Римский орел
Шрифт:
Тевд шутил. Он был ярым фанатиком Великого города. Черепанов исподтишка показал ему кулак.
Чопорная домна Фотида осуждающе поджала губы.
– Наверное, ты прав, - согласилась Корнелия.– Но мы туда не ходим. Зачем туда ходить? Скажи, Геннадий, где ты воевал, пока боги не привели тебя сюда?
"Я должен поразить ее воображение", - думал Черепанов, пока слуги уносили один стол и ставили перед ними другой - с десертом.
Сознание подполковника как бы раздвоилось: одна его часть четко анализировала ситуацию, подбирала нужные
"Где ты воевал?" Гм-м-м...
Геннадий на мгновение представил, как, повинуясь движению штурвала, опускается хищный нос "сушки", как переворачиваются облака и запрокидывается вверх серо-зеленая поверхность земли...
– Там, - Черепанов показал вверх.– Я воевал там, - и добавил, потому что его не поняли: - Там, в небе.
Глава восьмая
"ВАШИ БОГИ МОГУТ ОБИДЕТЬСЯ..."
Первым засмеялся Трогус, потом почтенная Фотида выдавила сухой смешок. Последней рассмеялась Корнелия. Только после того, как улыбнулся сам Черепанов.
Больше они к этой теме не возвращались.
Снаружи потемнело, и в триклиний внесли изящные бронзовые светильники.
Трогус незаметно исчез. Почтенная Фотида убралась в уголок и занялась рукоделием. Достаточно далеко, чтобы не слышать их разговора, но достаточно близко, чтобы видеть, что они не занимаются чем-то предосудительным.
– Скажи, Геннадий, - попросила Корнелия.– На вашем языке сочиняют стихи?
– Множество.
– Прочти что-нибудь...
Черепанов задумался. Последний раз он читал стихи лет пять назад. На каком-то юбилее. Последний раз стихи девушке... Нет, девушкам стихов он не читал никогда. Ему читали, бывало. Но не наоборот.
"Вот Лешка бы не опростоволосился", - подумал Черепанов. И только сейчас сообразил, что в последний месяц ни разу не вспомнил о своем космонавте-исследователе. Ой как стыдно!
Подполковник помрачнел.
– Ты грустишь о своей родине?– Корнелия легонько коснулась его руки.– Не грусти, Геннадий. Когда-нибудь ты непременно вернешься домой.
Черепанов покачал головой.
– Дождь падает только вниз, - сказал он.
– Дождь?– Ровные зубы блеснули перламутром между пухлыми губками. О-о...– Она прижала пальцы к щекам.– Значит, ты не шутил, когда говорил о небе?
– Не шутил, - кивнул Геннадий.
– Но как это может быть? Там, на небе, обитают боги... Но ведь ты - не бог?
– Не бог, - согласился он.– Но на том небе, где я летал, богов нет. Может быть - выше...
"Ну да, в космосе. Целая прорва богов", - подумал Геннадий, но поправляться не стал.
– Но как можно летать, если ты не бог?
– Птицы же летают.
– А-а-а... Вы летаете, как птицы!
– Мы летаем, как люди. Вели
Принесли ему, конечно, не бумагу - папирус. Но это не имело значения. Он тоже был достаточно легким. Черепанов быстренько вырезал грубую модель самолета, загнул где надо, усадил таракана на "фюзеляж" и запустил вверх. Самолетик взлетел метра на три, заложил вираж, описал красивую петлю и приземлился на ковер. Обрадованный таракан попытался удрать, но погиб под башмаком Фотиды.
– Даже здесь, у вас, можно сделать что-то подобное, - Черепанов кивнул на модельку, - достаточно большое, чтобы поднять в воздух меня. Но я прошу тебя, Корнелия, никому не говорить об этом.
– Хорошо. Но почему?
Черепанов помедлил немного, потом ответ сам пришел ему на ум.
– В нашем небе нет богов, - сказал он.– Но в вашем они есть. И они могут обидеться.
– Понимаю...
Какое-то время они молчали.
– Так ты прочтешь мне стихи на своем языке?– спросила Корнелия.
– Попробую...– Черепанов сосредоточился... Нет, все-таки не зря в школе их заставляли стихи зубрить!
– Белеет парус одинокий,
В тумане моря голубом,
Что ищет он в краю далеком,
Что кинул он в краю родном...– по-русски, медленно произнес он.
– Играют волны...
Она слушала очень внимательно, скульптурно-безупречная головка чуть склонилась вправо, пальцы сплелись вместе. Большой камень на перстне причудливо мерцал, становясь то алым, то фиолетовым.
– ... А он, мятежный, просит бури,
Как будто в бурях есть покой.
– Красиво, - проговорила девушка.– Звучит непривычно, но красиво. О чем оно?
Черепанов перевел. Как умел.
– Очень красиво. Я бы перевела их на латынь, пожалуй. Постой, я запишу.– Она взяла таблички.– Диктуй.
– Тебе надо непременно нанять грамматика, Геннадий, - деловито произнесла Корнелия, закончив писать.– И ритора [Ритор - учитель красноречия.]. Я вижу, ты получил хорошее образование у себя на родине, но у нас в Риме человек, который плохо говорит по-латыни, не пользуется уважением.
– Непременно так и сделаю, - пообещал Черепанов.– В первую очередь потому, что хочу завоевать твое уважение, домна.
– Мое ты уже завоевал. Я...– Корнелия опустила глаза.– Я очень рада, что ты нашел время заехать, Геннадий. Потому что через шесть дней я уезжаю. В Рим.
Черепанов молчал. А что тут можно сказать?
– Я должна быть в Риме к празднику Бона Деа, Доброй богини, - словно извиняясь, проговорила она.– Отец уже выслал сопровождающих.
– Понимаю... Добрая богиня - это кто?
– Веста.– Девушка обрадовалась возможности сменить тему.– Я и забыла, что ты - варвар... Прости. Я знаю, что ты не варвар. Просто ты недавно...– Корнелия смутилась, и Черепанов поспешно сказал: