Рихард Феникс. Том 1. Книга 1. Горы
Шрифт:
Азарт погони и злость схлынули, потому Рихарду приходилось стараться, чтобы поспевать за отцом. Нолан искоса наблюдал, как мальчик то засыпал на ходу, то бодрился, вздрагивая и хлопая глазами. Видимо, обдумав вопрос про холод, сын спросил:
– Это из-за силы Феникса мне всегда теперь тепло будет?
– Да, почти. – Нолан незаметно, когда сын отвернулся, поднял воротник своей куртки, застегнул верхнюю пуговицу. Свободная рука зябла, и мужчина спрятал её в карман. – Рихард, ты же знаешь, что сила Феникса не бесконечна?
– Ну, наверное, – мальчик передёрнул плечами. Он частенько прогуливал занятия, которые давали старейшины в деревне, убегал к дедушке поиграть в настольные игры. Это Нолан знал точно, но смотрел на такое сквозь пальцы. Однако теперь, когда сила поселилась в жаждущем приключения растущем теле, искала выход, требовалось всё объяснить.
– Все старожилы нашего племени потихоньку утрачивают огонь внутри. Он выбирает из них жизнь и угасает. Кто меньше им пользуется, тот дольше живёт и владеет им.
– И у тебя так?
– И у меня… Мы выбрали самое долгое пребывание с силой. Есть другое племя Фениксов, они постоянно кочуют. И я не знаю, остался ли кто-нибудь из них ещё. Они не вбирают силу в молодые годы, как мы, а перед важным сраженьем вырезают своё сердце, впуская вместо него огонь…
– Папа, это ведь шутка? Я читал у деда такую сказку. Такого быть просто не может! – обиженно сказал Рихард, видимо, сочтя отца лжецом, хотел вытащить руку, но тот не позволил, уверено ведя сына сквозь город к воротам.
– Раньше это точно не было шуткой. Их племя называли Пламенными Берсерками. Ведь их тела только на одной силе Феникса да без сердца, могли прожить не больше суток, а потом сгорали заживо.
– Ужасно и грустно, – Рихард выдернул руку, насупился. – Если их нет, зачем ты мне рассказываешь об этом?
– Может, и нет. А может, и есть. Говорю я тебе это, сын, для того, чтобы ты оценивал свою силу и не разменивался по пустякам. У тебя есть лет сорок, чтобы насладиться внутренним огнём, пока он не начнёт угасать.
– А мама? Олли, – поправился Рихард.
– У женщин в Доме Матерей другой ритм жизни. Они мудро используют свою силу и могут пробыть с нею вдвое больше нашего… Гляди, а вон и выход из города!
Отец с сыном вышли к большому фонтану, дорога направо от него, широкая, залитая лунным светом, упиралась вдалеке в арку, которую Фениксы минули сегодня днём. Тёмный широкий проём почти терялся за голубым сиянием фонарей. А над ним зубчатой грядой возвышались Красные горы. Где-то там – дом.
– Повезло им… Женщинам… – Рихард снова зевнул.
– Да. Поэтому после инициации тебе следует звать свою мать по имени, чтобы родственными словами не сбивать настрой её силы…
– Да знаю я! Ну, пап, ну сколько можно?
– Умничка, – Нолан хотел было взъерошить волосы Рихарда, но тот отклонился.
Мужчина протянул сияющую путевую нить к мальчику, она была крепкая и яркая, что очень радовало. Значит, их семейные связи не угаснут так просто. Да, придёт время, и он обучит этому сына. А пока…
– Ты же знаешь, что те, кто живут в деревне, долгое время работали здесь, в городе. Фактически с нашего племени этот город и начался.
– Руда?
– Да. Руда и шахты. Мы добывали руду и уголь, плавили, снабжали соседние города, отстроили этот. А потом в ночь великого затмения, которое совпало с окончанием полярной ночи на севере, к нам спустилось племя Теней. Нет, они нам не враги. Мы долгое время существовали вместе. Они оберегали наши копи и печи, проводили торговые караваны по ночам через леса, в которых до сих пор живут опасные создания. Мы были почти племенами-побратимами. Но они – наши природные противоположности. Они боятся света, что живёт внутри нас. И тогда одним из первых мэров города был издан указ, запрещающий Фениксам использовать огонь внутри стен города. Только лишь у печей. Только нам было подвластно растопить руду, чтобы ковать из неё железо.
– И что? – Рихард широко зевнул, в полуприкрытых глазах блеснула влага.
Он взглянул на отца, взял за руку, коснулся её лбом, как часто делал в детстве, когда хотел спать. И Нолан улыбнулся, растрогавшись.
– А потом к нам с юга привезли новую технологию постройки печей, и с ней наша сила стала без надобности. Раз за разом мастера делали печи всё лучше и лучше. И вот, почти за тридцать лет, наконец создали этот цех. И мы остались не у дел. Тогда же наш новый мэр ужесточил указ. Теперь каждый Феникс, применивший силу в городе, будет казнён на месте. Мы тут больше не нужны. Хотя, у нас есть виноград и травы, которыми занимаются женщины из Дома Матерей. И там им нужна чистая сила. Пойми, Рихард, именно благодаря им, мы ещё можем быть тут.
– Это какие-то глупые законы! Почему этим Теням всё можно, а нам нельзя? Мы же первые пришли!
– Мы для них опасны. И для Теней, и для обычных людей. Ведь никто не знает, что можно ожидать от того, кто управляет стихией.
Мальчик фыркнул, понюхал опалённый рукав и спросил, а в голосе чувствовалась хитринка:
– Папа, но ты же пользовался в арке силой, чтобы стереть тот рисунок?!
– Именно в самом городе этот закон имеет силу. Арка – нейтральная территория. Ты понимаешь, к чему я веду?
– Ну, чтобы я в городе не делал ничего огненного?! – ответил мальчик, видимо разочарованный, что не удалось подловить отца.
– Верно. Не подвергай себя, пожалуйста, опасности, как чуть не сделал это сегодня, – попросил Нолан и шёпотом добавил: – И не убегай от меня.
– Ладно. Но это нечестно.
Рихард опустил голову, начал запинаться, и Нолан прикинул, хватит ли у него сил донести сына на руках до дома, а ещё и сумка оттягивала плечо. Мальчик казался слишком вымотанным, чтобы понимать нравоучения отца сейчас, но требовалось досказать.