Робеспьер

Роллан Ромен

Голос с галереи. А ну-ка, Билло, повернись задом, покажи нам, как я тебя саданул каблуком по заднице!

Билло (обезумев от ярости). Арестуйте его! Держите убийцу!

Смех и шум на галерее для публики. Оттуда выталкивают какого-то горлана. При первых словах обвинения, брошенных ему Билло, Робеспьер быстро поднимается, но после вмешательства Леба застывает на месте.

Леба (выходя из амфитеатра). Я был свидетелем столкновения в Клубе якобинцев. Я хочу восстановить истину, которую так возмутительно

искажают здесь. Прошу слова.

Колло (с председательского места). Молчи! Я не дам тебе слова. Я сам был свидетелем. Запрещаю тебе извращать факты, которые точно излагает Билло.

Леба. Председатель! Ты не имеешь права выступать в качестве свидетеля. Иначе сойди с трибуны.

Билло (к Леба, с высоты трибуны). И ты еще смеешь ссылаться на право? Почему ты молча смотрел, как этот заговорщик, будучи членом правительства, подло попирал священнейшие наши права, как он беззаконно выдал на расправу разъяренной толпе членов Комитета, с которым его связывает долг?

Леба. Комитеты заткнули ему рот и предали народные интересы. Ему пришлось воззвать к народу.

Колло. Леба! Я лишил тебя слова. Лишаю тебя слова вторично. Если будешь упорствовать, я ударю тебя.

Робеспьер (сойдя со своего места в амфитеатре, повелительным жестом останавливает Леба, который собирается возражать). Молчи, Леба! Нападают на меня. Значит, мне и отвечать.

Робеспьер идет к трибуне. Бурдон, Баррас, Лекуантр и другие бросаются наперерез и преграждают ему путь.

Билло. Катилина ушел из Комитета общественного спасения, ибо не мог больше диктовать нам свою преступную волю. Он коварно злоупотребил властью Комитета и провел за нашей спиной чудовищный декрет от двадцать второго прериаля, отдающий всех патриотов на милость узурпатора. Он возбуждал народ против законного правительства Нации. Он замышляет погубить Конвент.

Робеспьер (рвется к трибуне, но натыкается на стену заговорщиков). Это ложь! Это ложь! (С помощью брата и Леба, вступивших в борьбу с Лекуантром и Бурдоном, пробивается на первые ступени деревянной лесенки, ведущей на трибуну.)

Заговорщики (снизу). Долой тирана!

— Назад!

— Слезай! (Вцепившись в него, тащат его вниз.)

Робеспьер вырывается.

Робеспьер. Я буду говорить. (Поднявшись на трибуну, сталкивается с Тальеном, — тот грубо хватает его за ворот.)

Тальен. Ты не будешь говорить, Кромвель! Я запрещаю тебе доступ на эту трибуну, на священный бастион Свободы... Свободы, которую ты хочешь погубить. Я загорожу ее своим телом. Прежде чем ее коснутся твои преступные руки, мой кинжал пронзит тебе грудь. (Заносит кинжал над головой Робеспьера.)

Робеспьер (бесстрастно). Ударь, но выслушай!

Билло (оттаскивая Тальена за руку). Не убивай его, Тальен. Ему уготован другой нож.

Невообразимый шум и смятение охватывают

зал. Почти все депутаты вскакивают с мест, за исключением представителей Болота на первых скамьях; их молчание и неподвижность составляют разительный контраст с волнением, царящим в зале. Огюстену Робеспьеру и Леба удается, прорвав цепь термидорианцев, пробиться к Робеспьеру и встать на его защиту от наступающего на него Тальена. Но они принуждены спуститься вниз вместе с ним, чтобы уберечь его от толчков и наскоков. Амфитеатр наводняют вопящие, беснующиеся люди. Трибуну осаждают группы термидорианцев — по двое, по трое, вчетвером, впятером (Карье, Бурдон, Лекуантр, Вадье, Лежандр). Все они жаждут выступать, меж тем как Билло и Тальен цепляются за перила, продолжая говорить. Вся эта толчея, напоминающая дьявольский шабаш, страшна и нелепа. Среди оглушительного шума раздаются отдельные бессвязные возгласы: «Смерть тирану! Катилина! Калигула, Тарквиний! Тиберий! Гелиогабал!» Все наперебой стараются выкрикнуть новые обвинения против Робеспьера, не замечая, что противоречат друг другу.

Билло. Предатель противился аресту Дантона!

Карье. Он защищал Дантона, своего тайного сообщника!

Лежандр. Он убийца Дантона!

Вадье. Он лебезил перед попами!

Тальен. Он устраивал оргии вместе с Сен-Жюстом и Анрио!

Колло (вскочив с председательского места, наклоняется над этим жужжащим осиным гнездом). Он подкуплен Англией!

Вадье, Он заставлял служить себе мессы!

Колло. Он шпионил за всей Францией, он и его полиция!

Вадье. Он собирался восстановить смертную казнь за богохульство!..

Публика на галерее присоединяется к беснующейся банде заговорщиков, крича, улюлюкая, грозя кулаками и завывая. Робеспьер, оттесненный с трибуны, напрасно пытается подняться туда то по правой, то по левой лесенке. Укрепившись на нижних ступеньках, он простирает руки к Горе.

Робеспьер. Я взываю к вам, друзья! Неужели вы позволите посягнуть на свободу слова, на святость этой трибуны? Ведь это ваш голос стараются заглушить!

Депутаты Горы поднимаются с мест, вопят и шумят, но не отвечают, те, к кому в упор обращается Робеспьер, отворачиваются, делая вид, что не слышат, или злобно смотрят на него исподлобья. Леба, Кутон, Огюстен Робеспьер ожесточенно спорят с остальными.

Робеспьер. Измена! (В отчаянье бросается на другой конец амфитеатра и взывает к представителям Болота.)Вас, честные, достойные граждане, я призываю выступить против этих разбойников. У нас общий враг, и вы это знаете. Я защищал вас неустанно, я ограждал вас от ударов. Если враги восторжествуют, они беспощадно расправятся с вами.

Левые в бешенстве оттесняют Робеспьера от скамей правых, осыпая его градом оскорблений. Правые — Сийес, Дюран-Майян, Буасси д'Англа и другие — сидят бесстрастно и неподвижно с каменными лицами, без единого жеста, скрестив руки на груди. Они смотрят перед собой невидящими глазами. Волнение Робеспьера нарастает, он устремляется к ступенькам трибуны, хочет взойти туда. На трибуне толкутся ораторы, наперебой требуя предоставить им слово, препираясь друг с другом. Билло на миг покрывает все голоса своими воплями.