Римса из древесного массива
Шрифт:
После обеда Римсу потянуло в лес. Все Са не любят долго находиться в четырех стенах. Общежитие мурамс, подземелья шусей, тесная каюта лодки порядком утомили путешественницу. Ей хотелось вновь оказаться в травах, надежно укрывающих от праздношатающихся хищников. Са так малы, что далеко не каждый глаз разглядит их в зеленом волнующемся покрове, в пестрой сумятице цветов.
Чародей предложил прогуляться вместе. Римса мечтала побродить одна, но постеснялась отказаться от общества Грибаса. Ведь он обещал могущество. Может
Выбравшись из дворца, некоторое время они шли без всякой цели. Римса жадно вдыхала запах разогретой земли. Давно наступил полдень с его особенной тишиной, с ароматами середины лета.
– Лес прекрасен, не правда ли? – спросил Грибас.
– Да, конечно, – односложно ответила Римса.
Она чувствовала себя скованно в присутствии чародея. Ей хотелось подурачиться, побегать, отыскать гладкий длинный листок и скатываться с него, как с горки. Найти моховую перину и поваляться в ее пышных объятиях. Сплести травяную колыбель и вздремнуть в укромном местечке, покачиваясь на ветру.
Она не любила говорить о лесе и боялась, что Грибас пустится в долгие рассуждения о деревьях, полянах, ручьях, камнях. Может быть, он поднимет тему почвы или осадков. Может быть, сделает изыскание в области ягод.
– Ты пробовала небесную ягоду? – спросил Грибас, и Римса вздрогнула от того, что ее догадка попала в точку.
– Да-а, – задумчиво протянула она, прикидывая, как бы все-таки ускользнуть от навязчивого спутника. – Но их так трудно доставать. Мы едим только те, которые сами падают вниз.
– Но они вкуснее всего на ветках. Ведь именно там они самые свежие! – воскликнул Грибас.
– Может быть, может быть, – промямлила Римса.
«Сбежать, когда он отвлечется чем-нибудь, – мелькнула шальная мысль. – И наплевать на могущество. Пожалуй, умрешь с тоски, пока его получишь».
Она тут же начала придумывать способ ускользнуть, внимательно следя за чародеем. А тот повел себя странно, очень странно.
Он вышел на открытое место. Это было довольно опасно. Затем он вытащил из кармана что-то яркое, похожее на сигнальный флажок, запрокинул голову и начал размахивать им. Это было еще опаснее. Чародей намеренно делал себя заметной, легкой добычей для какого-нибудь ленивого хищника. Последствия не замедлили. Рыжая молния мелькнула в верховьях древесных массивов. Крупный белластунг в несколько прыжков оказался рядом с чародеем. Римса закрыла лицо ладонями, чтобы не видеть, как погибнет Грибас. Она ожидала услышать хруст сломанных костей, последний сдавленный вскрик. Но тишина по-прежнему наполняла лес, мирная, ничем не возмутимая.
Римса приоткрыла один глаз, потом другой, потом подалась вперед в глубоком удивлении.
Чародей гладил белластунга, стоя у самой его морды. Гигант жмурился от удовольствия, покачивая огромными кистями на концах ушей.
– Иди сюда, – обернулся чародей к изумленной Са.
– А он меня не съест? – робко донеслось из травы.
– Храбрая Са, мужественная Са, ты же видишь, что он не кусается, – иронично отозвался чародей.
Пристыженная, Римса вышла из укрытия. Преодолевая ужас и отвращение, встала рядом с Грибасом. Белластунги никогда ей не нравились. Они несли смерть, поэтому ни великолепный пушистый хвост, ни изумительная сила и грация этих зверей никогда не вызывали у нее симпатии.
– Покатаемся? – подмигнул чародей.
Он накинул на белластунга что-то вроде упряжи и, ловко цепляясь за ремни, мигом взобрался на спину.
– Боишься? – все так же иронично спросил он сверху.
Римса упрямо замотала головой и схватилась за конец веревки. Грибас помог ей подняться и усадил рядом с собой. Шерсть белластунга была скользкая и душная. Грибас долго прилаживал крепления, пока, наконец, они не оказались опутаны ремнями, как паутиной.
– Зачем так много? – капризно спросила Римса.
За недовольным тоном она скрывала ужас перед тем неизвестным, что должно было случиться.
Никогда еще никто из ее племени не катался на белластунгах. Это было полное безумие.
– Сначала тебе покажется, что душа прощается с телом, зато потом увидишь такое, что перевернет всю твою жизнь, – кратко проинструктировал чародей.
– Держись, как я!
Чародей вцепился в шерсть гиганта, свистнул, гикнул, и белластунг рыжей молнией помчался вверх по отвесной стене древесного массива.
Силой встречного потока воздуха Римсу швырнуло назад и распластало по спине чудовища. Но ремни держали прочно. Ее маленькое тельце болтало из стороны в сторону. Она почти потеряла сознание и почти попрощалась с жизнью, как вдруг все закончилось, скачка прекратилась.
Чародей брызнул ей в лицо водой из фляжки и дал выпить несколько капель чего-то пряного и крепкого, что обожгло горло, но зато восстановило ее способность видеть, и слышать, и понимать происходящее. Она открыла глаза, и снова чуть не потеряла сознание, и задохнулась. Чародей вновь дал ей несколько капель.