Ритуал взаимодействия. Очерки поведения лицом к лицу
Шрифт:
Подобные употребления термина «действие» в журналистике очень важны. Культ автомашин также дает нам примеры случаев употребления термина «действие». Он часто встречается в комментариях профессиональных гонок и рассуждениях болельщиков. Еще одно подтверждение этого можно найти в образцах рекламы из брошюры, выпущенной фирмой «Бьюик», два из которых я приведу:
Подумайте о машине, заряженной действием, с классическими линиями, проворной как кошка и немыслимо роскошной. Машина эта — «Бьюик Ривьера». Здесь удивительное сочетание потрясающей мощности (325 л.с.) и солидной приспособленности для дороги, выделяющая «Ривьеру» среди всех других машин. Другими словами, ей может быть одинаково удобно и на проселочной дороге, и на скоростной трассе.
АКЦЕНТ НА ДЕЙСТВИИ! По-настоящему машина не оживет, пока вы не повернете ключ, запуская двигатель. Это величайший момент в обладании Бьюиком. Вместе с каждым из шести цилиндров и четырех передач Бьюика вы купили себе кусочек действия, которое точно вас не покинет.
Эти
166
Вождение часто становится формой действия, и отношение повседневной практики вождения к идеально опасному миру трековых гонок и идеально напористому миру рекламы машин — это важная социальная тема, быть может, достаточно оцененная только теми, кто профессионально заинтересован в снижении числа дорожно-транспортных происшествий. См., например, статью Jones М. Who Wants Safe Driving //The Observer, Weekend Review. August 16, 1964. p. 17; Cohen, op.cit., chap. 5, «Gambling with Life on the Road»; Roberts J., Thompson W., Sutton-Smith B.B. Expressive Self-Testing in Driving // Human Organization. 1966. V. 25. № 1. p. 54–63. Вождение с целью «успеть» экономит на удивление мало времени, но оно порождает ток действия; часто кажется, что экономится время, так что в этом действии может испытываться риск. Некоторые люди получают удовольствие от воздушных путешествий по тем же причинам. Они так рассчитывают время отъезда в аэропорт, чтобы свести до минимума ожидание там, между прочим, создавая некоторый риск опоздать на самолет, а как только оказываются в самолете, с удовольствием ощущают легкую опасность для жизни на протяжении полета.
В этом очерке действие рассматривается, главным образом, в контексте американского общества. Хотя несомненно, что в каждом обществе есть арены действия, именно американское общество нашло для этого слово. Довольно интересно, что мы стали очень чувствительны к действию в момент, когда — по сравнению с другими обществами — резко ограничили в гражданской жизни судьбоносные события серьезного, героического и связанного с выполнением долга типа.
Пара слов в заключение о распространении слов. В игре в казино, когда игрок делает большую ставку и теряет ее, он иногда говорит о том, что «пустил ее на ветер». Таким образом, неудачно включиться в действие — значит «пустить его на ветер». Смысл в том, что желанная ставка (в данном случае денежная), которой обладали, теперь потеряна и что ни обладание ставкой, ни потеря ее не были особенно оправданы и узаконены. Пускание на ветер большой ставки плохо отражается на человеке, но не настолько плохо, чтобы он не мог довольно легко обвинить себя за это. Именно этот комплекс породил обобщение.
Персонал казино, «вмешиваясь» на работе, чувствует, что будет выгодно, если они «сделают это», но нет практического способа гарантировать, что это удастся. Во время этой сложной фазы будет множество небольших нарушений, которые могут служить достаточной почвой для увольнения: приход с опозданием на несколько минут; отклонение недостойной задачи; ошибка в обращении с фишками; непочтительность по отношению к потерям заведения; выражение нетерпения в связи с темпами чьего-то прогресса и т. д. Как только приобретены мастерство и репутация, пребывание в должности становится лишь немного безопаснее: серии неудач, ложное подозрение в воровстве, смена владельцев-спонсоров — все это может создать повод для внезапного увольнения.
Потеря работы, вызванная тем, что по сути может рассматриваться как бессмысленная случайность, тоже является «пусканием на ветер». В противоположность взглядам среднего класса, представители которого склонны определять профессиональное положение как нечто приобретаемое и теряемое заслуженно, у работников казино профессиональное положение имеет тенденцию очень быстро колебаться между «сделать это» и «пустить на ветер», и ни то, ни другое состояние не рассматриваются как гарантированные. Этот взгляд распространяется на другие области жизни, и крупье может сказать, что «пустил на ветер» свой брак или шансы на учебу в колледже.
Логика этого стремительного отношения к основам жизни, отношения, создающего глубинную защиту от жизни в действии, может быть понята, если обратиться к особенностям социальной жизни в Неваде: относительная легкость разводов и браков; присутствие очень большого числа людей, потерпевших неудачу в браке или работе; традиции жизни на границе — не задавать вопросов о предшествующей или нынешней жизни человека; возможность получения эквивалентной работы в другом казино после увольнения; присутствие в поле зрения большого числа работников казино, которые, как известно, недавно работали на лучшей работе в других казино; представление, что спорадические приступы большой игры являются осознанной реализацией идеального опыта культуры и что какими бы долгими и скудными ни были дни между этими приступами, подобное применение денег может быть лучшим из того, что в состоянии предложить Невада. В любом случае, действие — это не только единичный термин, который, как выясняется, получил распространение из игорных заведений. Целое семейство терминов оказывается вовлечено в употребление, мигрируя в самые разные области человеческой деятельности [167] .
167
Наряду с «действием» и «пусканием на ветер» мы можем упомянуть фразу «сделать это», означающую существование с помощью источника дохода, заслуженного или нет, позволяющего вести жизнь с небольшим количеством работы и значительными тратами, а также один из смыслов выражения «идет само собой», отражающую какой-то критический момент. Так, сотрудник казино говорит, что он никогда не играет в «очко», если не ощущает каких-то процессов в крупье, работающих в его пользу, — ситуацию, развитие которой очень трудно остановить. Я не буду рассматривать здесь очень часто используемый сотрудниками казино во многих контекстах термин «толкать». Это приемыш в семействе терминов казино, ведущий происхождение из более старых видов бизнеса.
Я говорил, что действие может быть найдено везде, где индивид осознанно идет на чреватый последствиями риск, воспринимаемый как такой, которого можно избежать. Как правило, действие не обнаруживается в повседневной рабочей рутине дома или на службе. Ведь здесь риск стремятся организационно исключить, а то, что остается, очевидно, не является добровольным. Где же тогда обычно можно найти действие? Позвольте мне суммировать уже сделанные мимоходом предположения.
Во-первых, те, кто ищет действие, находят его в коммерциализированных видах спорта. Возможно, вследствие того, что эта деятельность специально организуется для зрителей как развлекательное зрелище, возникает ощущение, что нет серьезных причин для увлечения самой этой деятельностью. Фактом, однако, является и то, что любители занимаются этими эффектными видами деятельности самостоятельно, в одиночестве и без оплаты, в качестве занятия на отдыхе, что укрепляет представление о том, что профессионалы участвуют в самодетерминированном добровольном занятии, пусть даже очевидно, что на кону исхода зрелища могут находиться профессиональные и коммерческие деловые интересы. Хотя спортсмены-автогонщики зарабатывают на жизнь за рулем, а решение компании о том, продолжать или прекратить выпуск модели машины, может зависеть от результатов гонок [168] , считается, что водители могли бы выбрать работу другого типа или, по крайней мере, воздержаться от данной гонки и что этот тип риска, так или иначе, является добровольным.
168
Например, участие «корвета» в себрингских гонках 1956 г., описанное гонщиком Джоном Фитчем: «Я знал, что неудача на себрингских гонках могла бы означать конец интереса „Шевроле“ к гонкам спортивных машин» (Filch J., Beaumont С. The Day That Corvette Improved the Breed // Beaumont C., Nolan W. Omnibus of Speed. N.Y.: Putnam and Sons, 1958. p. 271–286).
Следующее место действия — это незрелищные [169] рискованные виды спорта. За участие в них не платят, они не укрепляют общественно приемлемого статуса личности и не порождают обязательств в серьезном мире работы. При отсутствии обычного давления, вынуждающего включиться в деятельность, легко допустить, что здесь присутствует самодетерминация и что подвергание себя риску осуществляется единственно ради принятия вызова. Интересно, что в некоторых из этих энергичных видов спорта доминируют крепкие, моложавые люди, которые могут себе позволить тратить на это время, путешествовать и приобретать снаряжение. Думается, эти люди извлекают лучшее из обоих образов жизни, получая удовольствие от риска без значительной угрозы своим рутинным повседневным делам.
169
Характерно, что рискованные рекреационные виды спорта «стоит смотреть», их часто смотрят, и участник вынужден принимать это. Он обязан быть в состоянии выступать, когда на него смотрят; однако он не должен выступать только для того, чтобы на него смотрели. Не важно, ни насколько большую толпу собирает спортсмен, ни насколько он захвачен интересом зрителей, их роль не ратифицирована, они не могут требовать, чтобы он подстраивал под них свой график или завершал, если начал. У них есть право на то, чтобы он не обращал на них внимание как на зрителей, но также обязанность принимать то, что он их не замечает.
Далее следуют более коммерциализированные арены действия — удобно расположенные места, где снаряжение и площадки можно арендовать, что позволяет обеспечить некоторую степень действия. Кегельбаны, бассейны, парки аттракционов и торговые пассажи создают условия, в которых стоимость игры и цена приза порождают умеренно судьбоносный контекст для демонстрации индивидуальной компетентности. Публичные ставки на ипподромах и в казино позволяют игрокам демонстрировать разнообразие личных свойств, хотя и ощутимой ценой. «Головокружительные» аттракционы на ярмарках и в парках развлечений открыто решают нашу дилемму относительно действия, предоставляя опасность, которая гарантированно не является реальной опасностью, — то, что Майкл Балинт прекрасно описал как безопасное трепетное волнение: