Ритуал
Шрифт:
Луэй пересмотрел записи ещё раз, тщательно отслеживая выражение своего лица — не дрогнуло ли где, интонации голоса — не считывается ли фальш, аргументы — все ли доказательства очевидны, и выдохнул. Теперь готово практически всё. Осталось последнее — вытащить девчонку, и сделать так, чтобы она выжила, и сдержала будущее обещание — защитить будущую леди Винниарию Блау-Луэй.
И, если не сдержит — Луэй покачал в руке последнюю ещё пустую пирамидку — покосился на сережку на столе, и решительно забросил пирамидку в ящик.
Так рисковать будущим Винни он не мог, положившись
***
Винни гукала, подбрасывала вверх перья, смеялась, щурилась, когда мягкие пушинки оседали на носу, чихала, фыркала и подбрасывала белых пух вверх снова и снова. Слуга стоял рядом с совершенно несчастным видом, удерживая в руках то, что осталось от маленькой пуховой подушечки.
— Господин… так госпожа хотя бы не плачет…
— Я понял, иди.
Луэй осторожно присел рядом с сестрой, тихо, чтобы не отвлекать, и начал аккуратно снимать пушинки с одежды — одну за другой.
— Я скоро ненадолго уйду, Винни…
— Агг — гу… Аггг — гу…., — пух снова взлетает вверх.
— Ты скоро будешь жить в большом доме в предгорьях, — одно плечостало чистым и Луэй перебрался на другую сторону — снимая пушинки там, — там большое поместье, зимний сад, большой парк, много лошадок… Тебе же нравились райхарцы, Винни? Там много райхарцев, — сестра не реагировала, и Луэй вздохнул. — Там много лошадок и много конфет, — попытался он ещё раз и получил в ответ бессмысленную улыбку сестры — слово “конфеты” она понимала даже сейчас. — Там живёт леди, которая будет заботится о тебе. Леди даст обещание братику, — Луэй осторожно, боясь испугать, щелкнул её по носу, — Тебе же понравилась добрая леди, которая подарила тебе эту сережку?
Винни надула губы и приготовилась реветь — громко, игрушку показали, но не дали, Луэй быстро спрятал сережку в карман.
— Я скоро уйду, Винни, — он натянул ей на плечи плащ и затягивал завязки, расправлял меховой капюшон на плечах, и аккуратно вытянул волосы поверху. — Скоро уйду… ты подождешь, вы спрячетесь, и потом тебя заберут…, — Луэй поцеловал сестру в лоб и погладил по голове. — Веди себя хорошо, договорились?
— Агг — гу… Аггг — гу… — Винни уже теребила тесемки плаща, рассматривая кисточки на концах.
— Господин, — слуга поклонился, — сопровождение ждет.
— Идите, — Луэй ещё раз потянулся невесомо коснуться волос сестры — он, помнил — чистый пух на ощупь, и опустил руку, так и не дотронувшись — Идите.
Все приказы отданы. Винни будет в безопасности, пока в Керне творится демоны знает что.
Луэй стер с ладони знак и тут же в воздухе расцвел Вестник с фиолетовыми всполохами — писала старуха: «Птички в клетке. Поторопись». Он схлопнул послание.
Старая тварь в горах с ночи. Значит, менталисты уже в шахте и попались в ловушку, и время начинать ритуал. Если Наследник Блау останется там навсегда — сестре повезет ещё больше. Слово единственной Наследницы будет иметь значительно больший вес. Нужно позаботиться, чтобы Наследник Блау не вернулся. Так будет лучше для всех.
— Господин, — один из слуг осторожно вступил в круг света. Настроение
— Без изменений, — отчеканил Луэй. Он больше сюда не вернется, как и Винни. Жизнь за жизнь. Как только он покинет город, лавка «Травы и эликсиры Луэй» взлетит на воздух. Он потратил много империалов на лучшие артефакты магического огня, который не так просто потушить сразу. Чтобы все выгорело дотла. Чтобы после него осталось только одно — пепел.
Луэй любил пепел. Запах и вкус. Пепел — это для него значило, что всё чисто. Высшая степень чистоты — почти божественная трансформация всего живого и неживого в ничто.
И потому что пепел, ещё никому не удавалось допросить.
***
Впереди ехали аларийцы, показывая путь. Я держалась в середине, стараясь не терять из виду чужую спину — в лесу было темно, тропинка была узкой, снег с ветвей то и дело, с глухими хлопками, падал нам на головы — белыми были почти все.
Чувство направления я потеряла давно, и только молилась Великому, чтобы Ликас точно знал, что он делает — и не выкинул чего-нибудь. Только не сейчас, только не когда сани уже так близко.
— Осталось немного, — первый из нашей колонны вскинул руку — впереди виднелся просвет. Чернели горы, и на их фоне вдалеке — шагов триста от леса, вспыхивали магические светляки. Анастас?
— Мне нужны сани, — громко повторила я для всех то, что озвучила в начале пути. — Рабочие сани. Остановить любой ценой. Это — главная цель.
— Да, мисси…
— Слушаюсь…
— Понятно, — прозвучал тихий нестройный хор голосов. Один Ликас молчал. И я даже отсюда чувствовала, насколько неодобрительным было молчание аларийца. Он не одобрял ни эту поездку к псакам, ни цель, ни средство, ни то, зачем нам нужны эти псаковы сани.
— Вперед!
Кони всхрапнули устало — путь был длинным, и потрусили, взбивая снег копытами.
***
Сани они уже расчехлили — успели снять купола тепла, и теперь грузили внутрь свертки и тюки. Анастас — весь в белом, и даже псаков верхний меховой плащ и тот был цвета топленого молока, стоял в стороне, покрикивая на остальных. До гор было рукой подать, особенно если использовать эти псаковы салазки.
Их было больше. Намного. Я сбилась на тридцати, против двадцати наших — десятка магов и десять алларийцев. Да, на аллари плохо действуют чары, но это не значит, что не действуют совсем. Любой защитный купол можно пробить — и уложить любого аларийца, все зависит от количества приложенной силы.
Нас увидели практически сразу — мы не преодолели и трети пути — пространство было открытым.
— Быстрее! — Анастас взмахнул руками — рукава мелькнули белыми крыльями, когда он побежал к саням. Сразу десяток тяжелых аларийских стрел с черным оперением взвихрили снег перед ним, и ещё ряд ощерился прямо вокруг саней — не подходить. — Остановить их!
Маги Хейли начали плести, но чары не долетали — за сто шагов пробьет не каждый и с седьмым кругом. Я вытащила из кармана первый катализатор и подала силу — никаких ограничителей, никакого срока действия — приготовившись.