Римская волчица. Часть 2
Шрифт:
— Фульк и его люди в любом случае смогут использовать локальные «зонтики», чтобы перекрыть сеть на местности. Я слышал, они со времен моей службы еще улучшились, чуть ли не сотню гектар можно изолировать.
— Лучше бы сверху накрыть, конечно, тогда для нас канал связи останется. Не придется гадать, что там, под зонтиком.
— Хорошо, допустим, эта часть удалась — они добрались, внешний сигнал ученым перекрыли, что дальше?
— Подавить сопротивление охраны. Бескровно, разумеется — адмиралу еще потом возвращаться оттуда. И острый
— Клянется, что заправляет всем сестра его. Дальше.
— Дальше они дойдут до собственно входа в эту «сверхстабильную пространственную воронку»…
— И Фульку Аурелию придется превратиться в чистую энергию и потечь по проводам?
Электра споткнулась.
— Что?
— Думаешь, она как лифт работает? Грузовой или пассажирский?
Хороший вопрос. Действительно, можно ли так вот взять и пройти по «коридору перехода», ногами. Да еще в таком количестве… Биологические объекты он пропускает, это точно. Судя по тому, что наговорил Люцию Симон Тарквиний, они ведь не только энергию перебрасывали, но и людей посылали. В обе стороны. Таким образом и Ллир тут оказался.
— Ну, допустим. Допустим даже, — Антоний протянул это с величайшим сомнением, — это какой-то действительно стабильный в бытовом человеческом смысле коридор и им можно воспользоваться вот так, вдруг, а не в ходе заранее подготовленного эксперимента.
— Нет, ты прав — мы должны предусмотреть и плохие варианты.
— В плохом случае Фульку придется удерживать объект, принуждая сотрудников подготовить этот самый эксперимент, причем в очень ограниченном временном интервале. Как думаешь, сколько времени отсутствие связи может оставаться незамеченным? А в совсем плохом — никакая когорта просто не пролезет.
Электра встала, заходила туда-сюда. Когда она потребовала пропустить Люция внутрь, Тарквиний прикрылся сестрой. Тарквиний прикрылся сестрой… Не сказал, что все это технически невозможно, а ведь так бы ему проще было — отговориться, не множа сущности.
Антоний не дождался ответа и продолжил.
— Представим, что эта часть прошла гладко: связь подавлена, охрана нейтрализована, сотрудники заперты, вся компания прошла внутрь — куда бы это ни значило. Что потом?
— Потом Ллир организует, а Фульк проконтролирует доставку капсулы к месту лечения и обратно. Тут мне придется полностью положиться на слово инопланетника и здравомыслие и преданность центуриона.
— Ты сознаешь, что отправляешь адмирала в эпицентр неизвестного бедствия?
— Антоний, — взмолилась Электра, — ты говоришь как мои совесть и страх вместе взятые!
— А если местное население решит не лечить его, а сжечь в ивовой бабе? В назидание остальному человечеству.
— Вот спасибо! — Она длинно выдохнула, остановилась и, поколебавшись, снова налила Антонию и себе. — Прости за вспышку, все, что ты говоришь, по делу.
— Если ты считаешь, что этот риск приемлемый…
— Я считаю, что выбор
— Скажу, что даже при полном успехе операции боеспособного адмирала мы получим неизвестно когда. Откуда я знаю, в каком состоянии он вернется, если вернется.
— Уж наверное в лучшем, чем сейчас. За то время, что он будет отсутствовать, я как-нибудь заглажу маленькую неловкость с Тарквиниями, которую мы намерены совершить. А настаивать на закрытии коридора и свертывании всего проекта будем, когда Люций встанет наконец на свою чертову палубу.
Если палуба эта не будет уже болтаться где-нибудь в секторе Козерога, конечно. Как же все-таки странно, что на флагманах не ставят конвертодромы. Наверняка есть понятная причина, но все же.
— Что ж, выпьем за успех, сестрица.
— Выпьем.
Антоний поднял бокал, беспечно подмигнул ей. Как будто и не было только что неловкого объяснения.
— Ладно. Это все придется оставить до вечера. Непросто будет вырвать капсулу из когтей Анаклета, дождусь, пока его дежурство кончится. А остальным скажу, что перевожу пациента в медблок в адмиральском отсеке. — Она встала, чувствуя прилив сил, принятое решение бодрило, требовало деятельности. — Пойду пока отнесу Малаку его кристалл с чтением. Надеюсь, он к себе умчался! Совсем еще мальчишка, а?
Антоний тоже поднялся со своего стула, белозубо улыбаясь. Вот же счастливый характер у человека.
— Боги, я понимаю, что нас ждут адские времена, но я чувствую такое же захватывающее волнение, как в юности, когда охотился на огнедышащих змеев на Агоне. Готов за тебя где-нибудь героически погибнуть!
— Не смей разбазаривать мои кадры.
— Слушаюсь, домина Электра.
Электра еще повертела в руках кристалл, потом подхватила тарелку с пирожным и направилась к воспитаннику: в своем праведном возмущении он сбежал, не дождавшись десерта. Антоний перед завтраком ловко добыл из синтезатора целое блюдо эклеров, но его так никто и не тронул.
Где-то далеко с мягким щелчком сомкнулись большие входные двери. Антоний ушел. Стало совсем тихо, только в пустынном холле равномерно шуршал робот-уборщик, до блеска натирая наборный мраморный пол с изображением головы горгоны в круглом медальоне. Взгляд ее был испуганным и отстраненным, как у слепой, а волосы-змеи таращились внимательно и зло, разевали зубастые пасти.
Дверь в каюту Малака была полуоткрыта, но самого мальчика видно не было. Наверное, в тире или спортзале, юность требует хоть какой-то физической активности. Пошел развеяться после ужасного известия о дистанционном обучении и обязательных экзаменах.