Римский орел

Мазин Александр Владимирович

Поручители расскажут неофиту, что есть и чего нет. И научат его тайным знакам. И ритуалам. И подскажут, кого из почитаемых римских богов выбрать в качестве внешнего покровителя. И один из его поручителей будет горячо и настойчиво рекомендовать покровителя богатства и удачи Приапа, а второй великолепного в ярости Марса-Мстителя. Тем более что именно Марс бог-покровитель ступени Воина.

Но Черепанов выберет того, кто более других подходит его теперешнему существу. Двуликого бога Врат и Границ Януса.

Максимин и Плавт покинут Рим сразу же после окончания мистерий. По льду, сковавшему Дунай и Рейн, варварам совсем легко перебираться на римский берег.

Вместе с Максимином

из Вечного города в Паннонию уйдут две когорты преторианцев, в одной из которых трибуном благородный Секст Габиний.

А Черепанову командующий Максимин "подарит" трехнедельный отпуск, дабы будущий принцепс-кентурион проникся величием Вечного Рима и осознал, какую державу ему доверено защищать.

А Геннадий "проникался". Весьма активно. И большую часть времени проводил в доме Гордиана.

Патриций великодушно разрешил Черепанову пользоваться своей библиотекой, одной из лучших в Риме. И регулярно приглашал Геннадия на пирушки, кои устраивал ежевечерне, даже если сам появлялся уже под занавес: возложенные на Гордиана императором обязанности претора [Претор - городской судья. Должность весьма значительная и уважаемая.] отнимали у сенатора довольно много времени.

За три недели Черепанов перезнакомился с дюжиной сенаторов, полусотней наиболее известных писателей и философов. Знакомились с ним охотно: Геннадий сам считался "интересной" персоной. Но слава приходит и уходит, а полезные связи остаются. Черепанов это прекрасно понимал. Но отдавал себе отчет, что приходит в дом Габиния не столько ради свитков папируса и перспективных знакомств, сколько ради возможности вновь встретиться с Корнелией. И общество сенаторов и философов - лишь досадная помеха на этих встречах. Геннадий старался скрыть от общества эту простую истину. Потому что предполагал, что Антонин Антоний Гордиан может и не одобрить явные устремления Черепанова и отказать тому от дома.

И лишь однажды, перед самым отъездом Геннадия, ему удалось побыть с Корнелией наедине. Совсем недолго. И тогда они почти ничего не сказали друг другу. Почти ничего действительно важного...

Глава седьмая

ДЕВЯТЬСОТ ВОСЕМЬДЕСЯТ СЕДЬМОЙ ГОД, МАРТ, ПРОВИНЦИЯ НИЖНЯЯ МЕЗИЯ. ЗИМНИЙ ЛАГЕРЬ ОДИННАДЦАТОГО ЛЕГИОНА

[987 год - от основания Рима, что соответствует 234 г. от Р.X.]

В принципии - штабе Одиннадцатого легиона - собрались старшие офицеры.

После положенных процедур, отдав должное богам, аквиле и императору, легат Одиннадцатого Дидий Цейоний Метелл, сравнительно молодой, но уже изрядно облысевший и разжиревший, милостиво кивнул своему латиклавию - мол, начинай.

Трибун Деменций Зима, в жилах которого, несмотря на белый "сенаторский" шарф, не было ни капли благородной крови, деловито раскатал свиток с докладом и кивнул бенефектарию: подними карту.

– У нас есть достоверные сведения, - заявил Зима, - что войска варваров, скопившиеся у устья Борисфена [Борисфен - Днепр], намерены, не дожидаясь осени, вторгнуться в земли империи.

– Те самые варвары, которые прошлой осенью безобразничали в Питиунте [Питиунт - совр. Пицунда.], - уточнил примипил Одиннадцатого Гонорий Плавт.

– Те самые. Поскольку не все присутствующие знают, что было прошлой осенью, я - с позволения легата Цейония (тот милостиво кивнул) - напомню вкратце. В прошлом году мы, опираясь на сведения, полученные от наших информаторов, ожидали вторжения здесь, в Мезии, около середины октября. Однако позже нам донесли, что у готовившихся ко вторжению скифов, большей частью состоявших из германцев, готов и герулов, вышла свара с другими скифами, вероятно, аланами. И мы предположили, что вторжения не будет. Но позже опять поступили известия, что объединенное

войско германцев вступило в союз с боранами и на их кораблях намеревается напасть на западное побережье Понта. Наместник Клавдий от имени императора велел префекту Понтийского флота постоянно патрулировать от устья Борисфена до Истрии. Двенадцать квинкверем и трирем и еще тридцать меньших судов держали западное побережье до самых ноябрьских штормов. А потом мы узнали, что скифы, как это у них часто бывает, передумали нападать на нашу провинцию, сушей дошли до берегов Меотиды [Метиодита - азовское море.].
– Трибун тонким кавалерийским хлыстом показал на карте, как именно двигались варвары.
– А оттуда, уже морем, проскочили к Питиунту и разграбили его. А у нас так и не появились.

– И слава богам, - проворчал Аптус на ухо Черепанову.
– Прошлой осенью нам и без них хватило.

– Насколько велико войско скифов?
– спросил префект лагеря Одиннадцатого Децим Флор. С ним Черепанов встретился в тот день, когда впервые увидел Максимина. Так что Децим Флор вполне мог считаться его старым знакомым.

– Наш человек доносит: более пяти тысяч скифов, - ответил Зима.
– На сей раз они намерены дойти до Фасиса [Фасис - ныне Рион.], а то и до Трапезунда.

– Тогда стоит ли нам беспокоиться?
– удивился легат Цейоний.
– Это дело тех, кто стоит в Лазике [Лазика - государство в западной Грузии. Протекторат Рима.] и Понте [Здесь "Понт" - не Черное море (Понт Эвксинский), а римская провинция, примыкающая к Южному берегу Черного моря.].

– Совершенно верно, - поддакнул Деменций Зима.
– Я тоже полагаю, что в этом году наиболее беспокойной частью границы будет берег Данубия, а не Понта. Но обращаю внимание легата, что морской флот оттянется вон туда. Трибун провел по карте концом хлыста.
– Следовательно, по моему мнению, следует несколько усилить гарнизоны в прибрежных городах Мезии и Фракии: на случай мелких набегов. Я уже связался с наместником Марком Аврелием Клавдием: просил составить списки: куда и сколько человек надо направить. Часть судов Данубийской флотилии я предлагаю держать здесь, в Эске [Эск город на побережье Дуная.], поблизости от нашего постоянного лагеря, чтобы можно было быстро перебросить пару когорт, если возникнет такая необходимость. Таким образом, силами нашего Одиннадцатого легиона мы сможем прикрыть почти все побережье Истра, Седьмой Клавдиев будет стоять пятьюдесятью милями восточнее Адрианополя [Адрианополь - современный г. Эдирне в Турции.] и прикроет фракийскую часть побережья, так что это тоже не наша забота. У меня все.

Трибун-латиклавий сел.

Цейоний откашлялся.

– Дельно, - заявил он.
– Трибун Деменций проделал неплохую работу. Я немедленно представлю доклад на одобрение Августу. Кто еще хочет что-то добавить?
– Легат оглядел своих офицеров.

– Что-то мне во всем этом не нравится, - проговорил Черепанов, наклонившись к Плавту.

– Перестань, - прошептал в ответ старший кентурион.
– Мы работали над этим вместе с Деменцием. И с наместником Клавдием все обсудили. И Максимин тоже одобрил. Брось! Это дело решенное.

– Примипил Плавт!
– недовольно произнес легат.
– Если хочешь что-то сказать - скажи нам всем.

– Я полностью одобряю все сказанное!
– отчеканил Гонорий.

– Тогда, значит, у принцепса Геннадия есть какие-то сомнения в нашем плане?

Черепанов встал.

– Да, есть, - сказал он.

– Дурак, - пробормотал Плавт.

Взгляды офицеров обратились к подполковнику. В большинстве не слишком дружелюбные.

Стремительная карьера Черепанова не прибавила ему доброжелателей.