Рисую судьбу!
Шрифт:
Но в самой тюрьме всегда готовы встречать непрошеных воинов. Там схлестнулись шумно: мечи бились о чужую броню, как и огонь, лёд и воздушные лезвия магов.
"Если вы видите этот образ, он может стать залогом провала", - раздалось в головах у освободителей, и и нужный портрет в серых тонах вспыхнул в их мыслях.
Это их отвлекло, и несколько ударов не прошли для отряда бесследно. Но, поняв вдруг свою ошибку, владыка отвлек похожим и стражу - так инициатива вернулась к напавшим.
Владыка внушал страх своей магией, люди - оружием и другим колдовством.
Наконец, победа досталась освободителям. Ключ от камеры владыки нашли сразу, хоть и искали их лихорадочно, а второй ключ, о котором просил эльф, не хотели подбирать вовсе.
Аяна понимала, что они не хотят так глупо попасться, но испугалась, что её действительно бросят.
Ключ всё же нашёлся. Ослабевшему за всё это время владыке помогали бежать, а Аяна справлялась сама.
Но бежали они не той дорогой, по которой пришли. В свете луны и звёзд пришлось схлестнуться с теми, кто к побегу из замковой тюрьмы не был готов.
О проникновении в замок охранники уже знали. Но не о том, что уже сбегают и тем более - где.
Снова бой, но теперь не основательный и до победы - а чтобы скрыться. Аяна пряталась за спины людей в доспехах, жмурилась от каждого удара рядом, и ноги как-то сами несли её прочь от всего этого, но вдруг её что-то резко остановило.
Владыка схватил за руку девушку, четко сказав:
– По одному пропадём все.
Сам он тоже боялся, но не столько клинков, сколько ощущения, что рядом враг. Что уже важны даже секунды.
И вдруг из толпы сражающихся выбежал нарисованный юноша. Он бросил меч и снял шлем, бросил и плащ, который мешал ему быстро бежать.
"Остановись!" - твёрдым приказом прозвучало вдруг в его мыслях.
Но долг был силён - нужно сказать о побеге.
"Остановись!" смешалось с его собственными желаниями и каким-то страхом.
Но страж клялся, что не предаст короля!
"Остановись!" - послав этот импульс, владыка пошатнулся, ведь колдовал слишком много. Аяна теперь стала ему опорой.
Но и враг остановился. Почти сразу же глыба льда ударилась о его висок, и он упал.
Никто не донёс, где именно сбегали пленники и их товарищи.
Ночь спасла их от любопытства горожан.
Всё просто, дева!
Тем, кто помог, владыка разрешил жить в эльфийском лесу. Но согласились на это немногие - у них была семьи, работа и упование на то, что их не посадят.
Зря они надеялись или нет, Аяна узнать не могла.
Владыку на родине, как оказалось, ещё не забыли.
– Рады вновь Вас приветствовать, Ваше Величество, - с синхронным поклоном сказали стражи, едва владыка и несколько людей с ним вошли в лес.
– Мы ждали вашего возвращения и по-прежнему верны вам как правителю.
Люди с благоговеем замерли. Сказка о безмерном благородстве эльфов оживала на их глазах.
Владыка же кивнул стражам, благодарно поклонившись в ответ.
– Неужели не было и мысли о выборе нового?
– Она была, Ваше Величество, - ответили ему, притупив восторг чужаков.
– Но дух сказал, что Вас стоит ждать.
– И я от своих слов не отказываюсь. С возвращением, владыка!
– поклонился тот дух, возникнув словно из ниоткуда.
Тот самый дух, который подарил Аяне её талант.
Сад возле дворца только-только начал приходить в себя после войны. Если с цветами всё было просто - посадили новые, и клумбы опять играют переливами мягких оттенков, то покорёженные деревья долго ещё будут напоминать о страшных боях.
Этот контраст, это буйство нельзя было не отразить на холсте. Художники-эльфы поделились с Аяной инструментами, и теперь она могла не только учиться чертить руны восстановления и защиты, но и рисовать то, что хотелось.
Но иногда вдохновение приносит задумчивость. Руками она всё так же выводила причудливые завитушки-листву, а в мыслях была идея другой картины.
Вокруг - почти все эльфы, и относятся эльфы ко всем по-доброму. Тогда... кто её враг?
Ветра не было, поэтому законченный рисунок можно было положить на траву. Аяна устала, но любопытство пересиливало это. Тем более, для узнаваемости часто не важны даже цвета.
Аяна попыталась представить себя, но видела себя же, и ничего больше.
Художница вздохнула и осмотрелась. Думала, что так было лишь потому, что ей нужно видеть натуру.
Рисовать поэтому пришлось всё же возле пруда, а не возле клумб. Тёмная вода, к счастью, хорошо отражала лицо, и теперь в мыслях возник...
Закончив портрет, Аяна долго смотрела на холст. Она до последнего думала, что изменится линия носа или губы будут чуть пухлее, на худой конец - причёска другой.
Но нет. На портрете был тот, с кем бороться нельзя априори - что простой смертный сделает духу?