Ритуал
Шрифт:
Я пересчитала по-новой — в поле моего зрения стояло примерно пять «пустых» в форме старших учеников Кернской по кругу, трое наемников, которые так и сидели в стороне, но было сложно понять, куда они смотрят — лица скрыты глубокими капюшонами, и только черная вязь татуировок на руках, похожая на змеиную чешую, выдавала в них последователей Немеса.
Жрецы, переодетые наемниками? Мирийские исходники? Потому что ни один жрец Немеса не осквернит себя неосвященной одеждой.
— Знаешь, что чувствует человек, когда исполняется самая заветная мечта? Когда до мечты так близко, что уже можно дотронуться
Старуха проверила и перешла на следующий сектор — ещё один шаг по кругу, и я не смогу видеть её, она окажется у меня за спиной.
— Поблагодари своего деда, когда встретишь за Гранью, — старуха шуршала свитками. — Если бы не он, ты бы не оказалась сейчас здесь. Как и твой отец тогда…Трибуну Блау следовало просто быть менее принципиальным… И тогда бы вполне подошли Вериди, — пробормотала она.
Аю перешла на следующий сектор, и теперь голос доносился из-за спины.
— Трибунал выносит решения общим числом голосов, — прошептала она мне в спину, и все волоски на шее встали дыбом, так много искреннего незамутненного чувства сумасшествия было в её голосе. — Было трое на трое, и голос Трибуна Блау был решающим, — старуха длинно вздохнула, — что стоило быть немного менее принципиальным? Чуть более человечным, чуть менее похожим на тварь! — её голос взвился вверх на несколько октав — она почти кричала. — Но нет, Блау всегда гнут свою линию… пока не сдохнут.
Холодные пальцы легли мне на щеку справа — старуха отвлеклась от проверки. Мурашки по шее побежали табунами вниз, а спину заломило от паршивого предчувствия, в желудке застыл комок льда.
— Там холодно…, — пальцы нежно скользят по щеке, — там так холодно…, в Цитадели…, только искрящийся снег вокруг, и ни капли силы, чтобы поддерживать жизнь…, артефакты высасывают всё…, — холодные пальцы скользят вверх, и она резко дергает меня за волосы. — Ты знаешь, какого это, когда твой муж и единственный сын замерзают заживо, потому что Трибун, — она почти выплюнула это слово, — Блау оказался слишком принципиальным?
От боли в голове прояснело и я начала чувствовать кончики пальцев — совсем немного, но лучше, чем ничего. Правую ладонь дергало, левое запястье обжигало холодом браслета. Чувствительность возвращается, Великий!
— Я люблю порталы…, — продолжила бормотать старуха, — каждый раз, когда я прохожу арку, я думаю — может быть это мой мальчик? Может быть артефакты арки были запитаны силой моего мальчика, которую высосали из него по капле? Этот портал или тот? И каждый раз я как будто немного ближе к ним… Или огни Керна — линии уличного освещения, — она ещё раз больно дернула меня за волосы, — сколькие из них запитаны артефактами, доставленными из цитадели? Я считала светляки на улицах — пытаясь угадать, который из них! КОТОРЫЙ ИЗ НИХ УБИЛ МОЕГО МАЛЬЧИКА! Который из них был последним, потому что Трибун Блау оказался слиш-ш-ш-ш-ком принципиальным… — она почти шипела. — А мой сын был ни в чём не виноват!
Плетения у нее точно поехали окончательно и бесповоротно!
Моя
— Заплатить должны все, — произнесла Аю буднично. — род Блау, Империя, которая отправляет на Трибунал без проверки, сгнивший Запретный город и… Фениксы. Каждый. И вы заплатите!
Дальше Аю молчала — шуршали свитки, шаркали ноги по полу, дробно цокала трость, перемещаясь левее по кругу. Я искала глазами Луэя, но не могла отличить одного Серого от другого — они были почти одинаковые — все десять человек.
Клети светились куполами с сияющими решетками недалеко от входа в пещеру, за которым ярился ветер — снежинки бились в защитный купол на выходе, вспыхивая яркими точками во тьме. Я напрягала глаза, но не смогла рассмотреть никого — ни Тира, ни Каро с Гебом, ни Фей, ни остальных — только сияющее марево и беспокойные полосы молний, пробегающие снизу вверх.
Пол мне было не видно — скосив глаза, я увидела только пару секторов — стандартные для любого круга жертвоприношения и вызова, какого хрена собралась делать сдвинутая на всю голову старуха, я не понимала.
Чувствительность возвращалась — вряд ли Луэй специально наложил чары плохо, кончики пальцев левой руки я чувствовала уже отчетливо, ещё немного и смогу пошевелить запястьем.
Старуха закончила половину круга и, шурша свитками, появилась слева. Цокала языком, трясла головой, и с трудом встала на карачки, подтянув ниже магический светляк — видимо решила проверить лично каждый штрих.
Встать она не смогла — ей помог один из Серых, которые бдительно стояли рядом. Старуху вздернули на ноги, подали трость и свиток.
И в первый раз я задумалась — где остальные матроны? Каро сказал, что ритуал в шахтах будет со старухами, зачем то же они поперлись на прием к Аю, чтобы посмотреть на ручную тварюшку Блау, как она исполняет циркусные номера на флейте.
Из матрон в пещере не было ни одной. Ни одной старухи и ни одного мага — из моего десятка, и ни одного из тировских — хотя для жертвоприношения обычно выбирают самых сильных — больше энергии. Какого хрена старуха не взяла ни одного из вассалов, чтобы дополнить фокусы?
Я не понимала решительно ничего — от того же Тира, Каро и Фей толку было мало — круг силы не велик.
Серые стояли по кругу, окруженные «пустыми» — старуха явно предпочитала бессловесных исполнителей, чтобы приказы выполнялись беспрекословно, или недостаточно доверяла «подземным крысам».
— Госпожа, — один из жрецов в форме наемников поклонился, и что-то прошептал Старухе на ухо. Жрец жестикулировал и татуировки на руках — черная вязь до локтей, причудливо играла на свету, создавая иллюзию движущейся чешуи.
Мысли замедлялись — действовал эликсир, и текли вяло — я очнулась от созерцания, только когда Аю сунула руку в карман и вытащила небольшую черную коробку с кисточками — точно такую, какая была у Анастаса — управляющий артефакт? С помощью этого старуха взяла под контроль учеников Кернской?
Дальше они отошли назад, и мне не было видно, долетали только обрывки слов …
— …последний…
— …использовать…
— …слушаюсь…
Псаки! Сколько у них этих гребаных артефактов?