Риль. Дилогия
Шрифт:
Тарк только плечами пожал, какие сложности. У них все проще, даже если обвинения окажутся ошибочными, извинятся прилюдно и все. Подозреваемый и так виноват, что исчез неизвестно куда. Вот в этом его можно и нужно подозревать. Нет, чешуйчатая щепетильность, порталься она куда подальше!
Поиски Тарк предложил продолжить в пятом мире, исходя из простого предположения, что похититель всегда жаждет спрятать украденного как можно дальше и как можно надежнее. Самым надежным, по мнению мага, был бы мир каррохедов, но там небезопасно. Одиночка может стать легкой добычей для какой‑нибудь не уничтоженной твари. В шестом мире очень мало суши и мест для укрывания похищенного, а вот пятый ‑ идеален. Там обитают и люди, и драконы, даже грейфы есть. И в тоже время драконов не так много, шанс наткнуться на любопытного сородича минимален. Нет, пятый мир безупречен для сокрытия тайного и активно разыскиваемого. Был бы Тарк на месте дракона, он бы спрятал Риль только там.
Но сейчас, когда любимая работа была уже так близка, все грозило схлопнуться одним неустойчивым порталом. Не помогло ни назначение времени отъезда на раннее утро, ни усиление щита…
‑ Ты даже его с собой берешь, ‑ Гранта обвиняющее ткнула пальцем в мешок на груди мага, откуда торчал хохолок пуха, ‑ а меня…
Губы у нее задрожали, горящее в глазах пламя погасло, залитое набежавшими слезами.
‑ Сестренка, ‑ ласково проговорил Ласти, спускаясь с лестницы. Тарк ему нужен, и дракон был готов
Сестренка насупилась, слезы высохли. Подозрительность и настороженность мало совместимы с рыданиями.
‑ Я надеюсь, ты не будешь возражать, если мы с Тарком прогуляемся на пару дней, разомнем крылья, проветримся?
‑ А ты не будешь возражать, если к этой прогулке, ‑ Гранта особо выделила последнее слово, ‑ я присоединюсь к вам?
Тарк побледнел ‑ нечто подобное он и предполагал. Улыбка Ласти из приветливой стала неестественно очаровательной.
‑ Милая, несовершеннолетние драконицы не могут гулять по мирам. ‑ А асхалуты несовершеннолетних дракониц могут? ‑ Гранта с вывозом оглядела обоих. ‑ Но Тарк уже взрослый мужчина, ‑ Ласти попытался воззвать к разуму сестры. ‑ Он ‑ мой асхалут, и я не хочу его потерять, ‑ она шмыгнула носом. ‑ Дорогая, я за ним присмотрю, обещаю. ‑ Нет, ‑ Гранта помотала головой, ‑ ты уже присмотрел за своим. Либо я иду вместе с вами, либо он остается здесь. ‑ Ты ‑ не пойдешь, ‑ прорычал Ласти, теряя терпение, ‑ это…, это возмутительно! Чтобы недолётки ставили свои условия?! Да, ведаешь ли ты, мелочь крылатая, что вне Гнезда ты ‑ лакомая добыча и для драконов, и для людей. Что ты вообще можешь знать о взрослом мире кроме своих уроков и книжек? ‑ Считаешь, я не прав? ‑ вопрос Ласти нарушил тишину внутреннего дворика, ‑ Что мы ее слишком балуем и многое позволяем? Они сидели на лавочке и ждали, пока Гранта соберет только самое‑самое необходимое в дорогу. Во дворе еще скрывались ночные сумерки, и было довольно прохладно. Тарк зябко поежился. В споре между Грантой и Ласти он сразу же поставил на драконицу. И не только из‑за упрямства чешуйчатой. Драконицы всегда были на особом положении в Гнездах, а уж несовершеннолетние подавно. С ними связывалась все надежды на будущее, да, что там надежды, от них зависело, будет ли это будущее вообще. Дракониц баловали, оберегали и намного позже, чем особей мужского пола, выпускали из Гнезда. Тотальный контроль стремились смягчить любовью и заботой. Период свободной взрослой жизни у дракониц был весьма и весьма краток. После первого самостоятельного вылета вокруг молоденькой красотки начинали увиваться потенциальные ухажеры, а там и до создания собственного Гнезда недалеко. Так выходило, что из‑под опеки семьи драконица практически сразу же переходила под опеку мужа. Краткость периода ухаживания немного компенсировалась его повторениями через десять лет, когда для драконицы наставала пора выбирать себе следующего отца будущих детей. Гнездо Советника по праву гордилось прелестным белокурым сокровищем, и Гранте позволялось многое, даже слишком многое. Поэтому на вопрос Ласти, Тарк лишь пожал плечами. Какой смысл озвучить собственное мнение, если оно ничего не изменит. ‑ Вижжу, что не одобряешь, ‑ раздраженно прошипел Ласти. Он злился. Первоначальный план пошел к дракону под хвост, и теперь приходилось срочно вносить коррективы. С другой стороны, не известно чтобы вышло, оставь они Гранту в Гнезде. Та могла просто побеситься пару дней, а могла и сбежать. Тогда пришлось бы искать сразу двоих. "Нет, что за жизнь пошла? Гоняешься, гоняешься и исключительно за женщинами", ‑ Ласти с грустью вздохнул. А ведь когда‑то они сами увивались за черноволосым красавцем. Семейная жизнь оказалось хлопотной и нервотрепной. Он как чувствовал, что вместе с любовью и обожанием к собственному асхалуту в его сердце поселится постоянный страх за жизнь Риль. Да, она маг, довольно сильный, пусть пока не слишком умелый, но ‑ ЧЕЛОВЕК! Хрупкий, ранимый и живущий в два раза меньше, чем драконы. Ласти прекрасно осознавал, что Риль уйдет за грань раньше него, и эта утрата станет самой горькой в его жизни, но крылатые не считали смерть чем‑то окончательным. Уход из жизни для них был всего лишь переходом в другие миры. Пусть Риль опередит его на этой дороге, он сумеет ее догнать. Смерть асхалута станет лишь разлукой, пусть долгой, но не бесконечной. Только Ласти никак не планировал, что призрак этой разлуки замаячит перед ним так рано. ‑ О чем грустим? ‑ Кэсти спустился в сад. На его плече висела походная сумка. ‑ Решил с нами? ‑ Ласти вскочил с места. Брат с подозрением покосился на почти приплясывающего от радости младшенького. ‑ Гранта, ‑ сделал он правильный вывод. ‑ Ждем, ‑ коротко доложил Тарк. ‑ Может и к лучшему, ‑ философски заметил целитель, ‑ ей все равно осенью вылетать, так пусть хоть опыта наберется. А то, рванет на радостях по человеческим городам шляться, мы же замучаемся за ней следить. ‑ И не говори, ‑ вздохнул Ласти, ‑ вокруг сразу стая таких "друзей" соберется, так бы всем хвост и повыдергивал. Утащат нашу малышку неизвестно куда. И в Гнезде больше не запрешь. Эта упрямица любую опеку будет в когти воспринимать. Как же…. мы теперь взрослый, нам больше старшие братья не указ, ‑ вредненьким голоском передразнил он. ‑ Одна надежда на тебя, брат, ‑ Кэстирон хлопнул Тарка по плечу. Маг поморщился. Нет, как баловать, так все, а как воспитывать и следить, чтобы эта красотка не вляпалась во что‑нибудь своими прекрасными коготками, так сразу Тарк. Дракон уверенным шагом прошел в башню. Прикрыл дверь, раздраженно поморщился. Гнездо обложили плотно. Делать вид, будто ничего сверхъестественного в этом нет, становилось все труднее. Так бы и разметал этих советниковских прихвостней по чешуйкам. Он шумно вздохнул, потом выпустил воздух сквозь зубы. Шипение разнеслось по залу, затерялось в высотах. Хорошо, что хоть здесь его оставляют в покое и не суют свои наглые носы. Много лет назад башню построил отец для своего асхалута. Тот был довольно религиозным человеком и любил проводить много времени в разговорах с Создателем. Человек давно уже ушел за грань, а башня так и осталась с тех пор местом уединения и раздумий. Дракон прошел в середину зала, смахнул пыль с каменной скамьи, насмешливо фыркнул. Эти следящие недоумки верят, что здесь он проводит какие‑то обряды. Байка об асхалуте, оборотивших в свою веру драконов, пришлась как нельзя кстати. И он не собирается их в этом разубеждать. Дракон присел на скамью, рукой нащупал небольшое углубление, нажал на него рукой. Из маленького тайничка был извлечен на свет прозрачный кристалл. Он не удержался и украдкой бросил взглядГлава 9.
Падение оно всегда неприятно, особенно во сне, особенно с реи на палубу вниз головой. Лейтор ухитрился все же задремать на своем насесте. Когда сон ускользнул, сменившись ощущением свободного падения, в голове лишь успела промелькнуть мысль: "Все, конец". Но последовавший за этим резкий рывок за руку вымел все мысли. Тело совершило немыслимый кульбит, перевернувшись в воздухе, а затем со всего размаха приложилось об мачту. В ребрах что‑то хрустнуло. Они приняли на себя часть удара, и голове, следующей по очереди, досталось не так сильно. Удар ударом, но инстинкт сработал как надо, и Лейтор мертвой хваткой вцепился второй рукой в деревяшку, еще и ногами обхватил.
Сердце колошматилось, норовя выбраться из грудной клетки, во рту чувствовался привкус крови ‑ видно разбил губу, левая часть туловища занемела, лоб саднило, а правая рука, казалось, стала раза в два длинней, так ее вытянуло вверх. Немного отдышавшись и убедившись, что жив, Лейтор задумался над причиной такого везения. Первая же логичная мысль: "Какой я молодец ‑ обвязал трос вокруг запястья" натолкнулась на подсказку памяти: "Ничего я не обвязывал".
