Римский орел
Шрифт:
Основные силы выступили только на следующее утро. Что было крайне прискорбно: за день до Флоралий усиленной когорте Черепанова потребовалось бы не более двух часов, чтобы свернуть лагерь и построиться в маршевую колонну.
Черепанов мрачно оглядел свое почти тысячное войско.
Впереди - молодцеватые катафрактарии по "парфянскому образцу", в сверкающем "железе" от макушки до лошадиных бабок, гордо восседали на могучих конях. За ними - пехотинцы, располагавшиеся в седлах, "как коза на изгороди", по образному определению Максимина Фракийца. То есть примерно так, как с полгода
И все-таки Черепанов никак не мог избавиться от скверного чувства, что ведет этих парней на смерть. Пять тысяч варваров...
Глава девятая
НОЧНОЙ БОЙ
– Говорит, здесь остались только гепиды, - сообщил переводчик, маленький лысый грек.– Только гепиды. Остальные ушли. Частью - на кораблях, частью так. Пешком.
– Спроси его: почему они остались?– велел Черепанов.
Пленник, весь в крови и поту, что-то пробормотал. На командира римлян он старался не смотреть. И на палачей - тоже. Его единственный уцелевший глаз, щелочка в сплошной красно-черной влажной корке, неотрывно глядел на пожухлый пучок прошлогодней травы. Он неплохо держался, этот германец. Допросчикам потребовалось почти три часа, чтобы его разговорить.
– Остались потому, что не захотели идти за вождем-гревтунгом, перевел толмач.
– Чем же плох вождь-гревтунг?
– Не гепид.
Коротко и ясно.
– За что я люблю варваров, - проговорил Черепанов, поворачиваясь к Трогусу, - так это за их единство.
Командир армянской и галльской конницы расхохотался.
Истерзанный гепид глядел на них, и в его расширенных зрачках плескался животный ужас.
– Что, принцепс, этого хватит или еще одного германца приволочь? деловито спросил Луций Ингенс, младший из братьев.
– Да вроде все ясно, - сказал Черепанов.– Шесть десятков варваров под стенами и еще около сотни шастает по окрестностям. Этими пусть потом префект Маркиополя занимается. Хватит ему за стенами отсиживаться. А осаждающим мы завтра устроим праздник Марса-Мстителя.
Перед его мысленным взором возникла бухточка, набитая маленькими германскими кораблями, пестрый лагерь под стенами старенькой, изрядно обветшавшей крепости, в которую набилось человек пятьсот: все население городишки Тумоса.
– Завтра?– переспросил Трогус.– Лучше с рассветом. А то как бы они этого (кивок на истерзанного гепида) не хватились. Выставят дозоры. Или сядут на свои лоханки - и прощай-не горюй!
– С утра, говоришь? А ведь и верно.– Геннадий усмехнулся.– Зачем откладывать до утра то, что можно сделать прямо сейчас? Почему бы нам не устроить им ночной карнавал? В честь Сатурналий!
– Так темно же!– огласил очевидную истину Ингенс-старший, первый кентурион.
– Не боись!– усмехнулся Черепанов.– Мы сделаем подсветку!
Первый горшок с маслом ухнул о палубу варварского корабля примерно
– Ну хватит, - крикнул Черепанов, когда к варварам переправилось около тонны масла.– Трогус! Давай своих стрелков.
Это очень красиво, когда в воздух взмывает одновременно несколько сотен зажигательных стрел. А потом еще несколько сотен. Но крайне неприятно, когда эти стрелы падают тебе на голову. И когда облитые маслицем палубы вспыхивают как порох.
Куда эффективней и безопасней внезапного нападения, на котором настаивал Луций Ингенс. Потому что резать спящих можно только оказавшись с ними рядом. А забрасывать врагов стрелами можно издалека. И это очень удобно делать, когда ты находишься сверху и тебя не видно, а те, в кого ты стреляешь, - внизу. И прекрасно освещены.
Как выяснилось, одна из первых стрел досталась гепидскому риксу. Но скорее всего, общая дезорганизованность противника была связана не с гибелью вождя, а с самим характером варваров. Когда скученные борт к борту корабли превратились в один большой костер, а в самом лагере загорелась пара-тройка шатров, гепиды поняли, что дело пахнет жареным. Жареным гепидом. И бросились наверх, туда, откуда летели стрелы. Но, к их сожалению, карабкаться ночью по крутым склонам было сложновато, а удобная дорога наверх вела мимо крепости. С другой стороны, займи гепиды крепость, они вполне могли бы отсидеться...
Но в крепости тоже мух не ловили, а пустили в дело все свои ресурсы и резервы: и камешки, и кипяток, и смолу.
Черепанов потерял шестерых - десятка три гепидов все же вскарабкались наверх и сумели поработать копьями, пока их не прикончили.
Защитники крепостцы потеряли больше. Но были безумно счастливы, что сумели удержаться. А вот многие черепановские легионеры были очень недовольны именно тем, что крепость удержалась. В отличие от Черепанова они предпочли бы, чтоб варвары взяли крепость. Потому что тогда все добытое в крепости варварами стало бы законной добычей легионеров.
Отлавливать тех германцев, которые сумели избежать ночной резни, Черепанов не стал. Послал гонца с письмом в Маркиополь. В Маркиополе усиленный гарнизон, почти триста человек. С отловом мелких банд они сами управятся. А ему надо поспешить за остальными варварами, коих оставалось на римской земле немало. Почти две с половиной тысячи. На сей раз это было точное число, полученное на основании допросов нескольких пленных. Что ж, две с половиной тысячи - это в два раза меньше, чем пять. И всего лишь в два с небольшим раза больше, чем воинов Черепанова. А если и впредь на одного погибшего римлянина будет приходиться сотня германцев...