Риль. Дилогия

Боброва Екатерина Александровна

Расстояние между ними стремительно сокращалось, он уже видел рыжие волосы, кудрями завивающиеся на затылке, худенькие плечи, мокрую, прилипшую к ним просторную рубашку. Фэсти перебрал с десяток заклинаний, отметая те, на которые не хватает сил, и остановился на простом, но убийственном "синем пламени". Рыжий определённо должен ему за сегодняшнюю гонку.

Последний рывок ‑ запах страха бьёт в нос. Фэсти хватает рыжего за плечо, резко дёргает вниз, и тот кубарем летит ему под ноги.

‑ Добегался, ‑ дракон останавливается над поверженным врагом, стараясь быстрее привести в норму дыхание, одновременно концентрируясь на довольно сложном заклинании, ‑ вставай, падаль. Не хочу бить лежачего.

Рыжий молчит. Упал он неудачно, Фэсти видел, как острый камень вспорол ему локоть и бок, может поэтому не встаёт или пытается оттянуть собственную гибель? Глупо. Таких в живых не оставляют.

Нет, зашевелился. Фэсти ждал хотя бы стона или даже мольбы о помиловании, но рыжий оказался достоин смерти. Не поднимая головы, встал на четвереньки, неловко прижимая повреждённую руку к груди. Странно, от него больше не пахло страхом, пахло кровью и какой‑то обречённой решимостью. Медленно выпрямился, все так же пряча лицо, еле слышно буркнул: "Давай уже, бей".

Фэсти прищурился ‑ рыжий начинал ему нравится. "Синее пламя" ‑ заклинание для трусов и заклятых врагов. Оно мучительно долго отправляет свою жертву за грань. Нет, рыжий заслуживает лучшей участи. Пожалуй, ему можно подарить "огненный цветок". Или оказать еще большую честь ‑ пусть сам выберет свою смерть. Фэсти и сам не понимал, почему он медлит. Что‑то его смущало, а дракон привык доверять интуиции.

‑ Хочешь сам выбрать? ‑ Какая честь! ‑ в голосе рыжего сквозила ирония. Не видя его выкрунтасов, Фэсти мог бы покляться, что перед ним недолеток, уж больно мелкой была фигура, да и голос почти детский. До чего дошёл Тальраграр, отправляя такого на бой! ‑ Или не хочешь руки марать? ‑ зло спросил рыжий, густая чёлка падала на лицо, и Фэсти почему то нестерпимо захотелось заглянуть в его глаза, ‑ Трусишь? ‑ бросил он коварное обвинение. Дракон аж задохнулся от несправедливости. Это кто здесь трус? Кто удирал так, что только пятки сверкали? ‑ Готовься, ‑ прошипел он, начиная формировать "огненный цветок". Рыжий напрягся, но позы не поменял, только вздохнул почему‑то с облегчением, словно ему подарок какой сделали. И тут в голове Фэстиграна все сошлось в единую картину: фигура, странный запах, голос. ‑ Ты ‑ драконица? ‑ с испугом отшатнулся, сам себе не веря, ‑ покажи лицо. ‑ Не все ли равно? ‑ в голосе рыжего сквозила усталость, ‑ Заканчивай, хватит тянуть за хвост. ‑ Ну, уж нет, ‑ Фэсти лихорадочно пытался придумать, как ему поступить. Если рыжий ‑это рыжая, то получается, что трагедия, постигшая Гнездо предателей много лет назад ‑ поддельная, и единственная дочь Тальраграра жива и стоит сейчас перед ним с опущенной головой. Но зачем? Зачем надо было имитировать смерть драконицы, зачем прятать её ото всех? Ведь по срокам ей давно уже пора было завести собственное Гнездо. ‑ Мне повезло столкнуться с трусом, ‑ горько вздохнула драконица. ‑ Думай, что говоришь! ‑ резко ответил Фэсти, ‑ даже если ты из Гнезда падали, это не значит, что я готов тебя убить. Пусть твою судьбу решает Совет. ‑ Судьбу! ‑ насмешливо протянула она, поднимая голову. И Фэсти вдруг замер, словно его пронзил разряд молнии ‑ жёлтые с золотыми искорками глаза смотрели на него устало, в их глубине плескалась боль. И дракону почему то вдруг нестерпимо захотелось обнять эту смешную, подстриженную под мальчика девчонку, прижать к своей груди и больше никуда не отпускать. И плевать, что она из стана врагов, плевать, что только что пыталась отправить его за грань, его сердце решило иначе ‑ оно нашло свою половинку. ‑ Мою судьбу решили давно, ‑ рыжая отвернулась, её скучающий тон мог обмануть кого угодно, только не дракона. Фэсти чувствовал ‑ за каждым словом кроется боль, и от этого ему становилось не по себе. Прежний мир, где он был старшим Гнезда, отвечал за младших, где очень рано пришлось взять на себя ответственность, приучил его серьёзно относиться ко многим вещам, анализировать свои и чужие поступки, отслеживать их последствия. Но сейчас этот уравновешенный, тщательно выстроенный им самим мир стремительно рушился под наплывом противоречивых эмоци й. Его внутреннее "я" раздирало на части от жалости к рыжей и от желания порвать её мучителей на мелкие кусочки. ‑ Слушай, черный, ‑ она облизнула пересохшие губы, ‑ небом прошу, добей меня, а? Я все равно уже жить нормально не смогу. ‑ Нет, ‑ Фэсти уверенно покачал головой, ‑ чтобы не произошло в прошлом, всегда надо лететь в будущее. Если ментальное сканирование покажет, что ты не участвовала в замыслах отца, тебя могут оставить в живых. ‑ Не участвовала? ‑ рыжая повернулась, лицо у неё перекосилось. Она повысила голос, почти крича, ‑ да на мне всё держалось. Знаешь

ли ты, что привести в повиновение рагданов можно лишь безбрачной кровью. Мой отец, ‑ с горечью произнесла это слово, ‑ не позволил мне выйти замуж в предназначенное небом время, оставил в Гнезде. Ему нужна была моя кровь, вот и доил меня все время, держа, словно сосуд с нужным ему ингредиентом. ‑ Это невозможно! ‑ выдохнул Фэсти, потрясённый размером преступления Тальраграра. ‑ Для него нет невозможного, ‑ устало вздохнула рыжая, ‑ запер в башне, наставил поглотителей запаха, лично мне еду носил. Я об стены билась, в кровь крылья изодрала, потом… потом словно перегорело что‑то внутри. Представляешь, ‑ добавила она с иронией, ‑ я теперь единственная, как говорят у людей, старая дева среди драконов. Фэсти прикинул время, когда Тальраграр объявил о гибели дочери ‑ как раз после её первого вылета, а сейчас ей скоро второго мужа выбирать. Он вспомнил, как мельком видел прекрасный огонёк ‑ ярко‑красную драконицу по имени Файгрисс, совсем юную, но уже такую соблазнительную. Многие видные драконы планировали сразиться за огненную красавицу. Для всех стала ударом её внезапная гибель. Только оказывается, она не умерла. Стоит перед ним, подстриженная под мальчишку, внешне живая, но мёртвая внутри. Фэсти не представлял, какого это пойти против природы, и вместо любви и ласки первого мужа разбивать крылья о каменные стены башни. Какой же изверг её отец! Волна отвращения к Тальраграру захлестнула дракона. Но, даже перенеся такое, Файгрисс все равно осталась верна Гнезду и пошла до конца, поддерживая планы своего отца. В таких случаях, Фэсти становилось понятнее человеческое непостоянство, чем драконья верность. ‑ Презираешь? ‑ неправильно истолковала его эмоции рыжая. ‑ И правильно. Что мне теперь остаётся? Даже если Совет не станет марать когти об мою чешую, мне назначат мужа ‑ надзирателя и сошлют в дальние земли. Чем моя жизнь тогда станет лучше, чем сейчас? Гнезду я, по крайней мере, была нужна из‑за крови. Зачем я буду нужна мужу, добавила она тише, ‑ если, наверное, уже не смогу принести ему драконят? Что ему останется? Только презирать меня, следя за навязанной преступницей. ‑ А если, ‑ Фэсти судорожно сглотнул, чувствуя, как колотится сердце, а во рту стоит непривычная горечь волнения, ‑ а если я возьму тебя под своё крыло, согласишься, стать моей? ‑ он замер, ожидая ответ. Рыжая окинула его недоверчивым взглядом, пытливо заглянула в глаза, страшась найти там насмешку, потом отступила. ‑ Почему? ‑ прошептала она, ‑ Ты же молод, красив. Зачем тебе уродина? Да еще из Гнезда падали. ‑ А если у меня от одного взгляда на тебя болит сердце, а в душе слово ветер рвёт крылья. Если вся моя прежняя жизнь съёжилась до одной чешуйки и канула в пропасть. Если в ней нет больше смысла? Если я чувствую себя калекой, потому что не понимаю, как мог жить без тебя все это время? Ты, ‑ он медленно опустился на одно колено, понимая, что драконьи обычаи здесь в темной пещере не уместны, ‑ примешь моё сердце, станешь ветром моих крыльев, возьмёшь меня основателем Гнезда? Пусть в отдаленных землях, пусть даже в другом мире ‑ лишь бы с тобой. И что‑то дрогнуло в лице драконицы, поплыло перед глазами, смазывая очертания пещеры и темноволосого мужчины, стоящего на одном колене. В её душе рвались невидимые струны, рушились возведённые стены, обнажая живое драконье сердце, в котором, оказывается, еще жила надежда на любовь. ‑ Нет, ‑ она закрыла лицо руками, застонала, покачиваясь из стороны в сторону. ‑ Нет? ‑ с отчаяньем переспросил дракон. ‑ Ты не понимаешь, ‑ донесся до него глухой ответ, ‑ мой отец не оставит вас в живых. Он никогда бы не пошел на захват Совета, не имея запасных крыльев. И словно в подтверждении её слов, каменный пол под ними выгнулся дугой, стены мелко затряслись, и глухой рокот, оглушая, прокатился по пещере. В практически отвесной стене, скрывавшей за собой зал Совета, теперь зияло уродливое отверстие. Из него на свободу, под просторы родного неба вырвались четыре дракона, огласив лежащие перед ними горы грозным рыком. Их хищно растопыренные когти готовы были рвать врагов на части, а зубы ‑ прокусывать чешую, добираясь до кровеносных артерий, крылья ‑ бросать ненавистные тела на скалы. Никакой магии, лишь сила должна была определить победителя, выявить того, кому достанется власть над драконьим народом. И если в небе схлёстывались чешуйчатые гиганты, пуская в дело когти, зубы и крылья, то внизу двуногие вовсю использовали магические заклинания. Битва шла с переменным успехом. Поначалу пространственники потеснили рагданов, но те быстро пришли в себя и стали давать достойный отпор. Дело осложнилось применением магии смерти. Один из драконов, не поднявшийся в небо, принялся уничтожать верных слуг, формируя из высвободившейся в момент их гибели энергии, одно из самых противных человеческой природе заклинание. Черные кляксы расползались по каменистому плато, окружавшему гору Совета, неустанно пожирая все живое на пути, не разделяя своих и чужих. Драконы не собирались жалеть двуногих, полностью используя их возможности, извлекая пользу, даже из смерти. Хирано уже прикидывал, как подобраться к рыжему, да отвлечь от убийства рагданов, но тут на помощь кинулся Фэстигранн. Хоть маг и не долюбливал старшего из братьев, тот отличался повышенным драконством, но манёвр оценил и даже скомандовал своим прикрыть спину смельчака. Рыжий, не будь дураком, от драки уклонился и нырнул в пещеры. Фэсти исчез вслед за ним. Жаль терять бойца, но свою задачу дракон выполнил ‑ заставил рыжего спасаться бегством. И поделом ‑ нечего прятаться за спинами людей. Дальше дело пошло на лад. Пространственникам не впервой было принимать участие в подобных заварушках. Время от времени то в одном, то в другом мире местные маги пытались подмять под себя обычных людей. Их, конечно, отслеживали и по‑тихому убирали, но не всегда получалось отправить очередного "властелина" за грань без шума. Некоторые маги создавали настолько защищённые структуры, что вскрыть их без боя было невозможно. Жаль только, что на этот раз нельзя привлечь к делу специальные подразделения. Хирано из‑за деликатности операции объявил набор исключительно добровольцев. Потом провёл отбор уже среди добровольцев ‑ слишком большое количество "слуг" вызвало негодование Фэстигранна, мол, куда нам столько? Пришлось штат урезать. Можно было, конечно, намекнуть, что жалование им не столь важно, сколь доступ в Гнездо и в кое‑какие хранилища, но Хирано решил не рисковать, а то была вероятность получить расчёт, даже не вступив в должность. Маг повернулся, обозревая картину боя. Всё шло к завершению. Нет, со стороны казалось, что численность обоих сторон осталась неизменной, но драконолог опытным глазом определил, что рагданы выдохлись. Количество заклинаний уменьшалось, мощность напора падала. Многие уходили в оборону. Настал момент прорыва и… дальше можно попробовать захватить их живыми, если не получится, то уничтожить. Больше всего сейчас Хирано беспокоило отсутствие главного гада ‑ Тальраграра. Маг в очередной раз обозрел небо, но крупного красного дракона нигде не было видно. Он насчитал парочку красно‑синих ‑ молодых отпрысков, но их папаша, как в портал канул. Чутье подсказывало ‑ от такого невнимания жди беды. И та не заставила себе ждать. Сначала замерли в разных позах рагданы, чтобы через мгновенье неуклюже попадать на камни. Хирано бросился к ближайшему, по пути огибая магов и страшно ругаясь. Те сами застыли от недоумения и с пути убирались неохотно. Драконолог рухнул на колени около скрюченного тела, проверил пульс ‑ бесполезно, темноволосый мужчина с перекошенным от боли лицом уже устремился за грань, вот только что означает эта внезапная смерть? И мирозданье ответило на невысказанный вопрос. Дрогнуло пространство, принимая жертву ‑ единовременную смерть десятка живых существ, замешанную на драконьей крови и проведённую по древнему ритуалу. Пронеслась мощная волна воздуха, сбивая повелителей неба обратно на землю. И драконы рухнули вниз, сдавшись перед лицом новой силы. В опасной близости от острых камней Ильрандор сумел вынырнуть из воздушного потока и распахнуть крылья. В голове билась одна единственная мысль: "Чешуйчатый идиот! Какой же ты, идиот!" Провести ритуал Аль‑Рауг‑Драра, зачем? После него никто не останется здесь в живых, а мир поменяет своих хозяев. Или он надеется с ними договориться? Но с сущностями из‑за грани переговоров быть не может. Дракон принял второй облик, в первом сейчас мало толку, да и залечить пару полученных царапин легче в человеческом обличье. Он проверил уровень магического источника ‑ неплохо, почти восстановился, как раз хватит, чтобы уйти достойно. Бросить этот мир на растерзание заграньих сущностей ‑ не в этой жизни, не для него, если повезет ‑ заберёт парочку тварей с собой. Нужно дать время Гнездам эвакуироваться. Весть он успел отправить, когда приземлился, хотя это и сложно назвать приземлением ‑ задняя часть чувствительно проехалась по камням. Но пострадавшее самолюбие стоит засунуть себе под хвост. Небо над головой потемнело, в его центре закручивалась воронка. Гости готовились почтить их своим присутствием.

Глава 24.

Ильрандор взглядом отыскал сына ‑ тот придерживал на весу левую руку, но в целом выглядел неплохо. Как жаль, что Кэстирон пропал так не вовремя. Его помощь не помешала бы.

‑ Нам нужно его остановить. ‑ Он в Небесном зале, больше негде, ‑ Ласти дышал тяжело, но во взгляде читалась решимость идти до конца. ‑ Дело Гнезда Рэгирмаф, ‑ возглас Ильрандора остановил остальных, и по еле заметной тропе, вьющейся среди скал, устремились лишь двое. Небесный зал представлял собой ровную площадку, расположенную на вершине скалы. Вместо потолка сияло голубое небо, а стены состояли из трех рядов колон, по кругу опоясывающих зал. Эти ряды символизировали собой три мира, в которых обитали драконы. В центре в углублении блестело искусственное озеро, отражая в прозрачной воде голубое небо. Пол, выложенный голубым камнем, лишь подчёркивал впечатление, что здесь не существовало понятия ‑ вверх и низ, здесь само небо спускалось на землю для разговора со своими детьми. Ласти всегда с замиранием сердца приходил сюда. Облачная дымка ютилась между колонн, и ему казалось, что сотня стволов деревьев вырастают из туманной воды, в глубине голубых камней играли солнечные зайчики, а по дну озера скользила сотканная из лучей золотая сеть. Здесь думалось легко, посторонние мысли отшелушивались, обнажая истину. Сейчас все изменилось. Не было привычной голубизны, над головой мрачнело небо, спуская к земле хищные хоботы темных вихрей. В центре зала алым пятном застыло озеро, рядом валялись три бездыханных тела. Над ними бледный от напряжения стоял высокий статный мужчина с рыжими волосами, которые еще не тронула седина. ‑ Поздно, ‑ оскалил он зубы, увидев гостя, ‑ обряд завершен, тебе меня не остановить. Даже если убьёшь, уже ничего не изменится. ‑ Зачем? ‑ выдохнул Ильрандор, не сводя с глаз с того, кому он если и не доверял полностью, то врагом не считал. ‑ Это ты во всем виноват! Ослеп на старости лет, не видишь, что творишь и другим не даешь исправить. Уцепился когтями за свое место. Твое упрямство не оставило мне выбора! А ведь у тебя было все! ‑ дракон пошатнулся от нахлынувшей слабости, проведённый обряд забрал много сил, но устоял, ‑ и что ты сделал? Снюхался с двуногими, позволил им сесть нам на шею. Что они потребуют в обмен за свою помощь? Не знаешь? Зато знаю я. Сначала они потребуют доступ в Гнезда, а когда изучат нас, как следуют, изобретут заклинание подчинение, и наши сыны станут рабами жалких двуногих! ‑ Ты так их ненавидишь, что готов уничтожить целый мир и свой народ? ‑ Гнезда успеют эвакуироваться, я знаю, ты отдал приказ. А те, кто останется, их давно надо выжечь, как заразу, все равно в головах лишь плесень. Их гибель пойдет на пользу, очистит наш народ от скверны. Ильрандор заскрипел зубами от злости. Старый идиот, считающий себя самым умным. Недаром говорят, что лучшими намерениями дорога за грань проложена. ‑ Но твои тоже здесь! ‑ Моё Гнездо уйдет вместе со мной, ‑ рыжеволосый сжал губы, на лице застыло упрямое выражение, ‑ лучше достойная смерть, чем позорная казнь. Проигравшим нет места в этом мире. Их гибель останется на твоих крыльях, запомни это навсегда, если, конечно, выживешь. Ласти старался двигаться бесшумно от колонне к колонне, где‑то полз, скрытый туманом, где‑то скользил между каменных столбов. Перехватить ритуал, продлить время, столь нужное Гнездам, чтобы уйти из этого мира. Он сам вызвался, отец не возражал. Такое по силам лишь молодому. Открываемый портал, словно новорождённый, жадно впитывает жизненную энергию своего создателя, а когда та закончится, тогда и распахнётся чёрный зев, давай дорогу слугам Бледной Девы. Не нужны им золото или бриллианты, не откупиться от них, не спрятаться. Дева держит своих страшных слуг в особом пространстве, бросая им, словно кость, чёрные, погрязшие в грехах, души. Последнее время, слуги редко когда оставались без кормёжки, но может ли несколько свежих душ утолить вечный голод тех, кто никогда не бывает сыт. И сейчас они столпились около портала, жадно вдыхая запах живого мира, стремясь первыми прорваться туда и может на мгновенье вспомнить, какого это быть живым. Вот дракон почти на месте, за спиной у падали. Острый нож хищно блеснул в его руке ‑ один взмах и грань с радостью примет его подлую душу, шаг ‑ встать вместо предателя, позволив лишь на мгновенье коснуться родной души Риль, а потом погрузиться во мрак, стремительно догоняя уходящего Тальраграра. Внезапно чья‑то тень мелькнула среди колонн. Ласти напрягся ‑ друг или враг? Незнакомец всё ближе, он, похоже, тоже подбирается к предателю, чтобы зайти со спины или эту спину прикрыть? Ласти замер, наблюдая. ‑ Рионагдо? ‑ он не поверил своим глазам, но знакомый запах не оставил места для сомнений. Перед ним тот, кого он так долго разыскивал все это время, чтобы порвать на мелкие кусочки или сначала зажарить, а потом порвать. Будущий гриль замер, присматриваясь к туману, потом заметив Ласти, дружески кивнул. Нет, это вопиющая наглость! После того, как данный выродок ящерицы похитил Риль, он еще и смеет кивать ему! Ласти почти рванул было к врагу, чтобы осуществить свои мечты, но потерянно замер. На так сладко лелеянную месть судьба не оставила ему шанса. ‑ Не мешай! ‑ одними губами проговорил Рионагдо, правой рукой он махнул в сторону озера, ‑ это моя добыча. И легкой смерти ему не будет. Ласти моргнул, надеясь, что наглое видение пропадет с глаз долой. Не помогло. Видение обнаглело еще больше ‑ подмигнуло и проговорило: "Передай ей чистого неба. Жаль, что такая упорная добыча досталась не мне. Ты везунчик, Ластирран, ради тебя она пошла на многое. И ещё передай, что грязь не очень удачная маскировка". Ильрандор сосредоточился только на враге, боясь даже намёком выдать сына. Оба понимали, что им не выжить после открытия портала и обоюдно решили извлечь из собственной гибели, как можно больше пользы. "Прости, меня, девочка, если сможешь, ‑ мысленно повинился дракон перед Риль, ‑ и выживи. Очень прошу, выживи. У тебя вся жизнь впереди". ‑ Что же ты не спешишь убрать отсюда свой властолюбивый хвост? ‑ голос Тальраграра сочился от яда, но видно было, что дела его плохи. Лицо напоминало белую маску, а вытянутая над поверхностью озера рука ощутимо подрагивала. ‑ Всегда интересовался признаки безумия у нашего племени. Знаешь, некоторые источники утверждают, что оно невозможно. Жаль, нет свидетелей убедиться в обратном, ‑ Советник был спокоен, вот это спокойствие давалось ему дорогой ценой. За все надо платить. Он и, правду, был слепцом, когда считал, что помощь пространственников пересилит вражду к двуногим. Нет, каким же он оказался чешуйчатым идиотом, тупоголовым ящером с кашей вместо мозгов. И за эту слепоту заплатят, увы, многие. Разум Тальраграра помутнён, и к нему уже не пробиться. Слишком долго тот шёл к своей цели, слишком много вложил сил. Ярость поражения поставила окончательный прочерк в его рассудке. ‑ Считаешь меня безумцем? ‑ До последней чешуйки. ‑ Ты еще их сосчитай у меня, ‑ у дракона хватило сил ухмыльнуться, но это была последняя улыбка в его жизни. Две тени одновременно выскользнули из‑за колонн, блеснула сталь, и тело Тальраграра начало медленно оседать на камни, но ещё раньше один из нападавших подхватил его, а второй зафиксировал руку, протянутую над поверхностью озера. Снизу от воды к ней тянулись красноватые нити, а сверху, сквозь ладонь проходили темно‑синие щупальца зарождающегося портала. На уже мёртвую ладонь легла чужая рука, на мгновенье дернулась, ощутив впивающиеся в кожи потоки силы, но послушно замерла над водой. Ласти оттащил тело бывшего советника, предателя и губителя народа подальше от воды. Нечего святое место гадить своим видом. Выдохнул, вытирая пот со лба. Падаль оказалась тяжелой. ‑ Я не ошибаюсь? ‑ Ильрандор качнул головой в сторону замершего около озера дракона. ‑ Сам поражен до кончика хвоста, ‑ Ласти окинул взглядом бывшего врага. Бывшего, потому что глупо мстить идущему за грань, ‑ как думаешь, долго продержится? ‑ Не знаю, но… Советник замолчал. Продолжения не требовалось. Ласти кивнул ‑ что же, он готов занять место Рионагдо, как только тот ослабеет. Жаль, что с Риль не удалось попрощаться. Один поцелуй ‑ ничтожно мало. Небо решило, что три недели безумного счастья достаточно для одного дракона. Сердце заныло ‑ он обещал вернуться и, похоже, обманул своего асхалута. Шансов закрыть портал у них нет, пространственники здесь тоже не помощники, сами сейчас, наверное, ноги уносят. Есть небольшая вероятность того, что эта падаль что‑то нарушила в ритуале, и тварей сюда вырвется не много. Но хватит и парочки, чтобы отправить всех в округе за грань. Тем временем на месте сражения становилось всё многолюдней. Со всех сторон были видны вспышки открываемых порталов, кто‑то спешно убирал трупы, целители сновали между раненых, суета разгоралась. ‑ Ты где стоишь, схлопни тебя портал, а ну живо отошел от точки перемещения, хочешь проверить какого это ходить двумя половинками? Так мы это быстро устроим, глазом моргнуть не успеешь. Молоденький асхалут залился краской и рванул в сторону, пока грозный усатый дядька не исполнил свою угрозу. Координатор перемещений проворчал со злостью: "Нагнали, сброда, никакого понятия о дисциплине". ‑ Не ворчи, Тифар, ‑ хлопнул его по плечу коллега, ‑ у них другая задача ‑ голову твою сверху прикрывать. В небе им нет равных. Как же ошибался Ильрандор, рассчитывая, добыть для своего народа время, чтобы осуществить четвёртый Исход. Гнезда, получив приказ, действительно начали эвакуацию. Пространственникам было твёрдо предложено покинуть седьмой мир, оставив его на растерзание сущностям. Никто не задал вопрос о судьбе тех, кто не сможет открыть портал, кто окажется в ловушке родного мира. Люди были обречены. ‑ У нас не хватит мощностей, чтобы закрыть прорыв, ‑ Хирано потер обожжённое плечо. Один из чешуйчатых прихвостней оказался проворным малым и успел его достать. Правда, потом его самого достали, причём собственные хозяева. ‑ Тогда дадим им бой прямо здесь. Попробуем проредить ряды гадов, а то расплодились, небось, за гранью, ‑ предложил один из МОСПовцев. Совещание проходило рядом с плато. Маги расположились прямо на камнях, над их головами бурлило небо, готовясь родить нечто страшное. ‑ Шансы на победу мы не можем определить даже приблизительно, ‑ вздохнул Хирано, ‑ обычно после таких прорывов свидетелей не остается. ‑ Но мы можем их повысить, ‑ молодому магу явно не хватило предыдущей драки, и он снова рвался в бой. ‑ Своих подтянуть мы успеем, ‑ МОСПовец тоже вздохнул, ‑ похоже, ящерицы тянут время, чтобы успеть удрать, поджав хвост. Жаль, что троек не будет. Они самые эффективные в бою. ‑ Не нам их судить, ‑ поморщился Хирано, ‑ драконы реалисты. Если не видят шанса на победу, в драку не ввязываются. Вот только я не смогу уйти, не дав живущим в этом мире людям ни единого шанса на спасение. ‑ И я, ‑ откликнулся молодой маг. ‑ И я, ‑ поддержал его седоволосый МОСПовец, вместе с остальными, собравшимися здесь магами. ‑ Мы все, ‑ подвёл итог Хирано, ‑ хотя, наверное, это и выглядит глупо. ‑ Хорошая драка никогда не бывает глупой, ‑ возразил МОСПовец. ‑ Тогда обсудим план действий, ‑ предложил драконолог. Весть о том, что пространственники готовятся дать тварям бой пришла в Гнезда от асхалутов. Драконы насторожились, что это ‑ хитрый ход или несусветная глупость? Затем наступил настоящий шок, когда младшие братья отказались присоединиться к Исходу. "Вспомнили, что они люди, ‑ злились драконы, ‑ погибните же, идиоты". Пытались воздействовать уговорами ‑ тщетно. Асхалуты твердо стояли на своём ‑ сразиться за этот мир. Кто стал первым ‑ история умалчивает. Сначала готовили к Исходу дракониц, детей, недолетков и стариков. У молодых было время подумать. Кто‑то не захотел бросать Гнездо, кто‑то не смог ‑ женщинам нужен защитник и в новом мире, но были среди них и не обременённые Гнездами, связанные лишь узами асхалутствами. Зарран обернулся на звук портала. Кого еще там принесло? На площадь перед Цитаделью шагнул высокий дракон с длинными, отливающими серебром волосами. На мгновенье среди гомона воцарилась тишина. Потом вперед выдвинулся Лиас ‑ здоровый грейф, весь заросший рыжими волосами и со стороны напоминающий дикого зверя. Он со злостью проговорил: "Даже не думай, я отсюда не уйду". ‑ Даже на скалу Совета? ‑ насмешливо осведомился дракон. ‑ Вот туда я и собираюсь, ‑ грейф собирался добавить что‑то еще, явно обидное, но сдержался. ‑ Не возражаешь, если составлю компанию? ‑ с ленцой осведомился дракон, наслаждаясь изумлённым выражением лица младшего брата. Хирано явно жалел, что у него нет крыльев. Так много он не бегал уже давно, а горло горело, словно в него насыпали перца. Когда прибыл Дрэлаф ‑ опытный военный, он с радостью сгрузил на него командование этим сумасшедшим домом. Вот только оказалось, что наглые ящерицы не хотели иметь дело с неизвестным двуногим. Пришлось Хирано быть посредником между чешуйчатыми и пространственниками. Та еще работа. Как ими вообще можно командовать, если в ответ слышишь злобное шипение или в лучшем случае произнесённое сквозь зубы: "Мы подумаем". В небесном зале было тихо. Где‑то высоко грохотало, завывало, рождались и умирали смерчи, наливалось темнотой место прорыва. Здесь стояла тишина. Два дракона хранили молчание. О чем можно говорить, когда грань так близка, что жизнь отступает, страшась небытия. ‑ Сын, ‑ тихо позвал Ильрандор. ‑ Да, отец, ‑ откликнулся Ласти. ‑ Знаешь, просто хочу, чтобы ты знал. Я бы не стал от тебя требовать вступать в Гнездо. Ты бы мог уйти вместе с ней. Ласти замер, осознавая предложенный ему дар. Щедро, очень щедро. Позволить сыну не участвовать в раскладе семьи, поставить его счастье выше благополучия Гнезда! ‑ Отец! ‑ он моргнул, стряхивая непрошенную влагу с глаз. Ильрандор долгим взглядом посмотрел на сына. Он прощался. ‑ Выживи, если сможешь, ‑ шепнул одними губами, шагая вперед. ‑ Нет! Ласти кинулся было наперерез отцу, но тот оказался быстрее. Ему не нужно было больше играть отвлекающую роль. Теперь его задача ‑ заменить собой юного глупого Рионагдо, у которого все же хватило ума понять, что его жажду мести просто использовали для совсем других целей. Ильрандор улыбнулся, чувствуя, как ладонь касается уже холодной чужой руки, как иголками впиваются в кожу потоки силы. Боль очищала, смывала совершенную