Повторно испугаться так сильно ‑ довольно сложно, и Лейтор, затаив дыхание, подтянул к себе правую руку и ощупал запястье. Трос был, точнее не трос и даже не вант, и не линь, а нечто непонятное ‑ тонкое, едва ощутимое, но довольно прочное. Выдержало его вес и даже не порвалось. Жаль, что вокруг темнота ‑ не видно, что это за чудо такое. По ощущениям, похоже на нити, только не такие грубые и толстые, какими плетут рыбацкие сети. НИТИ! В голове что‑то щелкнуло. Вспомнилось сосредоточенное лицо магички, ее непонятные слова про источник, энергии, магию. Лейтор тогда за один день столько новых слов узнал! Только знание это к практике применять, никак не получилось. Оказывается, Риль была права. Нити существуют, и он может их создавать. Более того, одна из них сегодня спасла ему жизнь, удержав от падения на палубу. Да, заодно это, он готов плести, вышивать, вязать, все, что угодно, чтобы эти самые нити в магии использовать.
Утро было великолепным. Риль с наслаждением потянулась, вдохнула свежего морского воздуха, улыбнулась солнышку, показавшемуся над горизонтом. С удовлетворением отметила, что корабль идет вдоль берега, а значит, скоро порт. Да, вон вдали уже виднеются белые пятнышки домов, затерявшиеся на покатых зеленых склонах побережья.
Есть что‑то романтичное в таких морских путешествиях. Простор моря, легкий ветер с привкусом соли, постоянно спешащие куда‑то волны. Ты словно в центре чего‑то большого, значимого, в центре и немного сверху, возвышаясь над морской гладью. Здесь нет подавляющей высоты деревьев, огромных и неприступных гор. Вокруг ровная голубая долина, а небольшие волны успокаивающе перешептываются друг с другом.
‑ В укрытие, живо! ‑ умиротворение было жестоко уничтожено. Риль просто снесли с палубы, швырнув под навес, ‑ Куды вылезла? ‑ лицо капитала перекосило: правую сторону от страха, левую от ярости, ‑ На самое видное место вылезла! Смерти моей хочешь? Не видишь, что тут летают некоторые. Размахались крыльями с утра пораньше. Выискивает, ядро ему под хвост, ‑ Дон Маррон развернулся под тентом в сторону моря и погрозил невидимому противнику кулаком.
Риль осторожно подползла к краю и выглянула наружу. Огромный дракон лениво парил в воздухе недалеко от корабля. По крайней мере, девушке так показалось на первый взгляд, и только потом она осознала, что эта громадина довольно быстро приближается к их суденышку.
‑ Не высовывайся, ‑ ее грубо дернули назад. Риль зашипела в ответ, подобное обращение она терпеть не собиралась, ‑ И куда же ты прешь, скотина несчастная? ‑ заорал вдруг капитан, глядя ей за спину. Девушка обернулась. По палубе смешно растопырив крылья, ковылял гронн. Его лапы скользили по доскам, а покачивание корабля лишь ухудшало скорость передвижения.
‑ Шевели костями, суповой набор, ‑ капитан дернулся было из‑под тента, но тут же нырнул обратно, ‑ все, птиц, если сейчас не исчезнешь, нам всем хана настанет, такая большая, зубастая и чешуйчатая.
‑ Давай, Грозный, поднажми, ‑ Риль из всех сил пожелала, чтобы дракон оказался слепым и невнимательным. Маленькая птичка на открытой палубе ‑ это ведь не слишком заметно! Гронн ощутил желание Риль. Птенец наклонил голову, растопырил крылья и поднажал. Еще пара метров и он под тентом в объятиях любимой сестры.
Пришедший следом порыв ветра похоронил их надежды. Дракон прошел низко на бреющем над кораблем и тут же зашел на второй круг.
‑ Ну, все, пухлатый, нам из‑за тебя сейчас рыб кормить придется. Только сначала я сверну твою тощую шею, ‑ Дон Маррон побагровел от гнева, одна его рука протянулся в сторону птенца, но тут тент прогнулся от новой воздушной волны ‑ дракон почти проелозил чешуйчатым брюхом по палубе.
‑ Что творит, ну, что творит эта корова, якорь ему в глотку! Чтоб ему в ванты влететь, да застрять там своим толстым задом. Он же по нам своей магией долбанет, и все ‑ собирай покойничком для коллекции. А у нас окромя ветродуя никакой магии нет. И, почему я старый кретин, сэкономил на защите?
‑ Не долбанет, ‑ прервала Риль страдания Дона Маррона, ‑ драконы магией не сильны.
Ветродуй был самым популярным магическим приспособлением среди моряков. Без него в море не выходил ни один самый закудышный капитан ‑ кто захочет сидеть в штиль в ожидании ветра, когда можно купить ветродуй, и ветер всегда будет дуть в паруса с нужной тебе скоростью и в требуемом направлении. Собственный ветер генерируемый магией стоил недешево, но он того стоил.