Римская волчица. Часть первая
Шрифт:
— Я уже мужчина. Пятнадцать.
Малак налил ей кофе в крохотную чашечку, густой, темный напиток.
— Пятнадцать. Хороший возраст. Я почему-то вообразила, что школу ты успел кончить. А адмирал знал?
Малак неожиданно зарумянился и отвел глаза. Ужасное сопение, виноватый вид — что еще она сейчас узнает?
— Если честно, я сказал ему, что мне уже шестнадцать.
— Для солидности что ли? — Электра улыбнулась и как могла нежно и аккуратно отставила чашечку, чтобы случайно не поломать тончайший фарфор. Ну, Люций! Хотелось зарычать, вытащить полумертвого
— Зачем ты пришла, если не рассказать хорошие вести?
Теперь виноватый вид сделался у Электры.
— Прости, что совсем не успевала в эти дни о тебе подумать. И теперь пришла по делу.
— По какому? Только не говори, что дед прислал за мной корабли.
— Дед? Нет, о тебе со мной никто не связывался.
Малак украдкой выдохнул.
— Можешь рассказать мне об эриниях? Кажется, вы называете их ракшасами. Мы о них совсем ничего не знаем, но мои ксенологи говорят, что с Халифатом они кое-как взаимодействуют уже давно.
— Эринии? — Малак призадумался. — У них солнце взорвалось и главная система, Миктлан, поглощена сверхновой. Давно. С тех пор они находятся в пути к абсолютному небесному Миктлану. Туда, где будет новое небо и новая земля. Как наши отцы когда-то.
— Ты что-то знаешь об их культуре? Ценностях?
— Мало. Они очень религиозные, но предмет их почитания неизвестен. Однажды, еще отец моего деда тогда правил, их жрецы пожелали совершить паломничество к нашим святыням. На Авлу.
— И совершили?
— Не знаю. Дед сказал, что его отец тогда совершил ошибку, которую пора исправить, а дальше я в учебнике читал. У них запутанная теология, сложнее нашей, пронизывает все общество. Замкнуты на себе, очень консервативны, насколько об этом можно судить извне — наверное, это чтобы их история не исчезла совсем. Непредсказуемо агрессивны. Ну, ракшасы, что с них взять.
— Откуда это все известно, если они так замкнуты?
— Просачивалось по капле. Они давно болтаются у нас на задах. За пределами нашего ареала! Столетия, может. Наша Торговая Лига с ними наладила в конце концов, но по мелочи — насколько с ракшасами торговать можно вообще.
— Все-таки что-то им от вас нужно бывает, значит?
Малак закатил глаза, как бы не со скрипом.
— Это экзамен что ли? Я в учебнике читал: «не имея своих планет, ракшасы обеспечивают потребности в органике в обмен на технологии». Мало, редко. Дед говорит, в учебниках правды нет, но знать надо.
— А потом?
— А потом они без всякого объявления войны ввели флот в систему Арджит и Амрит.
Малак помрачнел и принялся привычно ковырять ковер. Электра углядела бахромчатую дыру в завитке орнамента. А ведь высокотехнологичное волокно, на века.
— И у вас началась война с ракшасами?
— У нас не так устроено. Это если б на Авлу напали, тогда бы война была. Авла священна для всех нас. И для подданных калифа, и для Махди. На ней — последняя гробница
Верования, подумала Электра. Религиозные заблуждения, которые увели когда-то предков Малака так далеко от Земли. А вот разделение внутри Единения на верных Махди и подданных калифа — это интересно.
— Значит, у планет вашей федерации разный статус?
— Федерации?
— Ну, Единения. Нападение на одну вашу систему не означает нападение на весь Халифат? Авлу нельзя трогать, а кого-то можно?
— Авла же наша планета. Не калифа.
— Ваша — это Семьи Махди? А Арджит — планета калифа?
Электра смирилась с тем, что вместить в свой разум халифатскую путаницу будет непросто, но Малак неожиданно увлекся и пустился в объяснения.
— Арджит и Амрит — близнецы. Система принцев Джазиров, дальние территории. Ракшасы заняли там одну из двух обитаемых планет.
Малак разлегся на ковре, задрал ноги и целеустремленно пинал спинку кресла. Было видно, как ему не хватает движения. Надо загнать его в спортзал, подумала Электра. В чип насыпалась очередная порция срочных сообщений, но она их проигнорировала. Общения мальчику тоже не хватает, а она заперла его в крошечной комнате.
— …Закрыли полностью от любых контактов. Оп — и все! Как клетку платком накрыли. Спутники замолчали, станции. У Джазиров совсем маленький флот, ракшасы его, наверное, и не заметили. — Теперь Малак валялся на животе и черкал что-то на листке бумаги. — Оставшийся принц, правитель Амрит, перепугался до дрожи. Можно понять! Отправил к ракшасам посольство с собственным сыном, дары какие-то — никто не вернулся.
Электра поймала себя на том, что слушает историю Малака, как сказку. Неужели сейчас окажется, что теперь раз в семь лет с планеты-близнеца на молчащую Арджит отправляют корабль с прекраснейшими юношами и девушками?
— Держи! — Малак протянул ей листок и немедленно принялся терзать следующий. — Дарю!
Несуществующее животное скалило зубы, топорщило перья, распустило когти в длинном прыжке.
— А что было дальше?
— Принц воззвал о помощи к трону. Калиф не решился послать свой личный флот. Тоже испугался! А собрать войска всех вассалов не смог бы. Слишком далекая окраина пострадала, незначительная, чтобы все за нее поднялись. Тогда туда полетел мой дед.
— Один? Вместо флота?
— Сулейман Махди стоит целого флота. — Малак горделиво повел подбородком. — Дед полетел договариваться. Не хотел, чтобы Арджит и Амрит повторили судьбу Тетис.
— Тетис?
— Ты и о ней не знаешь? Какая у римлян короткая память. Дед говорил, что вы только на себя и смотрите. Потому что боитесь.
— Боимся чего? Римляне не боятся, ты что-то путаешь.
— Чудооовищ! — Малак сделал страшные глаза и скроил рожу, довольно-таки гнусную.
— Чудовище ты нарисовал красивое.