, Айвар плескал в лицо водой с обеих ладоней, тщательно мыл руки и думал: "Дайгас-мар - это, значит, из рода Дайев, сын Дайма-ра. А Даймар - это царь, как помнится, царь всех аранов. Ты же, дурень, полдня с царевичем провёл, работал с ним за наковальней и понятия не имел, кто перед тобой. А сейчас сын царя тебя за один стол с собой зовёт, не гнушается. Это ж честь, вели-кая честь! Грех от такого отказываться."
Дом у царя Даймара со стороны показался прямо-таки огромным. Высокий, из толстенных брёвен, с фундаментом из камня, с крытой дёрном крышей. Он не был похож на те небольшие дома из камня и глины, какие строили себе мараги, не распо-лагавшие достаточным количеством строевой древесины.
Дом имел две входных двери, и посередине был разделён глухой перегородкой. В одной половине, как оказалось, обитали дружинники, в другой - сам царь и вся его большая семья, собиравшаяся вместе только за столом.
У Даймара было три взрослых сына от первой жены, ещё два сына близнеца-подростка и четверо дочек от наложниц и рабынь. Невестки, зятья, внуки - Айвар прямо растерялся при виде такого числа народа. Сам он за месяц жизни с Айгаматом успел отвыкнуть от шума голосов, от незнакомых лиц. Сидел на скамье в углу, там, куда указал ему Дайгас, с настороженным любопытством озирался, чувствуя, что и его рассматривают тоже.
Огромный зал, дощатый пол, в центре длинная очажная яма, обложенная выбелен-ным камнем. В такой очаг запросто можно было бы уложить бревно в три человече-ских роста.
Столы стояли полукругом, так же, как и в трапезном зале у аэлов. С одной сторо-ны рассаживались дружинники со своим сайгаром, с царевичем Дайвисом, с другой - семья Даймара; сам же царь и самые уважаемые из приглашённых к столу гостей располагались в центре, за самым высоким столом.
Айвар со своего места почти всех мог видеть, узнал несколько знакомых лиц: ца-ревича Дайрила и того арана, что сопровождал его в походе, это был родной брат царя, Дайнур, но Айвар не знал ни имени его, ни того, кем тот приходится царю.
А рабыни под присмотром хозяйки - рано постаревшей, но ещё статной женщины - разносили по столам дымящиеся аппетитным паром миски. Каждый из сидевших по скамьям получил одинаковую порцию горячего мясного бульона, приправленного луком и душистыми кореньями, а ещё в бульоне, наваристом и необычайно вкусном, попадались кусочки теста, так называемые клёцки.
К жидкой еде подали на досках большими кусками отваренное мясо, на широких плоских тарелках - варёную целиком рыбу, а в маленьких чашках - вымоченную клюкву и чернику.