Робин Гуд
Шрифт:
В 1070 году он основал лагерь на «острове Или» среди болот своей родины. Чтобы добыть деньги на войну, он ограбил ближайшие монастыри Или и Питерборо; есть версия, что он, как и его родственники-скандинавы, был язычником и боролся с христианством, считая, что оно сделало англичан слабыми и невоинственными. Какое-то время Херевард и его люди вели против нормандцев партизанскую войну. «Деяния» повествуют о хитрости англосаксонского вождя, который проникал в лагерь противника, переодеваясь то гончаром, то рыбаком, а чтобы запутать следы, набивал своей лошади подковы задом наперед. Подобно Робину, он метко стрелял из лука и мастерски сражался на мечах. В 1071 году король Вильгельм с большим войском осадил Или, и подкупленные монахи показали ему тайную тропинку через болота. Потеряв почти всех своих воинов, Херевард бежал. «Деяния» сообщают, что Вильгельм помиловал его за смелость, но отобрал его земли, отданные какому-то нормандскому барону.
Еще одним возможным прототипом благородного разбойника стал уже не англосакс, а нормандец — рыцарь Фульк фиц Варин. В отличие от прочих прототипов он действительно жил во времена Ричарда Львиное Сердце и был владельцем замка Виттингтон в Шропшире. Родившийся около 1170 года Фульк воспитывался при королевском дворе, где благодаря своему гордому и независимому нраву поссорился с наследником престола, принцем Джоном. Когда тот в 1199 году стал королем после гибели отца, Фульк был тут же лишен владений, отданных его давнему врагу Морису фиц Роджеру. Когда фиц Варин попытался протестовать, его вместе с его сторонниками объявили вне закона. Им пришлось бежать в леса у валлийской границы, где они в течение трех лет вели жизнь разбойников.
История Фулька дошла до нас в поэме, написанной около 1260 года на англо-нормандском наречии и позже пересказанной в прозе. Многие ее моменты находят параллель в балладах о Робин Гуде. Правой рукой Фулька тоже был йомен большой силы и отваги по имени Джон; он тоже находил убежище в замке бедного рыцаря, которому помог расплатиться с долгами, и убил в поединке своего врага, который явился в лес, чтобы сразиться с ним и получить награду, назначенную властями за его голову. Знаменательно, что Фульк, как и Робин, щедро угощал пойманных на дороге путников, а потом отбирал у них деньги в уплату за «гостеприимство». Женой Фулька была Матильда или Мод Фицуолтер, которую Энтони Мандей на основании неизвестных нам источников объявил женой Робин Гуда. Обе биографии схожи и тем, что Фульк в лесу тоже встретился с королем, который простил его и пригласил к себе на службу. В чем позже и раскаялся: фиц Варин стал одним из заводил баронского мятежа, заставившего Иоанна Безземельного подписать Великую хартию вольностей. Бывший разбойник скончался около 1250 года в своем поместье в Шропшире. Он, в отличие от Робин Гуда, безусловно является реальным историческим лицом, поэтому некоторые историки пытались объявить Робина простой копией его шропширского предшественника. Но вряд ли это так: йоркширские крестьяне не стали бы воспевать какого-то чужака, тем более нормандца.
В XIX веке Робин Гуду подыскали еще одного прототипа, тоже имевшего французское происхождение. Это Эсташ Монах, родившийся около 1170 года сын феодала из графства Булонь. Согласно его биографии, он обучался в Толедо богословию (а заодно и черной магии), после чего поступил в монастырь в Кале, но сбежал оттуда, чтобы отомстить за убитого отца. Около 1204 года Эсташ, занимавший должность сенешаля графа Булонского Рено де Даммартена, поссорился со своим господином и был объявлен вне закона. Собрав шайку сподвижников, он на нескольких кораблях занялся пиратством, а в годы войны короля Иоанна с Францией предложил свои услуги англичанам. В 1212 году он перешел на сторону французов, а во время восстания баронов против Джона помогал им. Он совершал набеги на побережье Англии до августа 1217 года, когда английский флот окружил и захватил его корабль. Эсташ предложил в качестве выкупа золото, награбленное им и, как водится, зарытое на каком-то пустынном острове. Но англичане так ненавидели его, что отказались от взятки и тут же обезглавили пирата.
Роман об Эсташе в основном посвящен недолгому (около года) периоду, когда этот авантюрист со своими братьями и слугами жил в лесу близ Булони и всячески мстил своему обидчику графу Рено. Его похождения того времени тоже весьма напоминают подвиги Робин Гуда — он, например, враждует с аббатом Жюмьежа, таким же стяжателем, как начальники обители Святой Марии. Но Эсташ, заклятый враг англичан, еще меньше подходит на роль прототипа легенды, чем Фульк фиц Варин. Робин, хотя и был врагом королевских чиновников и служителей церкви, оставался горячим патриотом Англии, что и подтвердил, расправившись с коллегами Эсташа — французскими пиратами.
Рассмотрев биографии как минимум дюжины Робин Гудов и других деятелей, похожих на знаменитого разбойника, можно сделать лишь один вывод — ни один из них не может считаться единоличным прототипом нашего героя. Им мог бы стать Роберт Гуд из Уэйкфилда, но его разбойничьи подвиги — чистое предположение, а многообещающее отождествление с королевским привратником Робином, похоже, оказалось
Пятеро из шести этих деятелей (кроме Фулька) жили в Йоркшире или Ноттингемшире, причем четверо — в периоды, когда этими графствами управлял один шериф. Пятеро из шести были объявлены вне закона (о графе Хантингдонском этого сказать нельзя ввиду полной его гипотетичности), все они, кроме опять-таки Фулька, занимались разбоем в Шервуде или Барнсдейл е. Деятельность всех их относится к трем названным ранее периодам политической нестабильности, когда разбойничьи шайки и неотличимые от них отряды мятежников множились по всей стране. Так кто же из шести имеет больше прав на звание «настоящего» Робин Гуда? Ответ прост — все и никто, поскольку это прозвище родилось раньше их: уже в XIII веке оно означало любого разбойника, скрывающегося в лесу. Всякий, кто был не в ладах с королевскими чиновниками и их правосудием, мог оставить настоящее имя на опушке леса и войти под его зеленый шатер Робин Гудом. Об этом хорошо написал в песне для мультфильма «Отважный Робин Гуд» московский сценарист и бард Евгений Агранович:
Ты можешь Гудом стать, сосед, А может, я им буду — Вот почему на тыщу лет Нет смерти Робин Гуду.Поэтому если даже «исторический» Робин никогда не существовал, в каком-то смысле он прожил не один век — во всех тех, кто носил его имя и старался поступать по его заветам. То есть смело биться с врагами, выручать товарищей, не обижать слабых. А вот завет раздавать беднякам деньги богачей, скорее всего, был придуман много позже, когда Робин Гуды и их дела уже ушли в прошлое. Как уже говорилось, настоящие разбойники в лучшем случае делились добычей с теми, кто им помогал, укрывал от опасности, предупреждал о замыслах шерифа и его слуг. Таких людей было довольно много, особенно в смутные времена, когда в некоторых районах разбойники становились настоящей альтернативной властью.
Итак, растянувшаяся на два столетия биография Робин Гуда могла выглядеть следующим образом. После нормандского завоевания вожаки англосаксонских партизан, скрывавшихся в лесу, начали принимать имя лесного бога-лучника, которого смешанное саксонско-скандинавское население севера Англии называло Годом или Гудом. Влияние французских традиций дало ему новое имя — Роберт или Робин, и на рубеже XII–XIII веков оба имени соединились, породив Робин Гуда. Вскоре это прозвище переняли обычные разбойники, придав ему новый смысл — rob in hood(«грабитель в капюшоне» или, по другой версии, «в лесу»). Одни из них орудовали в Барнсдейле, другие — в Шервуде; там же укрывались беглые мятежники, в том числе Роджер Годберд, от которого легендарный Робин Гуд, возможно, унаследовал вражду к шерифу Ноттингема. Другие детали его калейдоскопической биографии заимствованы у Фулька фиц Барина (издевательское «гостеприимство»), Хереварда Бдительного (ненависть к церкви) и других, неведомых нам лесных разбойников.
Среди прототипов Робин Гуда были как простые крестьяне, так и представители дворянства, что позже породило легенду о его знатном происхождении. Однако создателям первых баллад о нем и их слушателям Робин представлялся йоменом, символом непокорного и свободолюбивого народного духа. Баллады резко отличались от фольклорных песен и стихов о Робине: если вторые сочинялись по всей Англии и относились к веселому персонажу майских игр, то первые локализовывались на северо-востоке и явно связывались с реальным человеком, хоть и не лишенным черт героя сказок. Реальность Робин Гуда признавали и хронисты Северной Англии и Шотландии, в то время как на юге в нее, похоже, мало кто верил — для Уильяма Ленгленда Робин так же легендарен, как Ранульф Честерский, живший двумя веками ранее. Вначале «исторический» Робин, в отличие от фольклорного, обрел известность только в северных графствах, и то не сразу — с ним соперничали другие разбойники вроде Адама Белла. Лишь к концу XIV века, когда северяне стали частыми гостями в Лондоне, баллады разнеслись по всей стране, а в следующем столетии разбойник с луком окончательно соединился с проказливым лесным духом, хотя в народном сознании два этих образа так окончательно и не слились.