Римский орел
Шрифт:
– Может, лучше ко мне?– предложил Черепанов.– У меня посвободнее.
– Извини, командир, стол уже накрыт!– возразил старший брат Мелантия.– И убрать его можно одним способом, - он похлопал себя по животу.
Братья расстарались: накрыли на славу. Нет, никаких изысков. Но для солдатского желудка - лучше не бывает. Жареная поросятина с фруктовой подливкой (помнят, черти, что Черепанов их любимый селедочный гарум [Гарум или ликвамен - соус, изготовляемый из рыбы, соли и пряных трав. В Древнем Риме был настолько популярен, что продавался обычно в готовом виде.] терпеть не может), всякие овощи, жареные грибы, лично собранные Тевдом Трогусом, разумеется, тоже присутствовавшим на пирушке. И столько амфор с вином, что часть даже не поместилась
По ходу дела Черепанов прояснил ситуацию с "бунтом". Инициатором был, разумеется, Трогус. Но именно инициатором, а не зачинщиком. И подошел к этому делу декурион очень умно: не стал агитировать в защиту "чести и достоинства" собственного кентуриона, а пустил слух, что трибун Магн наказал Черепанова не за разгром варваров (за что тут наказывать?) и не за то, что тот живописно развесил пленных (подумаешь, мало их вешали, что ли? Максимин вот и не только варваров вешал...). А потому (гласил слушок) ополчился на Черепа сенаторский сынок, что пожелал на основании императорского эдикта присвоить взятую на варварах добычу. Домыслы хитрого декуриона с точки зрения логики и истины ничего не стоили. Все знали, что Гай Петроний Магн - очень богатый сенаторский сынок. Ему эта добыча - тьфу! Но большинство легионеров были мелкими землепашцами. И потому отлично знали, что богатые латифундисты (среди которых было довольно много сенаторов) отнюдь не брезговали небольшим земельным наделом мелкого землепашца, буде подворачивалась такая возможность. Зерна упали на благоприятную почву. Жалованье - жалованьем, а добыча - это святое.
И процесс пошел.
На маленьком празднике в честь возвращения опального кентуриона процесс тоже пошел... И довольно быстро дошел до той стадии, когда в мужских мозгах созревает и оформляется мысль: а не послать ли за лучшей половиной человечества?
Идея налета на лупанарий, располагавшийся в поселке по ту сторону лагерной стены, была с ходу отвергнута: подчиненные Черепанова авторитетно заявили, что девки там - дрянь. Может, в Августу съездить? Давай, кентурион, пиши увольнительные...
– Нет, - заявил Трогус.– Далеко. И холодно. Давайте, друзья, в термы двинем. Там сейчас пусто: все же трудятся!
– Точно!– Младший из братьев Ингенсов, уже изрядно набравшийся, уловил только последнюю часть фразы.– Все пашут, а мы вино пьем! Виват кентуриону Черепу!
Виват это конечно.
– А в термы двух новых массажисток привезли!– гнул свою линию Трогус.– Серебром позвеним - они нам такой массаж сделают! О!
– А много возьмут?– поинтересовался скуповатый Мелантий.
– Договоримся! Что у нас, денег мало?
– Куча!– с энтузиазмом воскликнул Трогус-младший.
– А с нашим кентурионом - еще больше добудем, - заметил Гай.– Ну что, кентурион, - в термы?
– Добро, - кивнул Черепанов.– Мне после карцера помыться не помешает.
Раздался гомерический хохот.
"Как будто я что-то смешное сказал?" - удивился Геннадий.
А вообще хорошо. Весело. Сюда бы еще Леху...
Термы - по-русски баня. По здешним понятиям это не столько место для помывки, вернее, даже в самую последнюю очередь место для помывки, а в первую - местный клуб. И во вторую... Да все что угодно. Вон в Августе в термах даже библиотека есть. И зимний садик - для желающих отдохнуть душой. Но это уже - за деньги. Бесплатно, вернее, за символическую плату в один квадрант [Квадрант - мелкая медная монета.], только теплое помещение, "спортивный" зал и общий зал со слегка подогретым бассейном. Все прочее: банщики-мойщики-массажисты-массажистки, "элитный класс" и напитки с закуской - за отдельную цену. Правда, легионерам и ветеранам - полуторная скидка.
