Римаут. Ледяной ключ
Шрифт:
— Оперативно к тому же разобрался! Учись…
Палец напоминал сосиску, которой Брон угрожающе машет в воздухе. Каневски решил подобраться с другой стороны.
— А если неофициально, шеф? Без всех этих ордеров и прочей волокиты? В рамках расследования — к ним же в дом залезали вчера. Кто, кстати, непонятно.
— Так ты что, был там и не пробежался по полкам и ящикам? Не узнаю тебя, Томас… — хитро улыбнулся комиссар.
— Нет у них в доме ничего, — хмуро ответил Каневски, но глубоко в душе был очень доволен: шеф не против обыска, просто не хотел неприятностей. Надо бы на этом сыграть. — А вот машину не осмотрел, повода не было.
— Ну… — неопределенно протянул Брон. — Машину… Это ж, сам понимаешь. Тут не все так просто, потому как не очень-то…
Красиво. Такому за всю жизнь не научишься — даже если записать сейчас комиссара на диктофон, потом не придерешься. Ничего противозаконного. Ни слова. Но и смысл понятен — копай, мол, мил человек. Под свою ответственность. Ведь не запретил же вроде бы.
А вот специальный агент непонятного управления не терзался никакими сомнениями. Убедившись, что Виктор играет у себя в комнате в приставку — в окно-то отлично видно, — Лири аккуратно отпер «аутлендер» отмычкой и поставил там камеру. Крошечную, с таблетку, но исправно передававшую звук и видео на пульт в его машине. Марии можно не опасаться, она была в постели, это он тоже выяснил. А вот Агата… Ну, она когда еще доведет свою подружку и пешком вернется домой. Все чисто. Снял одноразовые перчатки и сунул их под сидение.
Теперь у него была масса информации по дому Фроманов, главное, не упустить действительно важную. На бывшую могилу Маркаса агент тоже успел сходить полюбоваться. Впечатлило. Хотя пока решительно неясно, с какого бока это зрелище важно лично для него и его расследования.
В отличие от растерянных девчонок, Лири даже взял образец оплавленного грунта. Жаль, реактивов и оборудования с собой нет, а процесс обмена с штаб-квартирой дело всегда долгое. Но вечером надо отправить в Европейский квартал, там точно разберут эту землю на молекулы.
А его работа — здесь. И, судя по всему, билет был вытащен выигрышный, не зря он анализировал весь массив данных со странными смертями по всей Европе. Римаут — вот поворотная точка карьеры от младшего аналитика и полевого агента к более серьезным должностям. Он, Лири, вполне достоин. Только бы не ошибиться, а дальше дорога вверх просматривается неплохо.
Ага, вот и девушка! Задумчивая, словно тоже прикидывала на ходу, что к чему. Вряд ли разберется, это дело — настоящий клубок загадок. Иди, иди, пора обедать и отдыхать.
Агент терпеливо ждал. Этому сложному процессу он обучился давно и применял умения на практике. Прошел еще час. Ничего не происходило, что, возможно, и к лучшему. Жалко, что прошлую ночь он провел в камере, но ничего не поделаешь. Значит, ставка на сегодняшнюю.
Ничего себе! Лири наклонился к экрану, на который выводилось сразу несколько изображений с камер. Вот появилась полицейская машина — без сирены и иллюминации, — и остановилась вдалеке от домика Фроманов. За рулем был Каневски, один. Приехал взять какие-то показания? Или зачем-то еще?
Наученный горьким опытом общения с местной полицией, свой «пежо» специальный агент теперь поставил на соседней улочке, заметить машину без долгих поисков в окрестностях невозможно.
— Куда ж это ты нацелился, господин старший инспектор? — прошептал Лири. — Да еще тоже в перчатках? Какой-то триллер, не меньше…
Тем временем полицейский совершал странные манипуляции вокруг автомобиля Фроманов. Во двор Каневски просочился незамеченным — если никому из семьи не пришло в голову выглядывать в окна, что вряд ли. Прокрался к «аутлендеру» и с чуть меньшей сноровкой, чем агент, но довольно ловко открыл багажник. Изделие японских автостроителей пользовалось сегодня сумасшедшей популярностью: камера отчетливо показывала, как полицейский оглянулся по сторонам и сунул в багажник, рядом с сумками, какой-то пакет. Полюбовался делом своих рук и зачем-то достал фотоаппарат из кармана.
Щелкнул пакет с нескольких ракурсов. Развернул его, снова сфотографировал.
Прекрасно… Чтобы хоть как-то раскрыть убийство, местная полиция подкидывает улики? Лири расхохотался: у него появилась отличная идея — небольшой сюрприз этим зарвавшимся служакам. Надо бы только дождаться отбытия этого недоумка.
Каневски исчез так же незаметно для обитателей дома — но не для агента! — как и прибыл. Наступила очередь Лири навестить машину Павла. Да, вот он бумажный сверток, совсем легкий. Сунуть в карман и отступать на подготовленные позиции.
Не полиция Римаута, а какая-то тоталитарная страна! Что он подкинул, неужели?.. Но нет — в свертке была пачка денег. Не так, чтобы очень много, несколько тысяч, но вопросов к Фроманам возникло бы очень много. Особенно, если это часть оплаты за дом. Купюры новехонькие, проследить их путь несложно.
А теперь их не будет. Лири довольно улыбнулся и сунул деньги в карман. Надо при случае передать Агате, она из всей семьи ему импонирует больше всех. И девушка она красивая, и есть в ней что-то… основательное.
Да и деньги ей не помешают.
Тем временем крайне довольный собой Каневски вернулся в комиссариат. Фотоаппарат со снимками под рукой, у Брона никаких шансов отвертеться от задержания Павла Фромана. А дальше все можно проделать по заранее разработанному плану.
— Господин комиссар, есть новости! — он ворвался в кабинет начальника. — Оперативная информация. В машине Фромана найдена пачка денег, явно из тех, что получил Рец перед смертью.
— Не кричи, — спокойно ответил Брон. — Что там у тебя? Кем найдена? Откуда они там взялись, неужели Фроман полный идиот?
— Улики, шеф, свежие улики! — на обычно хмуром лице Каневски играла неприятная улыбка. Словно плохого актера заставили изображать радость через силу. — Снято лично мной. Подумал вот, не поискать ли, пока других идей нет.
Комиссар взял протянутый ему фотоаппарат — что за дикость, кстати, все давно смартфонами снимают, — и внимательно рассмотрел отснятые кадры.
— Занятно… И ты думаешь, судья выпишет ордер на арест? На основании вот этого непонятно чего?
Каневски утратил изрядную часть своего злого веселья, но попытался напирать.