Риск
Шрифт:
Финч повернулся к сервировочному столику и отвинтил крышку с бутылки джина.
— Я думал, он должен приехать в понедельник.
— У него сломалась машина где-то во Франции.
— Ему повезло. — Он выпил залпом. — Однако если вы начнете работать, то успеете с аудиторской проверкой вовремя.
— Не волнуйтесь из-за налоговой инспекции, — сказал я. Но каждый начинал волноваться, когда получал по почте официальную повестку. Если этот человек не просил об отсрочке и не являлся в назначенный час, инспектора устанавливали годовой налог в таком размере, каком хотели, и эту цифру
Меня обрадовало стремительное появление обладательницы расклешенной коричневой юбки и светлых пышных волос. Она держала рыжего кота, который пытался выпрыгнуть у нее из рук.
— Несносное животное, — сказала она, — почему он не хочет, чтобы его погладили?
— Он предпочитает ловить мышей, — бесстрастно ответил ее отец.
— А кажется, он только и ждет, когда его приласкают.
Кот вырвался на свободу и пустился наутек. Джосси пожала плечами.
— Привет, — обратилась она ко мне. — Вы все-таки пришли.
— М-м.
— Ну, и что он сказал? — поинтересовалась она у отца.
— Что? А... я его еще не спрашивал.
Она одарила его слегка укоризненной улыбкой и сообщила мне:
— Он хочет попросить вас скакать на его лошади.
Финч покачал головой, глядя на нее.
— Когда? — уточнил я.
— Завтра, — ответила Джосси. — В Таустере.
— Э... — сказал я, — я не в блестящей форме.
— Чепуха. Вы выиграли Золотой кубок две недели назад. Вы обязаны быть в хорошей форме.
— Джозефина, — вмешался ее отец, — замолчи. — Он повернулся ко мне:
— Утром я улетаю в Ливерпуль, но эта лошадь заявлена в Таустере. Откровенно говоря, она до сих пор в списках участников потому, что коекто забыл снять ее с состязаний до одиннадцати утра сегодня.
— Хронически больная секретарша, — пробормотала Джосси.
— Так что мы вынуждены все-таки или участвовать в забеге, или платить штраф. И я уже подумывал послать лошадь на скачки, если смогу заполучить подходящего жокея.
— Большинство из них уехало на Большой Национальный, — вставила Джосси.
— Что за лошадь?
— Блокнот. Начинающий прыгун. Четырехлетний гнедой мерин, вы видели его в верхнем загоне.
— С гривой и хвостом соломенного цвета?
— Тот самый. Он скакал уже пару раз, подает надежды, но пока неопытен.
— Последний из двадцати шести в Ньюбери, — весело пояснила Джосси.
— Не имеет никакого значения, если вы будете не в лучшей форме. — Она помолчала. — Мне поручено оседлать его, поэтому, может, вы окажете нам любезность и приедете выступить на нем.
— Решение за вами, — сказал Финч. Внештатный конюх являлся могучим соблазном, даже если Блокнот и не представлял собой ничего особенного.
— Да, — сдался я. — Хорошо.
— Отлично. — Джосси одарила меня мимолетной улыбкой. — Если хотите, я подвезу вас.
— Я бы не отказался, — с сожалением признал я, — но сегодня ночую в Лондоне. И поеду в Таустер прямо оттуда.
— Тогда встретимся у весовой. Кстати, Блокнот скачет в последнем заезде. Он еще только начинает.
Заезды
Когда я откланялся, Джосси вышла со мной в холл, чтобы проводить. Шагая по персидскому ковру, огромному и ветхому, я с интересом посмотрел на большие потемневшие портреты, заполнявшие обширное стенное пространство.
— Разумеется, это Нэнтакеты, — сказала Джосси, проследив за направлением моего взгляда. — Они достались нам вместе с домом.
— Чванливая компания, — заметил я.
— Вы знали, что на самом деле нам не принадлежит все это?
— Да, я действительно знал. — Я улыбнулся едва заметно, но она заметила. И сказала, словно защищаясь:
— Хорошо, но вы бы очень удивились, узнав, сколько типов пытались ухаживать за мной, рассчитывая жениться на дочери тренера и прибрать все к рукам, когда папа отойдет от дел.
— Потому вы сначала хотите установить правила игры?
— Ладно, азартный умник, я забыла, что подробности вам известны от Тревора.
В общих чертах я знал, что Эксвудские конюшни принадлежали американскому семейству Нэнтакетов, которых конный завод интересовал исключительно как деловое прибыльное предприятие. Его купил и поднял на вершину успеха один шумный магнат, нетипичный представитель расчетливой банковской элиты.
Старый Нейлор Нэнтакет привез в Англию свою энергию и предприимчивость, всей душой полюбил английские скачки, построил роскошную современную конюшню и наполнил ее великолепными скакунами. Он нанял тренером молодого Уильяма Финча, и пожилой Уильям Финч продолжал заниматься тем же на службе у наследников Нейлора. Разница состояла в том, что сейчас девять десятых лошадей принадлежали другим владельцам, и молодые Нэнтакеты, слегка стыдившиеся дяди Нейлора, никогда не пересекали Атлантику, чтобы полюбоваться на выступление собственных скакунов.
— Вашему отцу никогда не надоедает готовить лошадей отсутствующих хозяев? — спросил я.
— Нет. Они не вмешиваются. Они не звонят ему посреди ночи. И не жалуются, когда проигрывают. Папа говорит, что работа тренера стала бы намного легче, если бы все владельцы жили в Нью-Йорке.
Она задержалась на пороге помахать мне на прощание: самоуверенная и насмешливая девушка с блестящими карими глазами, изящной шеей и аккуратным носиком.
Я зарегистрировался в отеле «Глостер», где никогда раньше не останавливался, и съел запоздавший и совершенно необходимый мне обед в ближайшем ресторане. Не следовало соглашаться скакать на Блокноте, с сожалением думал я. У меня едва хватало сил, чтобы резать бифштекс.