Черепанову бани в Августе понравились. Весьма. Получше, чем в московских Сандунах. Коренной римлянин Трогус утверждал, что августовские термы - так, ерунда. Вот в Риме... Далее следовало закатывание глаз и перечисление с пришепетыванием. Особенно же выделялись "недавно" построенные термы Каракаллы.
В лагере баня была - раз в десять попроще, чем в даже в Августе. Зато большая. И теплая. И бассейн, хоть и без подогрева, но тридцать на тридцать. Даже и поплавать можно, если свободно.
Черепанов и поплавал. С удовольствием. Пока его подчиненные договаривались с массажистками (одна из них оказалась натуральной негритянкой) и отстегивали нужную сумму. Сегодня, по дружному заявлению "нижних чинов", командир от "общего котла" отстранялся. Сегодня его "угощали". И негритянку ему уступили - первому. По старшинству.
Отказываться было неудобно, поэтому Геннадий выбрался из бассейна и покорно побрел в "массажное" помещение.
Негритянка, высоченная девушка безупречных пропорций, уложила его на покрытый ковром пол и обработала по всем правилам. Сначала - обычный массаж, потом массаж вроде тайского, но куда основательней, поскольку фактура у черненькой была раза в три крупнее и плотнее, чем у мелких азиаток. Впрочем, Черепанову было особо не с чем сравнивать, поскольку тайский он попробовал (ну как не попробовать такую экзотику?) только однажды. И - на общих основаниях. А тут у него был "высший" статус. Да и девочка старалась. Как выяснилось, привезли ее из Августы. А там Черепанов после истории с черным атлетом котировался по высшему разряду. Поэтому кроме обычных возбудительных ласк кентуриону Черепу было предложено еще кое-что. И не единожды, поскольку, как было сказано выше, девочка старалась. И умело использовала все, чем одарила ее природа. Черепанов же, слегка ошалевший от душных возбуждающих курений, обилия черной женской плоти, гладкой, блестящей и тоже источающей букет специфических ароматов, сдался на милость победителя и позволил делать со своим организмом все, к чему этот организм расположен. Хотя обычно всегда брал инициативу на себя.
Когда же организм перестал реагировать на любые воздействия, а сам Черепанов чувствовал себя арабским шейхом, полночи расслаблявшимся в гареме, великолепная африканка подхватила "организм" на руки (восемьдесят шесть килограммов боевого веса!) и без особого напряга отнесла и уложила в маленький бассейн - для восстановления функций.
"Вынос тела" приветствовало трио братьев Ингенсов: свистом и одобрительными возгласами в адрес дочери Африки.
Тем не менее впоследствии никто из братьев подобной чести не удостоился. Хотя все трое напрашивались.
Так и лежал Геннадий Черепанов в теплой водичке, попивая разбавленное винцо, поднесенное банным служкой, когда по нагретому камню протопали подкованные калиги и у края бассейна присел на корточки старший кентурион Первого Фракийского Сервий Феррат.
– Ты как, Череп, серьезные вещи слушать в состоянии?
– Безусловно.
Вот так и кончается все приятное в жизни.
– Не напрягайся, кентурион, - успокоил Железный.– Казнь твоя откладывается на неопределенный срок. Наш общий друг очень хотел бы знать имена зачинщиков утреннего безобразия. Ты их знаешь?
– Ну-у...
– Все в порядке, кентурион. Я тоже их знаю.
– И что?– Вот теперь Черепанов встревожился по-настоящему.
Феррат похлопал подполковника по мокрому плечу.
– Ты думаешь, истребитель варваров, я не знаю, что происходит у меня в легионе? Или полагаешь, будто в моем легионе могут возникнуть какие-то беспорядки без моего одобрения?
– Значит, ты...
– Ни слова больше!– оборвал его Феррат.– Слушай меня. Согласно донесениям разведки, группа варваров числом до полутысячи собирался форсировать Данубий примерно в двухстах милях отсюда. Я намерен отрядить для патрулирования данной области либурну [Либурна - основной корабль древнеримского флота, отличавшийся острыми обводами и высокой быстроходностью, прародитель более поздней галеры. До 30 м длиной и 5 м шириной, либурна вмещала до 120 человек и имела до 30 пар весел, расположенных в 1 - 2 ряда, по 2 - 3 гребца на каждое, а также абордажный мостик (корвус).] "Юнона Справедливая" и десять турм легкой конницы под командованием субпрефекта Азиния. Вы знакомы?