им оплошность. Он войдет за грань, сняв с души тяжкое бремя вины. Ласти остался один. Рядом умирал отец, и он не в силах был ему помочь. Дракон аккуратно положил на камни тело Рионагдо, сел рядом. Как все меняет смерть! В сердце не осталось ненависти, только сожаление и… даже жалость? Ему нужно было уходить, но он медлил. Что значит его жизнь для драконьего народа? А смерть? Еще несколько драгоценных мгновений мира. И он остался. "Прости, Риленок, ‑ мысленно обратился к такой родной и такой далёкой, ‑ если я уйду, то внутри меня погибнет честь, если останусь ‑ умру я сам. Знаю, ты поймешь и простишь, своего глупого дракона. Жаль, что мои крылья больше не ощутят тепло твоего тела. Мне так нравились наши полёты". Но всему приходит конец. Ильрандор продержался не долго. Сердце Ласти болезненно сжалось, видя побледневшее лицо отца, но руки действовали быстро и твёрдо. Одной ‑ поддержать, опустить на камни, второй накрыть холодную ладонь, самому стать частью ритуала. Целиком погруженный в боль, он уже не видел, как самые сильные и нетерпеливые твари прорвали полотно пространства, ринувшись вниз к сладкой добыче. Остальные озверело бились в еще державшуюся преграду. Риль старательно пыталась не путаться под ногами. Сумятица вокруг царила жуткая. Маги пробовали навести порядок, скоординировать действия людей, грейфов и драконов, построить линии обороны. Самими дисциплинированными оказались тройки. Этих оставили в ударном резерве. Двойки ‑ асхалут и дракон заняли круговую оборону. Им предстоял свободный бой. Наскоро обозначили сектора, строго настрого запретив снижаться на нижние уровни ‑ свои с земли зацепить могут. Асхалутов на гроннах отослали на дальние сектора ‑ прикрывать, вдруг кто решит пойти на прорыв. Риль в который раз обвела взглядом небо ‑ Ласти нигде не было видно. Хирано утверждал, что они с Ильрандором не пострадали в бою. Их видели живыми и невредимыми. "Где же, ты, где?" Риль пробовала пробиться сквозь барьер, тщетно. Ласти отгородился. Девушка не находила себе места от беспокойства, сердце щемило от предчувствия беды. Внезапно, мир перестал существовать, сузившись до слабого отголоска боли, докатившегося от Ласти. "Он умирает!" ‑ пришло осознание, а руки сами потянулись за нити, вырисовывая портал. "Не пропадай, прошу, не пропадай", ‑ она цеплялась за эту боль, как за последнюю надежду. "Если чувствует, значит, еще жив". В зал она шагнула через несколько мгновений. Это на зачёте казалось построить такой портал сложно, а сейчас, страх за любимого стал лучшим стимулом. ‑ Зараза, какая же ты все‑таки чешуйчатая зараза, решил умереть, да еще и без меня! ‑ она прижалась к родной, но почему‑то жутко холодной спине, обняла и, взламывая блок, потянулась к мужу. Сдвинуть с места Ласти, убрать руку, из которой тянулись черные щупальца, она не решилась. Любое вмешательство в магический ритуал чревато серьёзными последствиями. Риль горестно всхлипнула, чувствуя, как прорыв начинает тянуть из нее силы, но не отступила, лишь крепче прижалась к мужу, покрыв короткими поцелуями его рубашку. Три черные тени с жутким визгом рванули вниз. Испуганно клекотали гронны, люди зажимали уши руками, а драконы трясли головами ‑ дикий визг бил по перепонкам, проникал в самое сердце, заставляя кровь превращаться в лёд. ‑ Держать строй! ‑ рявкнул старший, ‑ что вы, драконицы? Визга испугались? Два дракона виновато покачали крыльями, занимая своё место. Оба были молоды, и за спиной имели лишь пару гонок, да шуточных поединка. ‑ К бою! ‑ скомандовал старший, когда одна из тварюг оказалась в их секторе. Он немного помедлил, разглядывая противника. Та выглядела занятно, словно старая драная половая тряпка, с темным сгустком посередине. Внезапно тварь повернулась боком, и сгусток оказался маленькой головой с провалами между глаз. Рта у неё не было. "И стоило бояться? ‑ удивился дракон, ‑ на вид ничего страшного". Асхалуты дружным залпом отправили в тварь по белому сгустку молний. Та, даже уклоняться не стала, наоборот, сдвинулась в сторону, чтобы поймать все три заклинания. Острое зрение позволило старшему разглядеть, что вреда те не причинили. Тварь махнула пару раз рваными краями, словно выражая довольство. ‑ Ах, ты, гадина, держись! Он первым зашел на атаку, выпуская струю пламени. Гадина уклонилась, демонстрируя нелюбовь к огню. ‑ Оказывается, кто‑то не любит горяченького, ‑ с удовлетворением подумал дракон, готовясь повторить залп. В этот раз он почти достал тряпку, но та тряхнула обожжённым краем, на котором появились лишние дыры, и к немалому удивлению старшего, через пару мгновений следов от его атаки не осталось. ‑ Живучая, тварь, ‑ захотелось плюнуть, желательно в тряпку, ещё лучше ядовитой слюной, но тварь уже выскользнула из их сектора. Пара магических атак и пространственники вынуждены были отказаться от своего главного оружия. ‑ Эх, сюда бы с десяток огнеметов, ‑ вздохнул один из магов. ‑ Так вон же, летают над головами, ‑ возразил другой. ‑ Они по одному шмалят, а температура не дотягивает, эту тварюгу хорошенько прожарить надо. Как бы заставить этих ящериц объединиться и дать одновременный залп из всех глоток. Но ящерицы и сами сообразили, что нужно делать. Сразу три звена, образовав сложное построение, чтобы не задеть друг друга, зашли на атакующую линию. Огневой залп ярко‑желтым сгустком пронёсся по небу, на мгновенье возвращая солнечную яркость сумрачному дню. Одна из тряпок ярким факелом вспыхнула на тёмном фоне неба. Одновременно с этим истошный визг ударил по перепонкам ‑ твари перешли в наступление.

Глава 25.

Хирано показалось, что лишь на мгновенье на шее черно‑зелёного дракона возник грязно серый шарф, обмотался вокруг и соскользнул. Пару взмахов крыльев дракон продержался в воздухе, а затем, словно наткнувшись на преграду, рухнул вниз. Рядом, нелепо размахивая руками, кувыркалась маленькая фигурка ‑ асхалут. Маг уже прицелился набросить заклинание левитации, но опоздал. Тварь чёрно‑серой тенью прошила тело мужчины, и когда тот под воздействием заклинания опустился на камни, его глаза бессмысленно смотрели в небо.

‑ Пожиратели, схлопни меня портал, ‑ ахнул кто‑то рядом.

Хирано с тоской проследил, как еще один хозяин небо стремительно уносится к земле.

‑ И что никак нельзя достать тварей? ‑ вопрос повис в воздухе, и никто не спешил дать на него ответ.

‑ Как видно, они боятся огня, но наш, созданный магией, им только в радость. Теоретически, если исключить из огненного заклинания магическую составляющую, то может сработать, ‑ выдвинул идею один из драконологов, ‑ теоретически, ‑ подчеркнул он, а на практике, такие задачи за пять минут не решаются.

‑ Да‑а‑а, ‑ протянул Дрэлаф, ‑ через пять минут нам не понадобится ни теория, ни практика.

‑ Ну, если забраться в костёр, то тварь в него не полезет, ‑ произнес Хирано, ‑ только где нам столько горючего взять?

‑ А если попробовать разжечь что‑то мощное, а потом воздушным заклинанием превратить в поток огня и атаковать? ‑ предложил один из магов.

‑ Теоретически, ‑ нахмурился Хирано, ‑ должно сработать. Можно попробовать.

‑ У меня есть идея, где нам взять топливо, ‑ подключился Зарран, ‑ у грейфов в горах есть месторождение горючих камней. При горении они дают высокую температуру.

‑ Спорталимся? ‑ с надеждой предложил один из магов. Никому не хотелось сидеть сложа руки и смотреть, как смерть медленно приближается, чтобы отправить за грань.

‑ Да, ‑ кивнул Дрэлаф, ‑ возьмите кого‑нибудь из местных и пару магов для поддержки.

Хирано с завистью проводил взглядом рванувших выполнять поручение магов. Он бы тоже с удовольствием сейчас попробовал воплотить хоть одну, пусть самую сумасшедшую, но идею и не смотрел бы, как из‑за скалы медленно поднимается в воздух третья тварь.

‑ Не добили, ‑ мелькнуло в голове. Тварь чуть коряво, но уверенно держала курс на драконов, покачивая в воздухе рваными краями. ‑ Жрать пошла, ‑ прокомментировал Зарран, ‑ эх, сейчас бы по ней пальнуть чем‑нибудь мощным. И небо пальнуло. Из пустого места ударила, ослепляя, струя пламени, словно кто‑то запустил в тварь маленькой кометой. Та попыталась уклониться, но тщетно, удача окончательно отвернулась от сущности. Багряной точкой вспыхнула тряпка, вспыхнула и пропала, исчезнув без следа. Хирано моргнул, протёр глаза ‑ тёмные пятна никуда не делись, наоборот, закружились и неожиданно слились в одно большое и почему‑то крылатое пятно. Маг прикрыл глаза, накладывая малое исцеляющее заклинание, а когда их открыл, всё встало на свои места, ну, почти все. Над ними парил чёрный дракон ‑ средний сын Гнезда Советника. Неожиданно, но ничего странного в его появлении нет, разве что открывшийся портал Хирано не уловил, а вот на спине… Маг даже присвистнул от удивления, он еле смог уловить тот момент, когда к дракону метнулся огненный шар, а через мгновенье на спине восседала полностью обнажённая рыжеволосая девушка. Дракон, сделав круг, спустился и низко прошёл над стоящими внизу людьми и грейфами. Хирано с трудом смог сдержать вздох восхищения ‑ девушка оказалась настоящей красавицей ‑ волосы красным плащом развевались на ветру, небольшая грудь, идеальной формы, тонкая талия, длинные ноги, жаль, лица он разглядеть не успел. Широкие крылья мелькнули над ним, скрывая свою ношу, затем дракон развернулся и зашёл на второй круг, явно кого‑то высматривая. Огненная наездница свесила голову вниз и громко, перекрывая шум ветра, прокричала: ‑ Кэсти, почему ты не сказал, что у твоих друзей так весело? Нам же на галаапов никогда охотиться не разрешают, а на тех, которые сбежали, можно. Хэй‑а‑а!‑ она выпрямилась, встав на ноги и расставив руки в стороны. ‑ Сумасшедшая! ‑ ахнул Хирано. ‑ Свалится! ‑ Я обожаю тебя! ‑ разнеслось по небу, Кэсти странно дёрнулся, словно споткнулся о невидимое препятствие или магу это всего лишь показалось, а затем девушка, красиво изогнувшись, нырнула вниз. Всеобщий "ах" летел вместе с ней ‑ белоснежной розой, падающей на острые камни. Волна жара пронеслась вместе с огненной хвостатой кометой, которая скользнув вдоль земли, устремилась в погоню за ближайшей тряпкой. Та, оценив угрозу, судорожно заметалась по стремительно пустеющему небу. Драконы тоже не жаждали, чтобы им случайно подпали крылья. Хаотично перемещающийся с огромной скоростью по небу сгусток пламени нервировал своей мощью и непредсказуемостью, и чешуйчатые гиганты торопились покинуть родные просторы, уступая место битвы неведомому союзнику. Участь тварей была предрешена. Пламя ещё игралось, гоняясь то за одной, то за другой, исчезая с небосвода, чтобы внезапно появиться рядом с тряпкой, заставляя ту испуганно шарахнуться в сторону, петлять, стремясь сбросить огненную смерть с хвоста. Но всякой игре приходит конец. И в небе почти одновременно вспыхнули два ярких пятна, через мгновенье осыпаясь еле различимым пеплом на землю. Но пламя ещё не закончило свою работу. Оно метнулось вверх и врезалось в чёрный портал, бурлящей опухолью висящий на небе. Огненный водопад золотыми струями растёкся по серым тучам, превращая хмурый день в ослепительно‑солнечный. Хирано сначала ослеп, второй раз за день, а затем, когда огненный вал достиг земли, ощутил, как нестерпимый жар пытается добраться до его внутренностей, даже сквозь выставленные щиты. Пара мгновений и жар схлынул, уходя в ничто, оставляя за собой лишь почерневшие камни, да укрывшихся за щитами людей, грейфов, драконов и гроннов. Хирано осталось лишь преклониться перед подобной силой. Неплохой огненный залп вышел, сравнимый с мощь всех драконьих глоток. И где только Кэстирон раздобыл подобное чудо? А чудо между тем опустилось рядом со стоящим на скале мужчиной и обнажённой девушкой шагнуло из пламени. Немного смущаясь под восторженными взглядами нескольких сотен людей и драконов, она закуталась в заботливо предложенный Кэстироном плащ. ‑ Где отец? ‑ напряжённым голосом уточнил дракон, оглядывая собратьев. Те в ответ потупили взоры. ‑ Они ушли к Небесному залу, ‑ выступил вперёд один. ‑ Брат! ‑ от пещер бегом спускался Фэстигран, за его спиной напряжённо оглядываясь по сторонам, ступала коротко‑стриженная рыжеволосая девушка. При виде её от драконов донеслось глухое рычание, ‑ Она под моей защитой! ‑ Фэсти предупреждающе поднял руку. Ворчание стихло, но злых взглядов меньше не стало, ‑ надо спешить, Кэсти. Я их не чувствую. В портал они шагнули одновременно. Стоять и ощущать, как из тебя по капли уходит жизнь ‑ ох, как не просто. Внутри всё бунтовалось, требуя прекратить этот путь за грань. ‑ Ты его не спасёшь, ‑ твердило благоразумие, ‑ твоя жертва бессмысленна. Ты просто погибнешь вместе с ним и все. ‑ Что ты творишь? ‑ кричал разум, заставляя сердце в ужасе метаться в грудной клетке, ‑ У тебя вся жизнь впереди! Найдёшь себе другого. Ты ‑ маг, справишься с обрывом связи. Тебе же ещё жить и жить. Зачем? Зачем ты здесь? Беги, пока есть возможность, пока есть силы открыть портал. Но сердце, дрожа от страха перед скорой гибелью, упрямо твердило: "Мне не жить без него. Я не смогу остаться одна. Пусть мои силы подарят ему лишние мгновенья, мгновенья вместе со мной". ‑ Глупо, как глупо, ‑ вздыхал разум. А Риль лишь крепче прижималась к спине мужа, ощущая, как бьётся его сердце. За этот звук она цеплялась, не давая погаснуть своему сознанию. Тот момент, когда содрогнулось мироздание, а небо полыхнуло красным, Риль пропустила. Очнулась она, когда Ласти внезапно стал оседать на пол. Последней мыслью было: "Вот и все", а потом сознание попыталось уйти за грань, но наглый рыжий огонёк внезапно возник перед глазами, не давая пройти. "Уйди", ‑ разозлённо отмахнулась Риль. Она спешила, ведь неизвестно какими путями уходят драконы, а им нельзя потерять друг друга. Но противный огонёк не отставал, он назойливо крутился перед самым носом, почти тычась в лицо. "Вот же зараза", ‑ выругалась Риль, пытаясь обойти наглеца, но тот внезапно пребольно ткнулся в плечо, словно стараясь развернуть её обратно. Девушка зашипела от ощутимого жжения. "Это ни в какой портал не лезет", ‑ возмутилась она, слабо удивляясь тому, что может чувствовать здесь боль. "Хорошо, хорошо, ‑ сдалась она, ‑ хочешь, чтобы вернулась? Ладно, так и быть, но только на один миг, а потом извини, дружок, мне спешить надо". Огонёк согласно мигнул, словно понимая её слова, пристроился за плечом и так под конвоем, Риль пошла назад. Через несколько шагов неведомая сила подхватила, закрутила и швырнула в собственное тело. Первый вздох, словно камень на груди, но ладони ободряюще сжимают чьи‑то руки, чьи‑то губы шепчут ласковые и бесконечно нежные слова, а сознание окутывают знакомые и родные волны любви. "С возвращением, родная!" Арагрэлла обвела долгим взглядом собравшихся за столом. При виде детей сердце привычно затрепетало, вот только сегодня радость была омрачена болью потери. Жизнь и смерть часто идут рука об руку. Встреча невозможна без расставания, не познав горе, не ощутишь полноту счастья. Страдания… Почему без них не обходится наше существование? В чём смысл потерь? В том, чтобы провести остаток жизни, ощущая, как часть тебя безвозвратно затерялась где‑то между пеленой слёз, тупой всепроникающей болью в сердце и глухой тоской по тому, что было, но никогда не повторится? И этот вечно неправильный вопрос: "Почему?" Почему именно он? И даже последний зов не стал прощальным подарком. Не хватило на него сил, всё отдал, чтобы отстрочить гибель своего народа. Драконы… Они идут на смерть, не думая о себе, все мысли о тех, кто остается за крыльями. Умирают, потому что не важно, как достойно ты жил, если твой уход был омрачён трусостью или предательством. Нет выше чести, чем и в смерти послужить кому‑то спасением. И Арагрэлла улыбнулась, сквозь слёзы, сквозь боль, не скрывая гордость. Ей есть чем гордиться! Они сумели предотвратить раскол драконьего народа, избежать кровопролитной войны. После того как Тальраграр окончательно потерял голову и открыл портал за грань, даже яростные противники двуногих перестали его поддерживать. Одно дело попытаться отгрызть хвост несогласному с твоими доводами и совсем другое подставлять под удар родные Гнезда. Такое не прощается никому. И, конечно же, участие пространственников в битве с тварями из‑за грани многих чешуйчатых заставило задуматься о правильности своей позиции. Не так уж и безнадёжны эти ползающие по земле червяки, если не бросили мир на растерзание. Но не скоро ещё успокоятся взбудораженные Гнезда, не скоро жизнь перестанет метаться из стороны в сторону, словно перволеток. Наполовину сокращённый Совет нуждался в сильной власти. Драконица вздохнула. Сидящий рядом первый муж ободряюще улыбнулся, накрыл её руку своей ладонью, едва заметно поморщился. Ему здорово досталось в схватке с предателями, рана до сих пор полностью не зажила. Если бы не ранение, она потеряла бы и его. Арагрэлла перехватила встревоженный взгляд Фэстиграна. Её мальчики, такие взрослые и такие серьёзные, так трогательно заботившиеся о ней всё это трудное время. И каждый уже выбрал свой путь. Что остаётся лунму? Лишь поддержать их выбор, помочь расправить крылья и пожелать чистого неба. Со старшим всё ясно. Он и для себя нашёл ту, которая, наверное, более любой драконицы нуждается в любви и заботе. Настоящая красавица, не смотря даже на мужскую стрижку, вот только в глазах застывшая боль. Милая девочка с жестоко изломанной судьбой. Решение сына уйти в родной мир, почти очищенный от каррохедов, Арагрэлла поддержала. Так будет лучше для всех. Пусть Совет и не стал возражать против этого брака, но жизни здесь девочке не дадут. Такое нарушение традиций ‑ оставлять детей предателя в живых, просто так не прощают. В другом мире им будет спокойнее. Драконица заметила, как в ответ на шутку её младшенького, Файгрисс не рассмеялась вместе со всеми, нет, но на её лице появилась лёгкая улыбка. Сердце девочки оттаивало, даст Небо, скоро исчезнет колючесть и недоверие. Сейчас она лишь цепляется за Фэстиграна, стремясь спрятаться за своего защитника, но пройдёт время, и оттаявшее сердце оживёт окончательно, созреет для любви. Чутким взором лунму ловила первые признаки этого пробуждения и тихо радовалась за сына. Все у них будет хорошо, хватило бы только терпения у старшего не торопить события. Звонко разнёсся над столом смех Риль и тут же смолк, девочка виновато покосилась на лунму. Арагрэлла ободряюще улыбнулась в ответ. Не зачем сдерживать жизнь, её собственная боль надёжно спрятана в сердце вместе с памятью, любовью и надеждой на встречу. Как ни горька разлука, но она рано или поздно закончится, и тогда горечь сменится сладостью встречи… встречи с любимым. А пока…., драконица встрепенулась, у неё ещё слишком много дел. Милый подождёт. Она не может бросить детей, пусть тем и кажется, что они выросли и вполне самостоятельны. Вот и младший выбрал свой путь. Каким отчаянно‑серьёзным было его лицо, когда он объявлял о своём решении ‑ разделить жизнь с человеком, целиком и до конца! Как можно было воспротивиться его решению, если Риль уже всё решила за них обоих. Не верится, что такой смешной и юный птенец, каким она попала в Гнездо, оказался таким бесстрашным. Пойти за грань вслед за любимым! Поступок достойный настоящего дракона! А ведь, кажется, совсем недавно Арагрэлла отправляла этого птенчика в его 'первый полет', открывая доступ к магическому источнику. Ох и 'повеселились' они тогда, башню, впрочем, совсем не жалко. С того момента лунму, сама не зная почему, приняла девушку под крыло. Может дело было в проведённом ритуале, а может в зарождающихся отношениях с сыном, но вставать между ними Арагрэлла не стала, хоть и чувствовала сердцем, что это не простое увлечение. И не прогадала. Стоила ли перспектива войти в сильное Гнездо собственной жизни? Однозначно нет. Арагрэлла готова была всю жизнь баловать девочку за её поступок. Те минуты, подаренные Ласти, в итоге спасли ему жизнь. Саму Риль, правда, смогла вытащить только огненная дева. Человек слишком спешит жить, вот и в смерти не избавляется от торопливости. Девушка ухитрилась уйти так далеко, что на этот раз даже Кэсти был бессилен её достать. Что же теперь у лунму есть вторая дочь, пусть и без крыльев, зато с сердцем достойным дракона. Арагрэлла нашла взглядом Гранту. Её гордость, её сокровище ‑ такая славная и такая непохожая на остальных. 'Кому же ты достанешься, милая? Кто завоюет твоё юное сердечко'? Драконица про себя улыбнулась ‑ претендентам придётся, ой, как нелегко, ведь рядом с чешуйчатой драгоценностью всегда будет её верный хранитель. Даже здесь за столом, в кругу семьи его лицо сосредоточено, а цепкий взгляд выискивает малейшую опасность. С таким хранителем, лунму может быть спокойна за дочь. Когда она, разъярённая случившимся сумасбродством дочери; где это видано, чтобы драконицы, да ещё и несовершеннолетние, себе асхалутов заводили; набросилась на Тарка, тот ответил просто: 'Ваша дочь подарила мне жизнь, и теперь я готов отдать этот дар за неё'. И Арагрэлла отступила, принимая его право вернуть долг. Трудно поверить, что их Гнездо дало миру сразу двух целителей. Гранте, правда, предстоит еще многому научиться, но Кэсти уже сейчас уверен, что у сестрёнки сильный дар, а значит, ценность чешуйчатой невесты возрастает в несколько раз. Арагрэлла мысленно посочувствовала Тарку. После первого же вылета вокруг Гранты роем закружат поклонники. Нелегко ему будет конкурировать с крылатыми красавцами. Время до брачного танца коротко, и только в этот период Тарк может претендовать на благосклонность Гранты. Арагрэлла уже решила, что не будет возражать против их брака по людским законам. Мальчик заслужил быть не просто асхалутом. Если чувства дочери не изменятся, она даст разрешение на брак. И Тарку легче будет перенести выборы чешуйчатого мужа, будучи самому женатым на Гранте. Лунму знала, что людские обычаи в данном случае сильно отличаются от драконьих, но против природы не пойдёшь. Самка не может не создать своё Гнездо. Арагрэлла невольно вспомнила свой первый брачный танец. Тогда она действовала, поддавшись порыву восхищению. Сила, мощь, скорость, стать ‑ вот, что её прельстило. Нет, она никогда не жалела о своём выборе ‑ Галактрион всегда был нежным, заботливым и чутким, но всё же ей чего‑то не хватало в их отношениях. Поэтому второго мужа она выбирала сердцем и разумом, а не той частью тела, от которой хвост растёт. Глядя на дочь, которая вот‑вот покинет Гнездо, вступит во взрослую жизнь, Арагрэлла надеялась, что с помощью Тарка, та не повторит её собственных ошибок. В Гнёздах нет раздора между мужьями, нет соперничества ‑ они не просто родственники, они собратья, одна семья. Сможет ли асхалут её дочери стать равным в новом Гнезде? Сможет ли смириться с присутствием чешуйчатых ящериц в постели жены, стать для них не просто "двуногим червяком", но собратом? Зная Тарка, Арагрэлла понимала, что в этом Гнезде нормальной жизни не будет. И скорее всего новому мужу придётся сильно постараться, чтобы завоевать доверие любимого асхалута своей супруги. Время покажет, какие ответы лунму получит на свои вопросы. Но больше судьбы дочери, Арагрэллу волновала судьба среднего сына. После возвращения Кэстирон неуловимым образом изменился. Взгляд всё чаще становился задумчивым, словно дракон упорно складывал в голове головоломку и никак не мог её сложить. Он был непривычно молчалив, и про его приключения из него удалось вытянуть лишь пару слов. Их спасительница была родом из мира огня, и сама являлась огнём, странным образом сочетая в себе человеческую и огненную природу. Драконица вспомнила рассказ сына. Сухой воздух, кажется, выжигающий лёгкие изнутри, под ногами чёрные камни, вместо воды ‑ реки огня, прерывающиеся гигантскими водопадами лавы, бьющие из‑под камней ярко‑жёлтые фонтаны, поднимающие искры почти до неба, огромные теплолюбивые ящерицы с алой чешуёй, нежащиеся на камнях под брызгами лавы, а над головой вместо облаков сгущенное варево, где солнце заменяют золотые проблески истинного пламени. Там рождаются миры, зажигаются звезды, а здесь в этом непонятном месте растут огненные девы, готовясь стать частью нового мира. "Понимаете, ‑ Кэстирон помолчал, подбирая слова, ‑ даже огонь должен иметь частицу разума, вот они и перерождаются из жриц, обычных по природе людей, в огненных дев, а потом уходят к Создателю, чтобы вложить душу в его творение". Как поняла Арагрэлла, жрица по имени Тхарра приложила руку к их спасению. Обнаружив возмущение межпространства, она отправила туда воспитанницу, поручив закрыть прорыв. С чего жрица так расщедрилась, сын умалчивал, лишь мрачнел в ответ. Лунму сердцем чувствовала ‑ что‑то происходит между ним и этой милой девушкой с огненно‑рыжими волосами, от которой веяло такой силой, что драконице хотелось, поджав хвост, улепётывать от неё подальше. Но как можно сбежать от огня, который движется со скоростью молнии? Вот Лия рассмеялась, рассыпав в воздухе искры смеха, и сразу потеплело, словно солнышко заглянуло к ним в гости. Какая она тёплая! Так и хочется погреться у рыжего огонька, улыбнуться в ответ, поймать взгляд жёлтых с золотыми искорками глаз. Девушка вела себя за столом с естественностью ребёнка, такого забавного и такого опасного, и Арагрэлла смотрела на неё с чувством восхищения и тревоги. За спасение своего народа, сына и Риль она готова была выполнить любое желание рыжеволосой красавицы, вот только душа болела, глядя, как сгорает сердце сына, сгорает от любви. Что ждёт Кэстирона? Какие обещания он дал жрице? Какие жертвы принёс, чтобы вернуться домой? Получит ли лунму когда‑нибудь ответы на эти вопросы? Иногда даже время не властно над раскрытием всех тайн.

Эпилог

Сноп искр взлетел вверх, разорвав черноту ночи. Оглушительно треснуло, и Кэсти подумал, что бревно надо было все‑таки просушить, но теперь менять что‑либо поздно. Так и будет гулко постреливать, да грозно искрить, норовя дотянуться до его новой куртки.

Дракон зябко поежился и запахнул полы меховушки. Зима в этом году собралась ранняя, с прозрачными холодными ночами, со струящимся по сугробам серебряным светом звезд, с поскрипывающими от мороза деревьями, с поседевшим от холода океаном. Близилось время смены года, и Гнездо оживленно готовилось к празднику.