Римская история. Книги LXIV-LXXX
Шрифт:
(2a) В Британии воины избрали императором легата Приска, однако тот отказался со следующими словами: «Из меня император такой же, какие из вас солдаты».(22) Зачинщики беспорядков в Британии, получив выговор за мятежное поведение (а они действительно не успокаивались, пока их мятеж не прекратил Пертинакс), выбрали из своей среды полторы тысячи копейщиков и отправили их в Италию.(3) Когда те, не встретив никакого сопротивления, подошли близко к Риму, Коммод выехал им навстречу и спросил: «Что это значит, соратники? С какой целью вы явились?» Они отвечали: «Мы пришли потому, что Перенний злоумышляет против тебя, чтобы провозгласить императором своего сына». Коммод поверил им, помимо прочего, еще и потому, что его склонял к этому Клеандр, которому Перенний не позволял творить всё, что тот хотел, и который его люто ненавидел.(4) Коммод выдал префекта на расправу тем самым солдатам, которыми тот командовал, не осмелившись пренебречь требованиями полутора тысяч воинов, хотя преторианцев в его распоряжении было во много раз больше. Воины подвергли Перенния истязаниям и зарезали его, а вместе с ним погибли также его жена, сестра и двое сыновей.10(1) Так был убит Перенний, который нисколько не заслуживал такой участи
(2) Коммод полностью предался удовольствиям, посвятив себя гонкам на колесницах, а государственным обязанностям не уделял ни малейшего внимания, но даже если бы он и был ими озабочен, то не смог бы исполнять их из-за своего изнеженного нрава и неопытности.
А императорские вольноотпущенники во главе с Клеандром после смерти Перенния стали творить всевозможное зло — продавать всё, за что можно было выручить деньги, глумиться над людьми и бесчинствовать.
Основную часть своей жизни Коммод посвящал развлечениям, лошадям, звериным травлям и гладиаторским боям.(3) В самом деле, помимо того, что он устраивал дома, Коммод и на глазах народа часто убивал и множество людей, и многих животных. Так, в течение двух дней подряд он один, своими собственными руками прикончил пятерых гиппопотамов и двух слонов, а вдобавок убил несколько носорогов и жирафа. О таких-то вещах и написано у меня на протяжении всего рассказа о его правлении.
11(1) Викторину, префекту Города, воздвигли статую. Он умер не от чьего-то злого умысла, а при следующих обстоятельствах. Когда появились настойчивые слухи и, можно сказать, многочисленные рассказы о его гибели, Викторин набрался смелости и явился к Переннию со словами: «Говорят, вы хотите меня убить. Так что же вы медлите? Зачем тянуть с этим, если вы можете это сделать уже прямо сегодня?»(2) Даже после этого ему никто не причинил никакого вреда, но он сам покончил с собой, хотя при Марке он был в почете как один из самых выдающихся людей, а благородством души и ораторским искусством не уступал никому из своих современников. И в самом деле, я приведу два примера, которые полностью обнаружат его характер.(3) Однажды, когда он был наместником Германии, он вначале попытался в частном разговоре у себя дома убедить своего заместителя не брать взяток, но когда тот его не послушал, Викторин взошел на трибунал и, повелев через глашатая установить тишину, поклялся в том, что он сам никогда не брал взяток и никогда не будет.(4) Затем он предложил и заместителю произнести такую же клятву, а когда тот не захотел запятнать себя клятвопреступлением, Викторин приказал ему сложить с себя власть. Позднее, будучи наместником Африки, он уже не стал использовать этот способ в отношении одного из своих сотрудников, замешанного примерно в тех же делах, а просто посадил его на корабль и отослал в Рим. 12(1) Вот каким человеком был Викторин. А Клеандр, который после Перенния стал наиболее могущественным человеком, когда-то был продан вместе с группой других рабов и доставлен с ними в Рим, чтобы работать там грузчиком. С течением времени он сделал такую карьеру, что стал спальником у самого Коммода, женился на любовнице императора Дамостратии (2) и убил Саогера из Никомедии, который до него занимал эту почетную должность, а также и многих других людей. Этот Саогер в свое время тоже обладал немалым могуществом, и благодаря ему и жители Никомедии получили от сената право проводить праздники в честь Коммода и основать ему храм.(3) Теперь же Клеандр, высоко вознесенный Фортуной, раздавал и продавал сенаторские звания, командные посты в армии, должности наместников и прокураторов, в общем, всё, что угодно. И некоторые становились сенаторами, уже потратив на это всё свое состояние; в частности, о Юлии Солоне, человеке совершенно неприметном, говорили так: лишившись всего имущества, он был сослан в сенат.(4) Помимо этого, Клеандр назначил на один год двадцать пять консулов, чего никогда не бывало ни прежде, ни позже; среди них был и Север, который потом стал императором.(5) Таким образом, деньги Клеандр собирал отовсюду и скопил их столько, сколько никогда не было ни у кого из носивших звание спальника. Немалую часть своих доходов он, впрочем, отдавал Коммоду и его любовницам, а изрядную часть тратил на строительство домов, бань и других сооружений как для частных лиц, так и для городов.
13(1) Но и этот Клеандр, достигнув подобного величия, внезапно пал и погиб в бесчестии. Убит он был, однако, не воинами, как Перенний, а народом.(2) Возникла нехватка хлеба, сама по себе очень серьезная, но ее намеренно и значительно усугубил заведующий хлебным снабжением Папирий Дионисий с той целью, чтобы римляне сочли главным виновником Клеандра, запятнанного кражами, возненавидели его и убили.(3) Так и произошло. Шли какие-то конные состязания, и, когда должен был начаться седьмой забег, в цирк вбежала толпа детей под предводительством какой-то девушки высокого роста и грозного вида, которую позднее, под впечатлением того, что произошло далее, стали считать божеством.(4) Дети хором стали выкрикивать ужасные проклятия, а народ, подхватив их слова, тоже поднял крик, не упуская ни одного из известных ругательств. В конце концов, люди стали спрыгивать со зрительских мест и бросились к Коммоду, который в это время находился в Квинтилийском предместье, выкрикивая в адрес императора самые добрые пожелания, а Клеандра осыпая проклятиями. Клеандр послал против них отряд воинов, которые убили и ранили несколько человек.(5) Впрочем, это не сдержало толпу, которая, напротив, стала напирать с еще большей силой, набравшись смелости при виде соотношения своей собственной численности и сил преторианцев. Когда они приблизились к Коммоду, которому до этого еще никто не объяснил, что происходит, к императору обратилась та самая Марция, жена Квадрата, и рассказала ему суть дела. (6) Коммод был настолько напуган (он и вообще-то был ужасным трусом), что немедленно приказал убить Клеандра и его ребенка, который был вскормлен буквально на руках императора. Мальчика умертвили, ударив оземь, а тело Клеандра подхватили римляне и поволокли его по земле, истязая уже мертвого. Голову его на шесте пронесли по всему городу. Они убили и несколько других людей из числа самых влиятельных приспешников Клеандра.
14(1) Коммод, сделав передышку в своих развлечениях и состязаниях, обратился к убийствам и стал истреблять выдающихся людей. Среди них оказались и префект Юлиан, которого даже при всем народе Коммод обнимал, целовал и называл отцом, и Юлий Александр, вина которого заключалась в том, что он поразил дротиком льва, сидя на коне. (2) Этот последний, узнав о приходе убийц, ночью всех их перебил сам, затем расправился со всеми своими врагами в Эмесе, откуда он был родом, после чего вскочил на коня и помчался к варварам.(3) И ему удалось бы бежать, если бы он не взял с собой мальчика, своего любимца. Сам он был превосходным наездником, но не смог заставить себя бросить уставшего отрока, и когда их настигли, то убил и его, и себя. Казнен был по указанию Коммода и Дионисий, тот самый, который ведал хлебным снабжением.
К тому же началась моровая язва, самая ужасная из тех, о которых я знаю. Действительно, в Риме нередко умирало и по две тысячи человек в день.(4) Многие, и не только в Городе, но и, можно сказать, во всей империи, погибали также от рук злодеев, которые смазывали маленькие иглы какими-то ядовитыми веществами и с их помощью отравляли людей, получая за это плату. То же самое некогда происходило и при Домициане.
15(1) Смерть этих людей прошла незамеченной, потому что для римлян опаснее всех болезней и любых преступлений был Коммод. Помимо всего прочего, они вынуждены были все те почести, которыми удостоили его отца из чувства признательности, теперь даровать и сыну, испытывая страх и повинуясь приказу.(2) А он распорядился, чтобы и сам Рим стали называть Коммодовым, и легионы Коммодовыми, и тот день, в который состоялось голосование об этом, отныне именовался бы Коммодиями. Себе самому он присвоил множество почетных имен, в том числе имя Геракла. Рим он переименовал в «Бессмертную счастливую колонию обитаемого мира», поскольку желал, чтобы его считали устроителем этого поселения. (3) Ему также была воздвигнута золотая статуя весом в тысячу фунтов, изображавшая его вместе с быком и коровой. Наконец, и все месяцы были переименованы в его честь, так что теперь их перечисляли так: амазоний, непобедимый, счастливый, благочестивый, луций, элий, аврелий, коммод, август, гераклии, римским, преодолевающий.(4) Дело в том, что он присвоил себе разные имена в разное время, а Амазонием и Преодолевающим называл себя постоянно, чтобы подчеркнуть, что он намного превосходит всех остальных людей во всех отношениях. Вот каким небывалым безумием был охвачен этот негодяй.(5) А письма сенату он составлял следующим образом: «Император Цезарь Луций Элий Аврелий Коммод Август, Благочестивый, Счастливый, Сарматский, Германский, Великий Британский, Умиротворитель Вселенной, Непобедимый, Римский Геракл, Верховный Понтифик, Носитель трибунской власти в восемнадцатый раз, Император в восьмой раз, Консул в седьмой раз, Отец Отечества, консулам, преторам, трибунам и счастливому Коммодову сенату желает здравствовать».(6) Множество статуй было установлено ему и в обличье Геракла. Было также постановлено, чтобы его время называлось «Золотым веком» во всех документах без исключения.
16(1) Однажды этот «Золотой», этот «Геракл», этот «бог» (ведь его называли даже и так) внезапно после полудня примчался в Город из предместья и устроил тридцать конных забегов в течение двух часов. В немалой степени именно из-за таких расходов у него стали кончаться деньги.(2) Конечно, он любил раздавать подарки и много раз выдавал народу по сто сорок денариев на человека, но основную часть денег всё же тратил на описанные выше цели. Поэтому-то он и стал предъявлять обвинения и женщинам, и мужчинам, предавая казни одних и продавая жизнь другим за их имущество.(3) В конце концов он повелел, чтобы мы, наши жены и дети вносили ему каждый по два золотых ежегодно в день его рождения, наподобие жертвы первых плодов, а от сенаторов во всех других городах он потребовал по пять денариев. Однако и из этих денег он ничего не сберег, но все бессовестно растратил на зверей и гладиаторов.
17(1) На людях он никогда не правил колесницами, разве только в безлунную ночь: хотя ему и хотелось показать это свое искусство народу, он всё же стыдился быть замеченным за этим занятием. Зато в своих домашних угодьях он непрерывно гонял на колесницах, нарядившись в светло-зеленую одежду возницы.(2) Зверей у себя дома он убивал множество, но то же самое делал и на глазах народа. К тому же он участвовал и в гладиаторских боях, причем дома даже убивал кое-кого из своих противников (иным он во время схватки накоротке, притворившись, что хочет срезать прядь волос, отрезал носы, уши или что-то другое), а на глазах народа сражался без железного оружия и без пролития человеческой крови.(3) Надевал он, перед тем как войти в амфитеатр, шелковую тунику с рукавами, белую, расшитую золотом (и в таком-то виде мы его приветствовали!), а входя, облачался в плащ, весь пурпурного цвета и блистающий золотом, скроенный по фасону греческой хламиды, надевал венец, сделанный из золота и индийских камней, и брал жезл глашатая, такой же, как у Меркурия.(4) Что же касается львиной шкуры и палицы, то на улице их несли перед ним, а в амфитеатрах клали на позолоченное кресло, невзирая на то, присутствовал он или отсутствовал. В амфитеатр он входил в облике Меркурия, но, сбросив всё остальное, принимался за дело только в тунике и босиком.
18(1) В первый день он в одиночку убил сотню медведей, бросая в них дротики сверху, из-за ограды. Дело в том, что через весь амфитеатр были проведены наискосок две прочные стены, которые поддерживают перекрывающие их трибуны вокруг арены и пересекаются ровно посередине, чтобы в животных, разделенных по отсекам, отовсюду легко можно было попасть дротиком, бросая его с близкого расстояния.(2) Утомившись в середине этого сражения, он взял у женщины кубок со сладким охлажденным вином, сделанный в форме палицы, и выпил его залпом. При этом тут же и народ, и все мы закричали то, что обычно восклицают на пирах: «Будь здрав!»
(3) И пусть никто не считает, что я принижаю достоинство истории, если описываю такие вещи. Действительно, в других местах я воздержался бы от описания этого, но поскольку главным героем был император, а я там присутствовал, все видел, слышал и сам подавал голос, то я посчитал уместным ничего не скрывать, но, напротив, рассказать будущим поколениям даже об этом, словно об одном из величайших и важнейших событий.(4) И вообще обо всем, что происходило в мое время, я буду рассказывать подробнее и затейливее, чем о предыдущих событиях, и потому, что сам был их свидетелем, и потому, что не знаю никого другого, кто смог бы, подобно мне, изложить в сочинении, достойном внимания, столь тщательное описание всего этого.